Волшебник и узурпатор, стр. 42

Жрица понимающе улыбнулась, довольная скромностью девушки — или ее рассудительностью.

— Верно. Будь уверена, у тебя появится немало возможностей проверить эти качества.

— Мы... мы должны защищать людей, как Алая Рота?

Жрица нахмурилась — неожиданный вопрос привел ее в замешательство.

— Дочь моя, у Алой Роты нет ничего общего с храмами. А если даже и есть, мы об этом ничего не знаем!

Чтобы скрыть разочарование, Алеа сделал вид, что облегченно вздохнула.

— Почему ты так считаешь? — настойчиво спросила жрица.

— Потому что я думала... я слышала... Ну, жрецы и жрицы постоянно напоминают, что мы должны относиться друг к другу с уважением и добротой и не становиться тиранами — ни в каком смысле.

— Да, это так. — Жрица немного успокоилась. — Но это не значит, что мы выполняем ту же работу, что и Алая Рота. Мы лишь облегчаем ей работу.

Поговорив со жрицей, Алеа решила, что от служительницы богини можно узнать немало интересного, за исключением того, что нужно ей в данный момент. Тем не менее она с радостью приняла предложение своей наставницы помочь той управиться с делами, а именно обойти городские кварталы и проверить, все ли там в порядке.

Судя по всему, эта жрица отвечала за беднейшую часть города. Она вышла из храма с корзиной, полной съестного и лекарств. По дороге жрица останавливалась поболтать то с тем, то с другим прохожим, а когда ее звали навестить больного, с готовностью отправлялась помочь. Большей частью это были ее старые пациенты, и жрице хотелось убедиться, что они идут на поправку, а если нет, то дать им еще лекарств. Но были и вновь заболевшие, и жрица терпеливо объясняла своей спутнице, как надо ставить диагноз и какие лекарства давать. Алеа слушала внимательно, боясь упустить хоть слово. И хотя многое из того, чему учила жрица, было девушке давно известно, узнала она для себя и кое-что новое, чему была очень рада.

По дороге назад в храм Алеа нахмурила брови, задумавшись о своем.

— Что тревожит тебя, дитя мое? — поинтересовалась жрица, заметив ее настроение.

— Я поняла, что мне надо еще многому учиться, о почтеннейшая. Могу я почитать книги из библиотеки? Глядишь, и учение мое пойдет быстрее.

И вновь лицо жрицы озарилось радостной улыбкой.

— Разумеется, моя милая, если, конечно, ты умеешь читать. Можешь приходить в библиотеку по вечерам и хотя бы листать книги.

Алеа уловила, о чем жрица предпочла умолчать: если послушница действительно мечтает посвятить свою жизнь служению богине и жаждет узнать об этом как можно больше, то, листая красочные страницы, испещренные непонятными значками, она еще больше проникнется религиозным рвением.

Вечером того же дня, после ужина, Алеа спустилась в библиотеку и прошлась меж стеллажами, внимательно рассматривая корешки — чтобы выяснить, что за книги здесь хранятся. Остановившись в разделе истории, она сняла с полки огромный том, озаглавленный «Мировая история», и, в надежде, что под словом «мировая» подразумевалась история этой планеты, отнесла его на стол. Полистав страницы, Алеа обнаружила, что они пергаментные, а текст до последней буквы написан от руки. Ей даже стало немного не по себе от того, скольких трудов стоило переписчикам книг заполнить полки этой библиотеки.

Алеа открыла книгу и тотчас позабыла о безымянных писцах, выводивших строчку за строчкой при неровном пламени свечи. Сейчас она узнает, что заставило предков местных жителей переселиться сюда и чего им это стоило.

Глава 16

— И как ты сумела уговорить их позволить тебе пользоваться библиотекой? — Гар отказывался верить такой удаче.

— Они приветствуют желание послушниц научиться грамоте, — объяснила Алеа. — Правда, они не догадывались, что я-то уже умею читать. Спасибо Геркаймеру и его обучающим программам.

— Как я понял, у них тот же алфавит, что и у нас?

— И алфавит, и язык, — подтвердила Алеа. — Собственно, все тексты написаны на стандартном терранском. Ты бы понял их даже лучше, чем местные жители.

— По крайней мере сохранились архивные данные, — заметил Гар. — И что же первые колонисты пытались здесь сделать?

— Навеки покончить с войной и эксплуатацией, — ответила Алеа. — Они мечтали о том, чтобы их дети, или по крайней мере внуки жили в мире и согласии, чтобы в отношениях между людьми царила гармония, чтобы они уважали права друг друга.

— Утопия, — подвел итог Гар. — Что ж, они не первые, кто пытался строить идеальное общество. И каким образом колонисты надеялись этого достичь!

— Установив матриархат, — пояснила Алеа. — Они считали, что патриархальные культуры воинственны и тяготеют к господству. И если постараться подавить в зародыше ростки патриархальной культуры, то воцарятся мир и согласие.

— Идеализм чистейшей воды, — заметил Гар. — И как, получилось?

— Сам видел, — ответила Алеа и пожала плечами. — В деревнях здесь мужчины по статусу равны женщинам, но ведь они не превратились в диктаторов и тиранов, не обращаются с женой как с собственностью.

— Правильнее будет сказать, у них здесь вообще нет жен, — задумчиво возразил Гар. — Как я понимаю, первые колонисты считали брак формой эксплуатации.

— Именно. Если женщина недовольна тем, как мужчина относится к ней, она просто-напросто указывает ему на порог.

— И ему ничего не остается, как найти приют в доме для холостяков, — продолжил ее мысль Гар. — А заботу о женщине и ее детях возьмет на себя все деревня. Хотя, безусловно, и сама женщина должна выполнять какую-то часть работы. Правда, следует заметить, нам с тобой ничего подобного не встречалось.

— В молодежной деревне полным ходом шел обмен партнерами! — с жаром возразила Алеа.

— Верно, — согласился Гар. — Но все равно, там все жили парами, а не поодиночке. То есть у каждого, за исключением жрецов и жриц, была семья!

— А что в этом странного? — мысленно воскликнула Алеа.

— Ничего, — ответил Гар задумчиво. — Главное, чтобы ни для кого брак не превратился в оковы. Даже Шубу никто не стал заставлять силой взять на себя заботу о новорожденной дочери. Никто даже не заикнулся о том, чтобы он взял Агнели в жены — и все потому, что она разлюбила его.

— Но ведь и ее никто не принуждал выйти за него замуж! — вспылила Алеа.

— Интересно, и долго каждый из них будет искать себе нового партнера? — Неожиданно мысли Гара приняли несколько иной поворот. — Но почему неолит? Или их идеал — благородный дикарь в духе Руссо?

— Именно, — подтвердила Алеа. — Я наткнулась в книге на эту фразу. Колонисты считали, что Руссо был прав, утверждая, что цивилизация портит людей. Вот почему их общество зиждется на сельской общине. Люди здесь стремятся не допустить, чтобы деревни становились чересчур большими и постепенно превратились в города, и поэтому стараются отселить молодежь.

— Но без торговых городов все же не обошлось, — поправил ее Гар. — Они нужны для того, чтобы в случае неурожая снабжать нуждающихся продовольствием и предметами первой необходимости. А еще местных жителей порядком надули в том, что касается медицины и агротехники.

— Конечно, ведь уровень техники упал до той точки, когда от варварства их отделял едва ли не один шаг, — возразила Алеа. — Что еще оставалось?

— А все потому, что в эпоху варварства племена враждуют друг с другом, — пояснил Гар. — Но если дух соперничества загнать в рамки, свести все к потешным ристалищам, где погибнуть можно разве что в результате несчастного случая, то почему бы и нет? Что ж, идея и впрямь заманчивая.

— Почему же ты говоришь так, будто сам в этом сомневаешься? — спросила Алеа.

— Просто я повидал немало миров, подобных этому, — объяснил Гар. — Как правило, идиллия становилась там жертвой элементарной человеческой жадности.

— И вот тут-то и может понадобиться Алая Рота! — подвела итог Алеа.

— Каким же образом? — чувствовалось, что Гара эта мысль задела за живое.