Король-Воитель, стр. 40

– Не стоит преследовать нас, – предупредила Симея. – Или погибнет много людей. Своего часового вы найдете в соседней комнате. Мы кое-что добавили в вино, которое он пил за ужином. Дайте ему выспаться до завтра, и он встанет живой и здоровый.

Она мотнула головой, и мужчины послушно направились к двери.

– Глупец, – повторила она, и на сей раз ее голос провучал тепло. – Надеюсь, что вы все-таки не обрекли сейчас всю Нумантию на гибель.

Она вышла, и дверь закрылась.

Я должен был поднять тревогу, кинуться за ними с мечом в руке, но не стал этого делать.

Симея Амбойна смогла во время восстания сбежать из темниц Полиситтарии и скрыться. Неудивительно, что никто не смог найти ее, раз она скрывалась у своих фанатичных собратьев. А теперь она была… была, я не знаю кем, раз Джакунс уверял, что у Товиети до сих пор нет предводителей.

Но когда она приказывала, ей беспрекословно повиновались.

Я не знал, что думать, и был уверен лишь в том, что принял правильное решение, отказав им.

Спустя неделю агенты Кутулу сообщили, что Лейш Тенедос и его миллионная армия движутся через Новру в нашем направлении.

РАЗОРВАННЫЙ ФРОНТ

Я дал армии Тенедоса полсезона на то, чтобы добраться до Пестума, оставив за собой Новру, Чалт и Тагил. Противник шел прямо к нам, как будто мы были магнитом, притягивавшим к себе стрелки его компасов, и все же – это меня слегка позабавило – Тенедос изменил путь, чтобы не проходить через Камбиазо.

Сначала его движение обнаружили шпионы Кутулу, затем подтвердило волшебство Синаит, а Тенедос, похоже, не предпринимал никаких магических действий, чтобы ввести нас в заблуждение относительно своей цели. Он, напротив, хотел, чтобы мы знали о том, что он идет, и рассчитывал на то, что, когда он приблизится вплотную, вызовет ужас у врагов.

За полсезона до его прибытия появились хранители мира во главе с Трерисом. Их силы были разделены на три части, как это делалось в имперской армии. Правым флангом командовал Драмсит, Центральным – Тэйту, лучший из их генералов, а Левым флангом – Индор. Конечно, каждый из них носил майсирское воинское звание раст, произнося которое я с трудом сдерживал зубовный скрежет, но все же использовал его, чтобы подчеркнуть свое дружелюбное (на сегодняшний день) отношение к союзникам.

С ними прибыла немалая куча гражданских чиновников – хотя и не так много, как я рассчитывал увидеть. Сюрпризом для меня оказалась встреча с Бартоу.

По-видимому, коварный Скопас убедил своего старого сподвижника в том, что один из Советников должен быть при армии, чтобы солдаты не пали духом.

Мы договорились, что хранители мира займут фронт, блокирующий Пестум с севера и северо-запада, и сомкнутся с моими силами, прикрывавшими Пестум с юга. Город находился прямо за центром нашего фронта, так как было просто глупо сразу уступить врагу такой опорный пункт.

Миротворцы почувствовали себя глубоко оскорбленными, когда им вручили лопаты и приказали рыть траншеи. Они не привыкли к физической работе, и большинство из них искало любые предлоги для того, чтобы отказаться, когда им приказывали таскать камни и рыть укрытия.

На меня произвел некоторое впечатление Трерис, который, конечно, был не в состоянии командовать таким огромным войском, но, однако, делал все, что мог, с рассвета дотемна не слезал с лошади, а потом до глубокой ночи совещался со своими заместителями и подчиненными. Если бы его люди были должным образом обучены, то можно было бы подумать, что он решил довести их до неистовства, но они были всего лишь хранителями мира, а не солдатами, и для того, чтобы хоть чего-то добиться от них, требовалось постоянное понуждение со стороны командиров.

Они пытались угрожать моим людям, хвастались, насмехались, объявляли, что все немногочисленные таверны целиком и полностью принадлежат им. Но то, что мои солдаты не успели до конца освоить воинское дело, вовсе не означало, что они не имели понятия о том, как наилучшим образом использовать разбитую винную бутылку. Я потребовал от своих командиров, чтобы они подобрали самых суровых, властолюбивых и могучих уоррент-офицеров на должности дисциплинарных надзирателей и поручили им поддерживать порядок, особо обратив внимание на то, чтобы те закрывали глаза, если кому-то из миротворцев во время очередного скандала дадут по уху или сломают руку.

Произошло три кражи и два изнасилования. С грабителей, которых я судил военным судом, признавшим их вину полностью доказанной, сорвали форму и жестоко выпороли.

Насильники также предстали перед судом, но им я вынес куда более суровый приговор. Я приказал выстроить их полки возле моей вышки и созвать представителей от каждого полка моих мятежников. Вышку специально укрепили и несколько переделали для нового назначения.

Я уже сказал, что назначил главного надзирателя и по совместительству палача, который должен был заниматься такими делами, но сейчас, в первый раз, я хотел показать, что тоже могу быть беспощадным. Двое осужденных хранителей мира были до смешного не похожи друг на друга внешне: один высокий и тощий, а второй – коренастый, малорослый и кривоногий – казалось, состоял в родстве с дикарями, обитавшими в джунглях провинции Гианц.

– Посмотрите на них, – выкрикнул я, и мой голос, усиленный магическими средствами, разнесся по всей равнине. – Перед вами люди, давшие клятву защищать женщин Нумантии сначала как хранители мира, а потом как солдаты. Но они предпочли изменить своей присяге. И сейчас им предстоит заплатить за это. Я не стану терзать вас, настоящих солдат, заставляя слушать их последние вопли, поскольку у вас имеется много куда более важных дел.

Я кивнул стражникам, сопровождавшим осужденных. Веревки были заранее привязаны к новым балкам моей вышки; на шеи приговоренных были надеты и затянуты петли. Высокий что-то невнятно бормотал в испуге, а второй, похоже, не понимал толком, что его ждет.

– Сбросьте их, – приказал я.

Солдаты пнули приговоренных в задницы, и те слетели с помоста на несколько футов вниз; веревки натянулись, и в общей тишине очень громко прозвучал треск сломанных шей. Мой желудок дернулся было вверх, но я тут же призвал его к порядку.

– Запомните это накрепко, – снова крикнул я. Мой голос прозвучал неожиданно резко. – Любой, кто уподобится этим свиньям и причинит вред мужчине, женщине или ребенку… Правосудие будет скорым, а карой станет смерть.

– Я хочу, чтобы каждый из вас сообщил своим товарищам о том, что сегодня здесь случилось, и не забывал об этом. Это все. Офицеры, разведите свои подразделения по местам.

Трерис был разгневан. Мои действия подразумевают, заявил он, что его хранители мира ничуть не лучше преступников. Я ответил ему, что ничего подобного не говорил, а если ему самому или его людям неприятно смотреть на самих себя в зеркало, то, возможно, лучше будет, если они обратятся к священнику, чтобы тот проделал над ними очистительные обряды, хотя мне казалось, что во всей армии вряд ли могло найтись более дюжины священников, а у миротворцев, скорее всего, не было ни одного.

– Больше занимайтесь военной подготовкой, – добавил я, стараясь скрыть злорадство, – и у ваших людей не будет времени, чтобы выдумывать никем не произнесенные обвинения.

Трерис злобно взглянул на меня и вышел, не отсалютовав мне.

На следующую ночь, как доложил мне Кутулу, в лагерях миротворцев было много шума. Они кричали, что их йедаз будет куда лучшим командиром для обоих армий и что «нужно что-то сделать с этим предателем, с этим ублюдком из Симабу, а не то, когда король Байран вернется, мы все поплатимся за то, что подчинялись ему».

Кутулу также сказал, что мне следует быть поосторожнее и больше думать о собственной безопасности. Я скорчил гримасу, но тем не менее мне было ясно, что он прав.

Я подумывал о том, чтобы сделать из пятидесяти воинов Ласлейга, барона Пилферна, нечто наподобие эскадрона моих Красных Улан. Действительно, они старательно занимались. Проверяя их вместе с домициусом Танетом, я счел, что Ласлейг и его люди достигли неплохих успехов и что Танет вполне может оставить их вместе в качестве нового эскадрона.