Чародей раскованный, стр. 37

Это, казалось, разумным, во всяком случае гармонизировало со всем случившимся здесь. Родом овладело странное головокружение, а с ним опять пришло ощущение строгого, но доброго присутствия. Рот у него открылся, и он обнаружил, что произносит нараспев:

Гвен метнула на него признательный взгляд.

Его правая рука произвела великолепный поворот, и что-то щелкнуло. Род, охнув от боли, схватился за плечо.

— Аааа… айййй! — он хватанул воздух открытым ртом и с трудом сглотнул. Дол поплыл у него перед глазами, а затем остановился, и боль постепенно притупилась.

— Милорд! Что тебя мучает?

— Ничего теперь, — Род, дивясь, помассировал плечо. Он пошевелил рукой, та одеревенела, но действовала. — Да ладно про меня! Как Магнус? — Он опустил взгляд и увидел, что к лицу мальчика возвращается цвет. Гвен уставилась на него, а затем медленно сняла припарку. Под ней, только слабая красная линия отмечала след от меча. Род едва расслышал се шепот:

— Он исцелился! — Она вскинула голову, пристально глядя в глаза Роду. — Где ты научился этому заговору?

Род медленно покачал головой.

— Просто пришел на ум... Э... ведь это ты зазвонила в церковные колокола, не правда ли?

Не отрывая от него взгляда, она отрицательно покачала головой.

Они молча стояли на коленях, смотря друг на друга.

Затем Род отвел глаза.

— У меня было ощущение, будто мне помогает... нечто... какое-то... некий...

— Дух? — тихо спросила Гвен, Род пожал плечами.

— Не знаю, как назвать...

Магнус застонал.

Они оба склонились над ним, затаив дыхание. Он приподнялся на локтях, хмурясь и моргая.

— Папа... извини...

— Извинить? За что?

— За то что... мне пришлось позвать на помощь. Понимаешь... там была мощнейшая магия. С одной силой я бы справился, но... она была странной, непохожей на любую, с какой я имел дело раньше.

Род встретился взглядом с Гвен.

— Это имеет смысл: какую б там магию не применяли эти эльфы, она вероятно не псионическая. Что это вообще за место?

— Я думаю, такое, где истинно царит магия. Ты же исцелил своего сына рифмованным заговором, не так ли?

— Ну, да — но слова всего лишь сфокусировали совершившую исцеление силу.

У Гвен расширились глаза.

— Ты обладаешь такой силой?

— Ну, в то время она была во мне. — Род нахмурился. — Тот «дух», о котором я тебе говорил. Или может это все-таки я... Ну, не имеет значения. — Он снова посмотрел на Магнуса. — Насколько ты здоров, сынок?

— Я чувствую себя одеревенелым, но сильным, как всегда. — И прежде, чем они смогли остановить, Магнус перевернулся на колени и встал. Он сделал несколько испытующих шагов, а потом кивнул. — Я чувствую себя усталым, папа, но я здоров.

Род испустил вздох облегчения.

— Ну, какая б магия не совершила это, я целиком за нее!

— И все же, чем она была, на самом деле? — гадала Гвен. — Или... чьей?

— Я не уверен, что хочу знать ответ, — медленно произнес Род. — Пошли, давай убираться отсюда. Как только герцог Фойдин вернется в замок, по пятам за нами бросится целая армия.

ГЛАВА 16

Изменились не только деревья, но и время дня. Когда отец Ал шагнул мимо Векса через линию камней было утро, а здесь была ночь с проступающими сквозь блестящую листву лучами лунного света. Он затаил дыхание при виде красоты этой лесной поляны. Да, здесь может быть магия.

Затем он вспомнил о своей миссии и огляделся в поисках каких-либо следов Гэллоугласов. Лесной ковер из лишайника был основательно утоптан, здесь, наверняка, прошло много людей. Нагнувшись поближе, он сумел различить отпечатки маленьких и больших ног, наверняка, Гэллоугласы и их дети. Он выпрямился и огляделся кругом, сразу же увидел два уходящих от него следа, маленький и широкий. Подумав, он решил, что маленький след оставлен предварительной вылазкой, а широкий — всей семьей, двигавшейся вместе. Идти по этому следу оказалось легко — палую и лежалую прошлогоднюю листву разворошили, прутья поломали, а маленькие растения затоптали. Значит он не намного отстал от них, не больше, чем на сутки. И если он поспешит... Он отправился за ними, по освещенной луной проторенной тропинке.

Он прошел примерно двадцать шагов, прежде чем случайно поднял взгляд и увидел на стволе зарубку.

Он остановился, обрадовавшись. Какие они внимательные, оставляют ему такой четкий след! Конечно же, предназначали они его не для него — откуда им знать, что кто-то последует за ними? Они несомненно хотели знать, что смогут найти обратный путь к точке, где появились; она являлась, надо полагать, единственным местом, где этот мир соединялся с их собственным. Мир?

Он огляделся кругом, соображая. На Земле никогда не росло серебряных деревьев, как и на любой планете, о какой он когда-либо слышал. Доказательство едва ли решающее, но все же... Закралась холодящая мысль, что он, возможно, даже не в своей вселенной, и ему в первый раз пришло в голову, что следует побеспокоиться о том, как попасть обратно домой.

Любопытное дело, никакого беспокойства он не испытывал. Если Бог захочет, чтобы он вернулся на Грамарий или на Землю, то Он несомненно предоставит средства. А если Он не захочет, ну, отец Ал давным-давно решил выполнять ту работу, какую ни пошлет ему Бог, где бы она не оказалась. Смерть на родной планете не имела большого значения, по сравнению с выполнением воли Божьей.

Поэтому он бодро зашагал меж лесных деревьев, идя по следу зарубок и, насвистывая, — и не просто от хорошего настроения.

Он вышел на берег реки и посмотрел в обе стороны, высматривая деревья с... Какие там зарубки! Ничего! Ни одного отмеченного ствола!

Ну, конечно, возвращаться-то они будут вдоль берега реки; они будут знать, в каком они шли направлении. Для ориентации хватало и самой речки. Им нужно лишь знать, у какого дерева сворачивать снова в лес.

Вот тут возникла непростая задачка. В какую сторону они пошли? Налево или направо? Вверх или вниз по течению?

— Какая приятная встреча при лунном свете, красивый незнакомец.

Она поднялась из воды, темные волосы переливались у нее на плечах, прикрывая груди — и прикрывали их только они. У нее были большие, раскосые глаза, маленький нос, но широкий рот с полными, красными губами и очень бледная кожа.

— Как я счастлива, — промурлыкала она, — что нашла господина, способного поухаживать за мной.

Она вышла к нему из воды. Когда она поднялась вокруг ее бедер обвился, отдавая символическую дань скромности, водяной кресс. Отец Ал сумел силой вернуть свой взгляд к ее лицу, чувствуя в своем теле реакцию, напомнившую ему, что священники тоже люди. Он облизал губы и пробормотал:

— Приветствую вас, Леди Вод.

— Я не леди, — прожурчала она — А шалунья, жаждущая выполнять приказания смертного мужа, — она обвила ему руками шею и прижалась к нему всем телом. Это противоречило всем требованиям, которых желало его тело, но отец Ал мягко, но твердо высвободился из ее объятий и прижал ей ладони друг к другу у себя перед грудью, вынуждая ее тело отстраниться от него. Она в удивлении уставилась на него. — Как так! Не отрицай будто ты не хочешь меня!

— Хочу, — признал отец Ал, — но сие было бы не правильным.

Он взглянул, на ее пальцы и заметил между ними крошечные, рудиментарные перепонки.

— Не правильно потому, что ты смертный, а я нимфа? — рассмеялась она показывая безупречные, очень белые зубки. — Полноте! Это делалось часто, и всегда к восторгу мужчин! Да, к восторгу! — Но отец Ал вспомнил кое-какие древние легенды о том, как соблазнение водяной девой приводило к смерти. А, если это не получалось, то к возрастающему отчаянию, что обязательно рвало душу смертному любовнику. Он уцепился за эти воспоминания для придания себе сил и объяснил.