Джура(ил. И.Незнайкина), стр. 38

Черный волк обогнал архара, отрезав ему путь в горы, и с лаем кружился вокруг него.

«Да это собака! — решил Джура, услышав лай. — А вдруг это Тэке?»

У Джуры даже глаза сверкнули. Но он сейчас же рассердился на себя за эту нелепую мысль. Ведь Кучак клялся, что Тэке унес дракон.

Джура не сводил глаз с черного пса и бежал все быстрее.

— Ну конечно, это Тэке! — закричал он громко, заметив на груди у пса белое пятно, и засмеялся от радости.

— Тэке! Тэке! — восторженно кричал Джура, подбегая к нему.

Рослый пес мельком взглянул на Джуру, но продолжал преследовать архара.

— Тэке, Тэке! — кричал Джура и, бросив карамультук, радостно хлопнул себя по бедрам. — Киш, киш!

Но Тэке не надо было натравливать. Улучив момент, он ловко схватил раненого архара за ногу, тот упал.

Тэке вцепился архару в горло.

Джура быстро подбежал. Он схватил архара за рога, прижал его голову к камням и прирезал.

Тэке с злобным рычанием, дрожа от жадности, отгрызал куски мяса от перебитой ноги и проглатывал их, не разжевывая. — Ешь, Тэке, ешь, — приговаривал Джура, наклоняясь над ним и незаметно обвязывая ремнем его шею.

Тэке ощетинился, заворчал, но продолжал жадно пожирать мясо. Через некоторое время Джура привел в пещеру упиравшегося Тэке.

Растолстевший и подобревший Кучак был поражен, увидев Джуру с собакой. На мясо он даже не взглянул.

— Какой он большой! — восхищался Кучак и протянул руку, чтобы погладить Тэке.

Но тот злобно прижал уши и прыгнул. Кучак едва успел отдернуть руку.

— А ну, соври ещё раз о том, как драконы унесли Тэке! — насмешливо сказал Джура.

Но Кучака пристыдить было трудно.

— Я же говорил, что он придет… Умный пес!

Джура привязал Тэке ремнем к камню, но он рвался и грыз ремень.

— Надо привязать пса на палку, — решил Джура. — За три месяца он одичал. Его надо приручать.

Джура и Кучак подошли к псу, но он бросился на них. Тогда Джура принес барсовую шкуру и набросил её Тэке на голову. Они повалили собаку на землю, привязали к ошейнику палку, а другой конец её привязали ремнем к камню. За один день Тэке изгрыз три палки.

Два дня Джура не давал ему ни есть, ни пить. Глаза Тэке налились кровью. На третий день ему дали напиться. Тэке рычал, но пил жадно. На четвертый день Джура дал ему кусок мяса. Вскоре при виде Джуры Тэке уже весело махал хвостом и смотрел на руки, ожидая мяса.

Утром на десятый день после возвращения Тэке Джура подошел к нему. В руке он держал золотую цепочку и кусок мяса. Эту цепочку Джура взял у Кучака, когда тот пересматривал свои сокровища. Кучак шел вслед за Джурой:

— Ну разве можно надевать на собаку золотую цепь? Пока Тэке жадно ел мясо, Джура осторожно привязал цепочку к ошейнику и перерезал ножом ремень, потом отошел в сторону, держа в руке конец цепочки. Тэке прыгнул и, почувствовав свободу, начал бегать вокруг Джуры. Он хотел отбежать подальше, но цепь не пускала.

Через несколько дней Джура взял Тэке с собой на охоту. До этого Тэке два дня не кормили, чтобы он был злее. Встретив стадо кииков, Джура нарочно ранил одного из них в ногу и, сняв с Тэке цепочку, натравил его на киика. Легко раненный киик быстро убегал со стадом в горы. Голодный и злой Тэке помчался за ним. Когда Джура поднялся на гору, он увидел Тэке, кружившегося вокруг раненого киика. Джура пристрелил киика, выпотрошил и внутренности бросил собаке.

Пока Тэке ел, Джура привязал его опять на цепочку.

— Хороший, умный Тэке, достойный сын Бабу! — приговаривал Джура.

Тэке ел кишки и рычал.

Прошло ещё несколько дней, и Джура решил спустить Тэке с цепи.

Пес умчался в горы. Джура волновался: вдруг Тэке не вернется? Но он пришел.

— Ба ба ба!.. — позвал его Джура.

Тэке недоверчиво попятился и скосил глаза. Джура бросил ему кусок мяса. Тэке понюхал его и съел.

— Ба ба! — снова сказал Джура и опять бросил ему мяса. В эту ночь Тэке спал на своем старом месте у пещеры — под камнем, где он раньше сидел на цепи.

Он был приручен.

Часть вторая

ДЖЕЗ ТЫРМАК

I

— «Зима приближается, волоча свой меч», — запел однажды Кучак.

С деревьев осыпались пожелтевшие листья.

Вскоре из нависших над горами туч пушистыми хлопьями пошел снег. Потом немного потеплело, и он растаял.

Под вечер, когда Джура принес с охоты двух козлов, Кучак, развешивавший вяленое мясо, рассердился:

— Я не могу больше есть грубую козлятину! Где улары? Я хочу есть их нежное мясо. Оно предохраняет от оспы. Ты приносишь мало уларов. Я не буду больше рассказывать тебе сказки, если ты не принесешь уларов.

Джура молча вынул нож и, разделав тушу, достал печень. Тэке, облизываясь, сидел рядом.

— Эх, вкусная печенка, с жиром! — сказал Джура Кучаку. — Но если ты не хочешь рассказывать мне сказки, я брошу печенку Тэке.

Он немедленно исполнил свою угрозу.

Кучак кинулся за брошенной печенкой, но не успел её вырвать у Тэке: пес укусил его за руку.

Кучак разозлился. Он схватил палку, которой мешал в костре угли, и замахнулся ею на собаку, а Тэке, схватив печенку, убежал. Кучак погнался было за псом, но вернулся, запыхавшийся, потный и огорченный.

Джура смеялся и дразнил его:

— Зимой ты был тощ и молчалив. А теперь почему то много болтаешь. Даже мясо кииков стало для тебя грубым. А ведь ты потолстел от него. Почему ты не снимаешь шкуры с кииков? Ведь это твоя работа, а не моя. За это я дарил тебе печенку. Но тебе все мало… Вторую печенку я, пожалуй, тоже отдам Тэке.

Кучак отрицательно потряс головой и вынул нож. Он снял шкуру со второго киика и бережно выпустил кровь в маленький казанок, приговаривая:

— Не киргизский ли обычай есть поджаренную кровь?…

Джура принес из рощи двух уларов и бросил их Кучаку на колени со словами:

— На, ешь! Я пошутил.

Кучак зачмокал от удовольствия и нежно погладил огромных жирных птиц по серым перьям.

— Ты попал им в голову! — восторгался он. — Джура, ты великий охотник!

Джура был польщен. Он считал, что только охотники — настоящие мужчины, а кто не охотник — тот жалкий и ничтожный человек. Кучак славился в кишлаке своим мастерством заготовлять впрок мясо, но аксакал особенно ценил его за уменье хорошо приготовлять уларов. Щепки весело трещали в костре. Кучак варил настойку из трав. Прищурив узкие, маленькие глаза, он хитро спросил Джуру:

— Знаешь ли ты, где наше счастье?

Джура вопросительно посмотрел на него.

— В нашем животе, — сказал серьезно Кучак. — Самая хорошая жизнь, когда ешь много жирного мяса и много спишь. Хорошо пить по утрам айран 22, холодный и свежий. После него настоящий человек может целую овцу съесть… Вот ты, Джура, батыр и хоть много ешь, но вкуса в пище не понимаешь. Ты ещё молодой, не настоящий батыр. Был один знаменитый батыр, так он сразу две овцы съедал и после этого спал подряд трое суток…

Улары долго кипели в настойке из душистых трав. Когда мясо сварилось, Кучак отделил кости от мяса и выбросил их. Он размял круглой палкой разваренное мясо и положил туда большой кусок топленого жира. Жир таял, испуская приятный запах. Взяв очищенный желудок киика, Кучак переложил в него варево, уминая палкой. Получилась плотная, жирная колбаса.

— Пусть остынет, — с нежностью сказал он, старательно облизал мешалку и понес колбасу из пещеры, чтобы зарыть её в снег. Тэке побежал впереди, поминутно останавливаясь.

— Назад! — крикнул Джура, и Тэке медленно и неохотно возвратился.

II

Стемнело. Дрова слегка потрескивали, выбрасывая снопы искр. Кучак возвратился веселый.