Винни Пух и Все-Все-Все (илл. А. Порет), стр. 3
Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял медвежонка за заднюю лапу и поплелся к двери, волоча его за собой. У порога он обернулся и сказал:
— Ты придешь посмотреть, как я купаюсь?
— Наверно, — сказал папа.
— А ему не очень было больно, когда я попал в него из ружья?
— Ни капельки, — сказал папа.
Мальчик кивнул и вышел, и через минуту папа услышал, как Винни-Пух поднимается по лесенке: бум-бум-бум.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
В КОТОРОЙ ВИННИ-ПУХ ПОШЕЛ В ГОСТИ, А ПОПАЛ В БЕЗВЫХОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Как-то днем известный своим друзьям, а значит, теперь и вам, Винни-Пух (кстати, иногда для краткости его звали просто Пух) не спеша прогуливался по Лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую песенку.
Ему было чем гордиться — ведь эту песенку-ворчалку он сам сочинил только сегодня утром, занимаясь, как обычно, утренней гимнастикой перед зеркалом. Надо вам сказать, что Винни-Пух очень хотел похудеть и потому старательно занимался гимнастикой. Он поднимался на носки, вытягивался изо всех сил и в это время пел так:
— Тара-тара-тара-ра!
А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками до носков, он пел так:
— Тара-тара-ой, караул, трам-пам-па!
Ну, вот так и сочинилась песенка-ворчалка, и после завтрака Винни все время повторял ее про себя, все ворчал и ворчал, пока не выучил ее всю наизусть. Теперь он знал ее всю от начала до конца. Слова в этой Ворчалке были приблизительно такие:
И вот, ворча себе под нос эту Ворчалку и размышляя — а размышлял Винни-Пух о том, что было бы, если бы он, Винни, был не Винни-Пухом, а кем-нибудь совсем-совсем другим, — наш Винни незаметно дошел до песчаного откоса, в котором была большая дыра.
— Ага! — сказал Пух. (Трам-пам-пам-тирирам-пам-па!) — Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра — это нора, а нора — это Кролик, а Кролик — это подходящая компания, а подходящая компания — это такая компания, где меня чем-нибудь угостят и с удовольствием послушают мою Ворчалку. И все такое прочее!
Тут он наклонился, сунул голову в нору и крикнул:
— Эй! Кто-нибудь дома?
Вместо ответа послышалась какая-то возня, а потом снова стало тихо.
— Я спросил: "Эй! Кто-нибудь дома?" — повторил Пух громко-громко.
— Нет! — ответил чей-то голос. — И незачем так орать, — прибавил он, — я и в первый раз прекрасно тебя понял.
— Простите! — сказал Винни-Пух. — А что, совсем-совсем никого нет дома?
— Совсем-совсем никого! — отвечал голос. Тут Винни-Пух вытащил голову из норы и задумался.
Он подумал так: "Не может быть, чтобы там совсем-совсем никого не было! Кто-то там все-таки есть — ведь кто-нибудь должен же был сказать: "Совсем-совсем никого!"
Поэтому он снова наклонился, сунул голову в отверстие норы и сказал:
— Слушай, Кролик, а это не ты?
— Нет, не я! — сказал Кролик совершенно не своим голосом.
— А разве это не твой голос?
— По-моему, нет, — сказал Кролик. — По-моему, он совсем, ну ни капельки не похож! И не должен быть похож!
— Вот как? — сказал Пух.
Он снова вытащил голову наружу, еще раз задумался, а потом опять сунул голову обратно и сказал:
— Будьте так добры, скажите мне, пожалуйста, куда девался Кролик?
— Он пошел в гости к своему другу Винни-Пуху. Они, знаешь, какие с ним друзья!
Тут Винни-Пух прямо охнул от удивления.
— Так ведь это же я! — сказал он.
— Что значит "я"? "Я" бывают разные!
— Это "я" значит: это я, Винни-Пух!
На этот раз удивился Кролик. Он удивился еще больше Винни.
— А ты в этом уверен? — спросил он.
— Вполне, вполне уверен! — сказал Винни-Пух.
— Ну хорошо, тогда входи!
И Винни полез в нору. Он протискивался, протискивался, протискивался и наконец очутился там.
— Ты был совершенно прав, — сказал Кролик, осмотрев его с головы до ног. — Это действительно ты! Здравствуй, очень рад тебя видеть!
— А ты думал, кто это?
— Ну, я думал, мало ли кто это может быть! Сам знаешь, тут, в Лесу нельзя пускать в дом кого попало! Осторожность никогда не повредит. Ну ладно. А не пора ли чем-нибудь подкрепиться?
Винни-Пух был всегда не прочь немного подкрепиться, в особенности часов в одиннадцать утра, потому что в это время завтрак уже давно окончился, а обед еще и не думал начинаться. И, конечно, он страшно обрадовался, увидев, что Кролик достает чашки и тарелки. А когда Кролик спросил "Тебе чего намазать — меду или сгущенного молока?" — Пух пришел в такой восторг, что выпалил: "И того и другого!" Правда, спохватившись, он, чтобы не показаться очень жадным, поскорее добавил: "А хлеба можно вообще не давать!"
И тут он замолчал и долго-долго ничего не говорил, потому что рот у него был ужасно занят.
А спустя долгое время, мурлыкая что-то сладким-сладким голоском — голос у него стал прямо-таки медовый! — Пух встал из-за стола, от всей души пожал Кролику лапу и сказал, что ему пора идти.
— Уже пора? — вежливо спросил Кролик.
Нельзя ручаться, что он не подумал про себя: "Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только ты наелся". Но вслух он этого не сказал, потому что он был очень умный Кролик.
Вслух он спросил:
— Уже пора?
— Ну, — замялся Пух, — я мог бы побыть еще немного, если бы ты… если бы у тебя… — запинался он и при этом почему-то не сводил глаз с буфета.
— По правде говоря, — сказал Кролик, — я сам собирался пойти погулять.
— А-а, ну хорошо, тогда и я пойду. Всего хорошего.
— Ну, всего хорошего, если ты больше ничего не хочешь.
— А разве еще что-нибудь есть? — с надеждой спросил Пух, снова оживляясь.
Кролик заглянул во все кастрюли и банки и со вздохом сказал:
— Увы, совсем ничего не осталось!
— Я так и думал, — сочувственно сказал Пух, покачав головой. — Ну, до свиданья, мне пора идти.
И он полез из норы. Он изо всех сил тянул себя передними лапками и изо всей мочи толкал себя задними лапками, и спустя некоторое время на воле оказался его нос… потом уши… потом передние лапы… потом плечи… а потом… А потом Винни-Пух закричал:
— Ай, спасите! Я лучше полезу назад!
Еще потом он закричал:
— Ай, помогите! Нет, уж лучше вперед!
И, наконец, он завопил отчаянным голосом:
— Ай-ай-ай, спасите-помогите! Не могу ни взад ни вперед!
Тем временем Кролик, который, как мы помним, собирался пойти погулять, видя, что парадная дверь забита, выбежал наружу черным ходом и, обежав кругом, подошел к Пуху.
— Ты что — застрял? — спросил он.
— Не-ет, я просто отдыхаю, — ответил Пух, стараясь говорить веселым голосом. — Просто отдыхаю думаю кой о чем и пою песенку…
— Ну-ка, дай мне лапу, — строго сказал Кролик.
Винни-Пух протянул ему лапу, и Кролик стал его тащить.
Он тащил и тащил, он тянул и тянул, пока Винни не закричал:
— Ой-ой-ой! Больно!
— Теперь все ясно, — сказал Кролик, — ты застрял.
— Все из-за того, — сердито сказал Пух, — что выход слишком узкий!