В зловещей тиши Сагамора, стр. 5

Глава 3

На зеленом газоне, в аккурат под вывеской “Похоронное бюро” в позе терпеливого ожидания сидел Тифтус. Как только Паркер миновал темно-сиреневую тень здания и, щурясь, ступил под солнце, Тифтус подошел, смущенно улыбаясь.

— Ну, варит мой котелок?! — без всякого перехода горделиво спросил он, постучав костяшками пальцев по темени.

— Что такое?

— У тебя в номере почему-то валялась местная газета. Я и спросил себя: на фиг, в натуре, Паркеру задрипанные здешние новости? Ясно дело, — чтобы найти гробовщика по некрологу. Ну так варит?

Паркер смотрел на него тяжелым взглядом сверху вниз:

— Я влепил тебе нынче дважды. Первый раз — под дых, второй раз был чистый нокаут. Но ты, видно, ждешь не дождешься третьего раза... И котелок у тебя варит только в этом направлении...

— Зря ты так, Паркер. Я ж тебе сказал, что сильно изменился... Ты мог бы, не пижоня, на меня положиться. Хочешь, будем работать на пару?.. Ну, а не хочешь — твое дело, я и к этому готов. В общем, решай! — Тифтус улыбался вполне нахально и независимо, но что-то новое, не свойственное ему появилось в улыбке...

— Всего хорошего, — сказал Паркер и зашагал прочь. Но Тифтус был не из тех, кто принимает в расчет словесные увещевания. Он тут же засеменил следом, несмело посмеиваясь, все норовя подравняться и ступать с Паркером нога в ногу.

— Ты, воче, напугал Ронду до потери пульса, — с некоторым даже восхищением вспомнил он вдруг, точно Паркер сыграл с ней ужасно забавную, хоть и нелепую шутку.

Стало быть, Ронда... Имя, наверное, выбрала, полагая, что оно безумно идет к загару...

— Запомни, Паркер, — после непродолжительного молчания возобновил атаку Тифтус, — в этом деле и ты и я, — как лошади на ипподроме, идем по кругу на равных основаниях... Я лично отступать не собираюсь.

Паркер шагал, не обращая на него внимания. Тифтус, задыхаясь, уже почти бежал за Паркером, словно некрупная собака.

— Куда ты, в натуре, так чешешь-то, Паркер?.. Ты, что ли, знаешь, где дом Джо?..

Паркер непроницаемо молчал. Тифтус, обливаясь потом, еще и задавал на бегу вопросы:

— Ты, значит, у него и раньше бывал?.. Вы ведь были кореши, да, Паркер?..

Его спутник по-прежнему не считал нужным ему отвечать.

— Ох, я ведь все знаю, Паркер, все знаю! Ты к нему даже и в гости ездил. Мне говорили... Ну постой хоть минутку, дай отдышаться... Все-таки ты очень самоуверенный фраер... Думаешь, надыбал об этом деле больше меня?.. Фу, не могу больше... Ты ж меня знаешь, Паркер, я мужик веселый, легкий, не жадный. Всегда шиковал, когда мог... Давай договоримся, а?..

Рассчитывая, что Тифтус в конце концов вольно или невольно проболтается, Паркер, не сбавляя шагу, бросил:

— О чем, собственно, договоримся?

— Да о дележке, — упоенно завопил Тифтус, точно это слово было для него магическим, и повторил: — Всего-навсего о дележке... Ведь я, в натуре, не прошу у тебя половину, — с потешным самодовольством, крайне гордый своей широтой и щедростью, проговорил он. — Ясное дело, Джо был тебе ближе, у тебя и прав на его бабки больше... Я понимаю... но я, Паркер, тоже здесь, и ты меня не можешь просто так, за здорово живешь, отстегнуть... У меня есть свой, хоть и небольшой, интерес. Мою долю все же надо по совести обговорить...

— Сколько?..

— Да уж как скажешь...

Идиотский Тифтус! Тараторил он без устали, вел себя так, словно на руках у него — карты-козыри, но при этом исходил от него все тот же ноль информации. Треп, треп, и ничего существенного... Ясно лишь одно: он примчался в Сагамор, учуяв запах денег, и денег немалых, уповая на заначку старого Джо Шира. Пребывание Паркера в городке Тифтус расценил соответственно... Но вот нет ли связи между нынешней прытью Тифтуса и предсмертными, судя по всему, просто чудовищными неприятностями Джо Шира? А может быть, и самой смертью старика? Да и капитан Янгер в своей дурацкой ковбойской шляпе все торчит у отеля, караулит кого-то... Чересчур много вопросов, практически нет ответов и катастрофически мало времени...

Грустно, что сюда заявился именно Тифтус — хронический неудачник, очень плохой партнер, редкостный промах и ляп расточительной матушки-природы. Был бы вместо него другой, с которым можно хоть нормально работать, — Сале или, скажем, Генди Мак-Кей, — Паркер уж давно бы имел информацию и стал хозяином положения... С любым другим напарником — пожалуйста, но только не с Тифтусом!..

Никогда в жизни Паркер не станет с таким иметь дело! Эта вечная пошлость, дурной пошиб, вульгарные ходы и поступки! Надо же было додуматься привезти с собою на дело девицу! Натурально, у Паркера имелась женщина, но она осталась там, где ей и положено, — в Майами. Он же не “радостный” — как говорят в тюрьме о психах, — чтобы везти ее с собой-. Если кто-то, взять хоть их волчью породу, карабкается к добыче, но не в силах бросить на время изящную жизнь, — пиши пропало!..

Тифтус дышал ему в плечо:

— Скажи свое слово, Паркер!..

Да, иного выхода нет, от него так просто не отделаться: липуч, как пластырь. Паркер внезапно стал, повернулся к жалкому своему преследователю и захватил в кулак его апельсиновую рубашку.

— Ну, держись. Это будет в третий раз, как обещано...

— Не бей меня, — затравленно дернулся Тифтус.

Паркер ударил, но так, чтобы Тифтус, получая свое, честно им заработанное, не потерял сознания.

Тифтус от удара осел, да так и остался сидеть, потерянно глядя перед собой, — старообразный, нелепый в своей разноцветной одежде.

Паркер склонился к нему, остывая от гнева:

— Не рекомендую больше привязываться ко мне, следующий раз для тебя будет последним... Надеюсь, ты успел изучить меня за это время: если я сказал — сделаю...

Тифтус безмолвствовал. Он просто понуро сидел на газоне, не смел двинуться с места.

Паркер осмотрелся. Обычная захолустная улица, тихая, широкая, превосходно заасфальтированная, с жилыми коттеджами типовой постройки, с цветниками, множеством деревьев, малахитовыми газонами. Несколько автомобилей проехало мимо них, они притормаживали, видимо, в машинах с интересом наблюдали своеобразное общение двух незнакомцев. Впрочем, ни один из водителей не решился остановиться. Праздных горожан, гуляющих перед обедом, не было видно.

— Пока, Тифтус, — бросил, уходя, Паркер. Тифтус все так же безучастно и неподвижно глядел перед собой. Местные автомобилисты, проезжающие по своим надобностям, некоторое время пялились на безвкусно одетого небольшого незнакомого человека, почему-то облюбовавшего их сагаморский ухоженный малахитовый газон. Наконец Тифтус неуверенно поднялся и тронулся своим путем в сторону, противоположную той, куда уходил от него Паркер.

Глава 4

За увитой плющом чугунной оградой возвышался двухэтажный коттедж с двумя флигелями, каждый из которых имел самостоятельный вход. Медная табличка у парадной двери отсвечивала на солнце. Лишь подойдя вплотную, Паркер смог прочесть: “Доктор А. Д. Рейборн”.

Паркер ступил на просторную террасу, у дверей которой была табличка с надписью: “Приемная”. Он понюхал воздух — того противного медицинского запаха, которым пахнут даже волосы медсестер, не говоря уж о их руках, халатах, сумках и чулках, — того мерзкого запаха слышно пока не было... От руки нарисованная на картоне стрелка показывала направо. Паркер двинулся в соответствии с обозначением по дощатым половицам, краска с которых была стерта подошвами многочисленных посетителей доктора. Стены и оконные переплеты застекленной террасы недавно покрасили сияющей голубой масляной краской, мебель отсюда вынесли, эхо шагов Паркера гулко отдавалось в пустом, словно бы нежилом, помещении. Терраса примыкала к внутренней комнате, над дверью которой красовалась табличка: “Позвонив, пожалуйста, входите!” Паркер поступил, как ему предлагали, но войти не смог — дверь оказалась заперта. Паркер уже с некоторым раздражением позвонил вновь — длительно и настойчиво.