Собрание сочинений в 10 томах. Том 7, стр. 70
Наконец наступило утро, пасмурное и туманное. Путешественники были едва живы от холода. Некоторые из носильщиков были так напуганы, что громко ворчали и думали было вернуться, но теперь никто из них не осмелился бы сделать и шага назад; кроме того, Леонард объявил им, что предаст смерти каждого, кто окажет ему малейшее неповиновение.
Промокшие до нитки, голодные и дрожащие от холода, они продолжали свой путь по неизвестной стране. Соа с каждым часом становилась все злее и с горделивым видом выступала впереди. Целый день шли путешественники, не встретив ни одного человека; наконец надвигавшийся мрак заставил их остановиться. Леонард и Оттер пошли разыскивать подходящее место для ночлега, где бы они могли раскинуть единственную имевшуюся у них палатку для Хуанны. Вдруг Оттер, издав громкий крик удивления, указал Леонарду на что-то видневшееся ярдах в ста перед ними.
— Смотри, баас, там дом, каменный дом, а на крыше растет трава!
— Глупости, — сказал Леонард, — просто куча камней. Впрочем, пойдем посмотрим!
Осторожно подойдя, они увидели, что это был действительно дом или подобие его, построенный из громадных необработанных камней, покрытый стволами маленьких деревьев, а сверху — зеленым дерном. В нем были два оконных и одно дверное отверстие, завешанные бычьими шкурами. Леонард позвал Соа и спросил у нее, что это такое.
— Это, без сомнения, дом пастуха, стерегущего стада короля или жрецов. Очень может быть, что здесь живет тот самый человек, который пустил вчера стрелу!
Убедившись, что внутри постройки никого не было, путешественники вошли в нее. Стены из нетесаных камней, покрытые плесенью, земляной пол и убогая обстановка жилища дикаря имели в себе мало привлекательного, однако путешественники обрадовались возможности провести ночь под крышей. Бесчисленные насекомые беспокоили их, но все это были пустяки в сравнении с неудобствами предыдущих дней.
Прошла и эта тяжелая ночь, и наконец настало утро. Туман рассеялся, и они могли ясно разглядеть местность. Они находились на громадной равнине, мало-помалу возвышавшейся и оканчивавшейся у подножия величественной цепи гор со снежными вершинами. Внизу склоны гор были покрыты лесами.
Оттер взглянул вдаль своими ястребиными глазами и наконец спокойно сказал, обращаясь к Леонарду:
— Взгляни, баас. Старая ведьма не солгала нам. Вон там виден город людей тумана!
Взглянув по направлению, указанному карликом, Леонард разглядел в широкой излучине горной цепи, у ее подошвы, множество домов, построенных из серого камня и покрытых зеленым дерном.
— Да, это, очевидно, крааль великого народа, — продолжал Оттер. — Крепкий крааль. Взгляни, баас, как он превосходно защищен: сзади него такие горы, через которые никто не может перейти, а вокруг стен течет река!
Некоторое время путешественники молча смотрели на открывшееся перед ними зрелище. Им казалось странным, что они достигли этого города. Какой прием они встретят за его стенами?
К полудню они приблизились к городу еще на пятнадцать миль и могли уже хорошо разглядеть его. Дома в городе были сгруппированы в виде улиц и построены так же, как и та хижина, где они провели ночь два дня тому назад. Среди построек выделялись по своей величине два здания, стоявших у самого склона горы. Одно из них своей конструкцией напоминало другие дома, но было обнесено оградой, а другое, расположенное на возвышенности, имело вид римского амфитеатра. На дальнем конце этого амфитеатра стояла громадная каменная масса, имевшая грубое подобие человеческой фигуры.
— Что это за здание, Соа? — спросил Леонард.
— Нижнее — дворец короля, белый человек, а верхнее — храм Глубоких вод, он находится на том месте, где река берет начало в недрах гор!
— А что это за громадный камень по ту сторону храма?
— Это, белый человек, статуя бога, вечно охраняющего город своего народа.
— Должно быть, большой бог! — заметил Леонард, имея в виду размеры статуи.
— Он действительно велик, — ответила она. — И мое сердце наполнилось страхом при одном взгляде на него.
После двухчасовой остановки путешественники снова тронулись в путь и скоро убедились, что их движение замечено. На дороге показались люди, одетые в козьи шкуры, с копьями в руках, луками и рогами. Подпустив путешественников ярдов на шестьсот, один из этих людей пустил в них стрелу и, протрубив в рог — по-видимому, это был сигнал, — исчез. Подойдя еще ближе, они ясно заметили вооруженных людей, переправляющихся в лодках и на плотах через реку. Вскоре все эти люди выстроились четырехугольником, пустым внутри, и весь полк, приблизительно тысяча вооруженных людей, двинулся им навстречу.
Положение становилось опасным.
XVIII. Возвращение Аки
Леонард обернулся и вопросительно посмотрел на своих спутников.
— Что делать? — спросил он.
— Мы подождем, пока они не подойдут ближе к нам, — ответила Хуанна, — затем я и Оттер пойдем одни им навстречу; я знаю песню, которой меня научила Соа. Не бойтесь, я хорошо выучила свой урок, и если все пойдет правильно, то они подумают, что мы — их исчезнувшие боги; по крайней мере, так говорит Соа!
— Да, если все пойдет правильно… А если нет?
— Тогда прощайте, — сказала Хуанна, пожав плечами. — Во всяком случае, мне надо приготовиться к эксперименту. Соа! Отнеси мой узел за те камни! — показала она рукой. — Да! Я забыла: мистер Атрем, вы должны дать мне ваш рубин!
Леонард отдал ей рубин, подумав, что, вероятно, он никогда уже больше не увидит его. Но теперь, когда дело шло о спасении жизни, нечего было думать о рубинах.
Взяв драгоценный камень, Хуанна побежала за груду скал на равнине, Соа пошла вслед за ней, неся узел.
Через десять минут Соа вышла из-за скал и окликнула путешественников. Подойдя к ней, они увидели интересное зрелище. За камнями стояла Хуанна в белом арабском одеянии, с открытыми шеей и плечами. Прекрасные волосы ее были распущены, доходя почти до колен, а над ее лбом, сверкая, как красный глаз, сиял большой рубин, искусно прикрепленный Соа с помощью ленты.
— Взгляните на богиню и воздайте ей божеские почести! — сказала Хуанна, улыбаясь, но Леонард видел, что она дрожала от волнения.
— Я не совсем понимаю, что вы хотите сделать, но к своей роли вы очень подходите! — заметил он, ослепленный блеском ее красоты.
Хуанна покраснела, увидев восхищение в его глазах, и, обратившись к карлику, проговорила:
— Ну, Оттер, ты также должен приготовиться. Помни, что Соа говорила тебе. Что бы ты ни увидел и ни услышал, не открывай своего рта. Иди рядом со мной и делай то же, что и я, — вот и все!
Оттер, проворчав что-то, стал готовиться. Ему пришлось снять свою куртку и панталоны и остаться совсем нагим, исключая пояса, прикрытого умутшей — набедренной повязкой, местным костюмом жителей тумана.
— Что это значит? — спросил Питер, дрожавший от страха.
— Это значит, Питер, — сказала Хуанна, — что Оттер и я представляем собой богов этого народа. Если они признают в нас богов — хорошо, если же нет — тогда мы погибли. Если мы будем признаны, остерегайтесь выдать нас малейшим неосторожным словом. Будьте благоразумны и молчаливы и делайте то, что мы время от времени будем говорить вам, если хотите остаться в живых!
Питер с удивлением отступил назад, а Леонард и Франциско обратили внимание на приближавшихся воинов людей тумана.
Медленно и в молчании приближались они, их мерные шаги глухо отдавались в воздухе. Наконец шагах в полутораста они остановились. Леонард разглядел, что среди них не было ни одного человека ниже шести футов. В наружности их не было ничего отталкивающего, а большие глаза выражали странное спокойствие, спокойствие статуй. Все они были, по-видимому, хорошо дисциплинированы. У командиров кроме оружия в руках были еще трубы из рогов дикого быка.
Полк стоял молча, смотря на группу чужеземцев, или, скорее, на груду камней, за которыми они спрятались. В центре полка, построенного в виде пустого внутри четырехугольника, стояла группа людей, среди которых особенно выделялся могучей фигурой молодой воин. Леонард принял его за вождя или короля. Сзади него стояли советники, а впереди — три пожилых человека с жестким выражением лица. Эти люди были обнажены до пояса и не имели при себе иного оружия, кроме ножей, прикрепленных к поясу. На груди их была вытатуирована голубой краской голова гигантского змея. Очевидно, это были жрецы.