Двойной расчет, стр. 19

Тишина!

Люси и Анжела метнулись к стульям. Господин Пирон опоздал. Он хохочет и театрально кланяется толпе, дошедшей до последнего градуса кипения. Остается только два игрока.

Раздается просьба на минуту остановить игру. Директор встает между Люси и Анжелой. Он не может упустить такой подходящий момент. Господин Луаяль представляет публике сестер, находясь в полном восторге оттого, что они так похожи друг на друга. Дав зрителям в полной мере насладиться эффектом, он удаляется. Звучит новая песня. Раздается взрыв смеха — господин Луаяль большой шутник и на этот раз поставил песню из фильма «Девушки из Рошфора» [6]. Люси и Анжела кружат около единственного стула, не спуская друг с друга глаз. Каждая с улыбкой на губах оценивающе смотрит на соперницу, старается сбить ее с толку, отвлечь внимание, рассмешить. Все следят за ними, затаив дыхание. Сестры кружат вокруг стула, пританцовывая под музыку, то быстрее, то медленнее, задевая друг друга и шутя…

Тишина!

Никто и ахнуть не успел. В мгновение ока сестры уселись на стул и теперь борются за победу — они пихаются, цепляются за стул, пытаясь столкнуть соперницу. Толпа криками подбадривают сестер. Люси — слева, Анжела — справа. Одна из них пытается схватить соперницу и спихнуть ее, другая не уступает и изо всех сил цепляется за стул. Но, несмотря на все усилия, Люси понемногу сдает позиции. Анжела еще на сантиметр придвигается к центру стула и ей удается схватить руку сестры, которой та пытается ухватиться за спинку стула. Люси теряет равновесие, задыхается. На секунду она отпускает стул, надеясь ухватиться еще крепче, но в то же мгновение Анжела пихает ее локтем под ребра. Удар не был болезненным, но застает Люси врасплох. Она разжимает руки и падает на землю под ликующие вопли праздничной толпы.

Запыхавшаяся Анжела победно усаживается и торжествующе смотрит на сестру.

Раздаются аплодисменты, бурные приветствия. Оглушенная ими, Анжела сидит так, словно решила больше никогда не вставать с этого стула. Она находит в толпе Ива и пожирает его глазами. Директор школы подходит к ней и в знак победы поднимает вверх ее руку. Люси поднимается на ноги и поздравляет сестру — она умеет достойно признать свое поражение. Только тут Анжела возвращается на землю. На ее напряженном лице появляется улыбка. Она обнимает сестру, а та тихо выговаривает ей на ухо:

— Ты же могла ушибить меня!

— А что я сделала?

— Ты толкнула меня локтем в бок.

— Правда? Извини, пожалуйста… Ведь это же всего-навсего игра!

Анжела просит прощения и целует Люси.

19

Их четверо. Четыре молодые женщины с любопытством рассматривают друг друга. Одна пара сидит перед квадратом зеркала. Другая пара — по ту сторону — в точности копирует их.

Анжела и Люси не могут оторваться от собственного отражения, рассматривая друг друга, сравнивают все, что похоже, находят отличия. Люси убирает волосы, пытаясь соорудить у себя на голове что-то, напоминающее прическу Анжелы.

— Короткие волосы — это довольно мило, — негромко говорит она, с удовольствием разглядывая себя. — Я тоже думала, не подстричься ли мне, но никак не могла собраться с духом. Мне казалось, что это не очень женственно.

— Теперь твое мнение изменилось?

— Тебе очень идет. Я бы, наверное, не решилась на такую стрижку, но она так хорошо подчеркивает форму твоей головы.

Анжела с интересом смотрит в зеркало.

— Действительно, красивая голова, — фыркает она, подхватывая шутку.

— Мне нравятся наши плечи. Я считаю, они очень изящные.

— У нас длинные руки…

— Тонкие пальцы.

Сестры смеются, и их смех так похож, что это вызывает новый взрыв хохота. Люси вздыхает.

— Так глупо… Я действительно хотела сделать стрижку. Я колебалась, боялась, что потом пожалею, но мне хотелось этого все сильнее. Жаль, что я не встретила тебя раньше. Теперь уже слишком поздно.

— Почему поздно?

— Тебе не кажется, что это будет… как бы… чересчур?

— Ты думаешь, мы будем слишком похожи?

Люси кивает, ее глаза возбужденно блестят. Анжела снова смотрит на их отражение. Кажется, будто одно зеркало отражается в другом. Она пожимает плечами.

— Ну и что? В конце концов мы же близнецы.

— Только представь себе Ива! — восклицает Люси, словно она на самом деле собралась совершить отчаянный поступок, переступить грань дозволенного.

— Если ты сделаешь стрижку?

Люси кивает.

— Но ведь это касается тебя, а не его, — возмущается Анжела.

— Не все так просто, — возражает Люси, отворачиваясь от зеркала.

Анжела следит за ней взглядом и снова поворачивается к зеркалу.

— Как бы ты хотела подстричься? — спрашивает она, приводя волосы в порядок. На голове у нее «художественный хаос», над которым долго трудился мастер в салоне красоты.

Люси снова подходит к зеркалу.

— Еще короче, чем ты. Я хочу стрижку, как у Одри Хепберн в «Сабрине».

Анжела задумывается:

— А что, это может быть очень мило.

Сестры умолкают и мечтательно смотрят в зеркало. Их взгляды встречаются, и они улыбаются друг другу.

— Можно ведь просто попробовать… — осторожно говорит Анжела.

Люси все еще сомневается.

— Ты думаешь, Ив действительно будет против?

— Не знаю.

— Так в чем проблема?

Люси неопределенно машет рукой, Анжела продолжает настаивать.

— Что ему может не понравиться? То, что у тебя будут короткие волосы, или то, что нас будет невозможно различить?

— И то и другое, конечно.

— Спроси его, и ты будешь знать наверняка.

— Неудачное решение!

— Почему?

— Потому что, если он откажет, я уже ничего не смогу сделать.

— Но почему же он должен отказать?

— Нет, безусловно, он не сможет мне запретить. Он же не дурак. Конечно, Ив предоставит выбор мне самой. Но, с другой стороны, я все-таки должна ему нравиться. Прежде всего ему.

— Прежде всего ты должна нравиться самой себе.

— Я нравлюсь себе, когда нравлюсь ему.

— Ну, раз так, тогда конечно… Тогда и говорить не о чем.

Люси молчит. Подойдя к сестре, она пытается соорудить из ее волос прическу, о которой думает, и с восторгом смотрит на то, что получилось.

— Ладно, неважно. Все равно это красиво. Посмотри, я имела в виду что-то в этом роде, даже еще короче.

Анжела смотрит в зеркало, улыбается.

— Ты права, совсем не плохо. Ну, мне-то уж никто не помешает так постричься. Осталось найти хорошего мастера.

— У меня хороший парикмахер. Если хочешь, я запишу тебя.

Анжела настойчиво смотрит на сестру и улыбается:

— Нас.

Люси некоторое время ничего не отвечает, глядя прямо перед собой. Потом улыбается в ответ:

— Хорошо, я запишу нас.

20

Казалось, события развивались согласно какому-то дьявольскому замыслу. Поначалу все происходило как бы исподволь, само собой, но через некоторое время будто стал складываться самостоятельный сценарий со своей собственной логикой, никому не доступной и не подвластной. Анжела изо всех сил старалась не придавать этому никакого значения, но Идея постоянно пробиралась в ее мысли, словно гнусное, зловонное животное, которое присасывается ко всему, что попадается на пути — к мечтам, надеждам, желаниям, планам. Ее душу словно разъедал рак. Сначала яростно, потом в полном отчаянии она пыталась раздавить мерзкую тварь пятой рассудка.

Безуспешно. Ничего не помогало.

Иногда Анжела вдруг замечала, что лихорадочно выстраивает интригу, достойную Макиавелли, чтобы добиться осуществления своего заветного желания — самого безумного, совершенно недостижимого. Механизм заработал помимо ее воли, и она, напуганная происходящим, решила: пусть все идет как идет. Втайне Анжела надеялась, что когда Идея окончательно созреет, то оставит ее в покое и не потребует от нее никаких действий, как яркое видение, фантазия, пережитая во сне, не требуют воплощения в реальной жизни.