Мессия, стр. 117

Четверг, 1 апреля 1999 года

Скотланд-Ярд снова лихорадит. За последние два месяца в Лондоне были найдены три убитые и искромсанные проститутки, и пресса буквально зашлась возбуждением от перспективы появления нового Джека Потрошителя.

В половине девятого Ред заканчивает рабочий день. Он идет по коридору и заходит в кабинет Джеза.

– Хочешь пива?

Джез просматривает фотографии самой последней жертвы убийцы проституток. Зрелище впечатляющее.

– Угу. Пожалуй, пиво мне сейчас вовсе не помешает.

Они идут в паб за углом и, взяв две пинты светлого, устраиваются за столиком.

– Придумал что-нибудь славное, как получше провести выходные на Пасху? – спрашивает Джез.

– Мы со Сьюзен решили погостить у друзей в Нью-Форесте. Она уже уехала туда. Я сказал ей, что подъеду завтра. Хоть на пару дней уберусь подальше от нашего приятеля, потрошителя шлюх.

– Она как настроена, нормально?

– Да. Во всяком случае, я так думаю. Она здорово успокоилась, после того как Дункана арестовали и вся эта история закончилась. Не то чтобы все сразу встало на свои места – нам потребовалась неделя, чтобы разобраться в наших делах, – но сейчас вроде бы все в порядке.

– Ты правда думал, что потерял ее, верно?

Ред шумно выдыхает.

– Пожалуй, что так. Правда, тогда я на этом не особенно зацикливался, потому что был совершенно поглощен делом "апостолов". Но если бы остановился и задумался как следует, да, скорее всего, я бы так и сказал.

– Ты определенно принял всю эту историю с Дунканом близко к сердцу.

– Чертовски верно. Вы, ребята, видели, как это на меня действовало. Фактически дело дошло до нервного срыва. Трудно удержаться от ненависти к тому, кто проделывает с тобой такие фокусы. Вы с Кейт, похоже, справлялись с этим гораздо лучше.

– Нет, мы, наверное, просто лучше это скрывали. К тому же, не забудь, Дункан угрожал не мне и не Кейт, а тебе лично. Прислал тебе монеты и то письмо Эрику... Это было совсем уж низко. В общем, теперь все закончилось. Выпьем за успешное судебное разбирательство и десять пожизненных заключений для Дункана.

Они чокаются бокалами и выпивают.

– А когда дело будет передано в суд? – спрашивает Джез.

– Думаю, в ноябре. Бог его знает, почему так затягивается. По мне, так более ясное и бесспорное дело еще нужно постараться отыскать.

– Правда, Дункан продолжает заявлять о своей невиновности.

– Ну а что ему еще остается делать? В конце концов, отрицание своей вины – лучший способ устроить шумный затяжной процесс. На суде эта история всплывет во всех подробностях, и он прославится на весь мир как один из самых кровавых злодеев в истории. Это будет в десять раз круче процесса над Роуз Уэст. Ну а признай он себя виновным, все закончится в считанные часы, без всякого шоу.

– Хорошо, что мы тогда вовремя починили то окно.

– Какое окно?

– Которое я разбил, чтобы забраться к нему домой.

Ред смеется.

– Ну да. То.

– Было бы очень неприятно увидеть, как его отпускают в связи с неправомочностью улик. У нас ведь не было ордера на обыск. Пока Кейт не получила ордер, подписанный задним числом.

Ред шутливо машет своим пинтовой кружкой.

– Больше этого не делайте, молодой человек. Заметь, в общем ты поступил правильно. Неправильно, но вместе с тем правильно. Как твой начальник, я должен сделать тебе официальное замечание за нарушение и проникновение. Как твой коллега, я думаю, что ты поступил чертовски верно. Обнаружение всех этих орудий – главное, что его цепляет. Дункан мог бы отвертеться и от покупки ложек – сперли карту, и весь сказ, – и от связи с этой хреновой сектой. Но когда у тебя под лестницей находят орудия семи убийств, отмазаться нелегко.

– Ага. Но давай больше не будем говорить о нем. С этой историей покончено.

Они болтают на профессиональные темы еще минут десять, а потом Ред закидывает руки за голову и зевает.

– Мне пора идти, приятель. Я уже на ногах не держусь.

– Ладно. Когда появишься в следующий раз?

– Надеюсь, что уже после Пасхи. По графику я не должен возвращаться раньше вторника, хотя рискну предположить, что при нынешнем раскладе меня запросто могут выдернуть раньше.

– Что ж, а я буду на работе. Так что увидимся.

В дружеском молчании они возвращаются к Скотланд-Ярду и расстаются перед парковочной площадкой.

– Я сейчас переоденусь и оседлаю свой велосипед, – говорит Джез. – А ты залезешь в свою здоровенную тачку и будешь загрязнять воздух на всем пути домой.

– Джез, зуб даю, то, что выходит из моей выхлопной трубы, куда безвреднее того, чем тянет у тебя из-под мышек.

Джез смеется.

– Шел бы ты на хрен.

– Чего и тебе желаю. Хороших выходных. Увидимся на следующей неделе.

Ред проходит на стоянку, садится в машину и уезжает.

Пустой дом, пустой холодильник. Дерьмо! Придется тащиться за едой.

Ред выходит в коридор и чуть было не спотыкается о картину, прислоненную к плинтусу. Он уже давно собирался ее повесить. На стене карандашом помечен крестик, на полу рядом с картиной лежат молоток и гвозди, но до того, чтобы взять этот чертов молоток, забить гвозди и закончить дело, руки у него почему-то не доходят. Ладно, это потерпит.

Он устало опускается на диван и зевает.

Нужно поспать. Но сперва перекусить. В голове блуждают хаотичные мысли.

Во рту ощущается вкус пива. Пива из паба, где они наливались с Джезом. Славный парень, этот Джез. Во многом благодаря ему удалось закрыть это дело.

Из всей их команды Джез проявил наилучшую выдержку и присутствие духа. Когда Ред ломался, Джез был тверд как скала.

Что там говорил Джез в пабе? Что-то насчет того, что он, Ред, принимал все это близко к сердцу.

"Не забудь, что Дункан угрожал не мне, не Кейт, а лично тебе. Прислал монеты и то письмо Эрику... вот уже действительно подло".

Треск электрических разрядов в мозгу Реда.

"Прислал тебе монеты и то письмо Эрику".

"То письмо Эрику".

Ред мгновенно вскакивает на ноги.