Момо (илл. Михаэля Энде), стр. 38
– Хорошо, – сказала Момо. – Я пойду с тобой. Но разреши, я возьму тебя на руки, так быстрее дойдем.
«К СОЖАЛЕНИЮ, НЕТ», – прочитала Момо на панцире.
– Почему ты должна идти сама? – спросила Момо.
Ответ был загадочен: «ДОРОГА ВО МНЕ».
С этими словами черепаха двинулась вперед, и Момо медленно, медленно, шаг за шагом пошла за ней.
Как только черепаха и Момо скрылись в одном из ближайших переулков, на площади, в тени окружавших ее домов, сразу же наступило большое оживление. Со всех сторон доносился какой-то хруст и хрип, приглушенное хихиканье. Это были Серые господа, они подслушали весь разговор Момо с черепахой. Часть из них оставалась тут, чтобы наблюдать за девочкой. Они и не подозревали, что долгое ожидание принесет им такой успех!
– Вон они! – шепнул пепельно-серый голос. – Хватать их?
– Конечно, нет! – прошелестел другой. – Пусть бегут.
– Но почему? – спросил первый голос. – Надо же поймать черепаху. Сказано было: любой ценой!
– Правильно. Но для чего?
– Чтобы она отвела нас к Мастеру Хора.
– Вот именно! Это она и делает. Нам даже принуждать ее не надо. Она делает это добровольно.
И снова площадь, с ее мрачными тенями, наполнилась глухим хихиканьем.
– Немедленно сообщите эту новость всем агентам в городе! Поиски можно прекратить. Пусть все подключатся к нам. Но главное – осторожность, господа! Никто из нас не должен перебегать им дорогу. Освободите им путь. И всячески избегайте с ними встреч. А теперь, господа, спокойно последуем за нашими ничего не подозревающими проводниками!
Момо с Кассиопеей и в самом деле не встретили никого из своих преследователей. Куда бы они ни направлялись, Серые господа всюду вовремя исчезали, присоединяясь к следовавшей за беглецами армии преследователей. Эта армия становилась все больше и больше, она бесшумно кралась сзади, прячась в тени домов и заборов...
Момо совсем выбилась из сил. Порой ей казалось, что она вот-вот упадет и заснет на месте. Но всякий раз она заставляла себя сделать еще шаг, а за ним следующий.
Если бы черепаха не шла так медленно! Но тут уж ничего нельзя было поделать. Момо перестала смотреть по сторонам, она смотрела только на свои ноги и на черепаху.
Спустя, как ей показалось, целую вечность, она вдруг заметила, что под ногами стало светлее, Момо подняла веки – они словно налились свинцом – и оглянулась вокруг.
Да, это была наконец та часть города, где царствовал удивительный свет – не вечерний и не утренний – и где все тени падали в разных направлениях. Ослепительно белыми стояли недоступные дома с черными провалами окон. А вон и странный памятник – огромное яйцо на черном каменном прямоугольнике.
Момо приободрилась – теперь уже недалеко было до Мастера Хора.
– Прошу тебя, – обратилась она к Кассиопее, – нельзя ли идти побыстрее?
«ТИШЕ ЕДЕШЬ – ДАЛЬШЕ БУДЕШЬ», – ответила черепаха и поползла еще медленнее. Но благодаря этому – заметила Момо, как и в прошлый раз, – черепаха стала вдруг продвигаться быстрее. И чем медленнее они шли, тем быстрее навстречу им скользила под ногами улица.
В этом заключался секрет странной части города: чем медленнее ты шел, тем быстрее достигал цели! А чем сильнее спешил, тем медленнее продвигался. Этого-то Серые господа и не знали – в тот раз, когда они преследовали Момо на автомобилях. Потому ей и удалось от них ускользнуть.
В тот раз!
Но сейчас все было по-другому. Сейчас Серые господа вовсе не стали догонять беглецов. Они шли по их следу так же медленно. Они поняли секрет. Белые улицы позади Момо и черепахи медленно наполнялись армией Серых господ. Теперь преследователи знали, как тут надо двигаться: они шли еще медленнее черепахи и потому нагоняли ее. Это был бег наперегонки, только наоборот: состязание в медленности.
Вдоль и поперек сонных улиц. В самую сердцевину белоснежного квартала. А вот наконец и Переулок-Никогда...
Кассиопея уже завернула за угол и стала приближаться к Дому-Нигде. Момо вспомнила, что не могла здесь идти иначе как задом наперед, – и повернулась... От страха у нее чуть не остановилось сердце.
На нее надвигалась живая, движущаяся стена – воры времени. Тесными рядами, один возле другого, заполнили они всю ширину улицы – стене этой не видно было конца.
Момо закричала, но не услышала своего голоса. Задом наперед вбежала она в Переулок-Никогда, широко раскрытыми глазами уставившись на следовавшую за ней армию Серых господ.
Но тут опять случилось нечто невероятное: едва первые преследователи попытались войти в Переулок-Никогда, они тут же – на глазах у Момо – растворились в воздухе! Сначала растворились их протянутые руки, потом ноги и туловища и под конец их лица – с застывшим на них выражением ужаса.
Не только Момо наблюдала это зрелище – это видели еще не успевшие раствориться Серые господа, на которых напирали сзади другие. Передние ряды стали топтаться на месте, пытаясь сдержать напиравших сзади, и на границе Переулка-Никогда возникла своего рода рукопашная, превратившаяся во всеобщую свалку. Никто не отважился двинуться дальше, но те, которые были вытолкнуты напиравшей толпой вперед, тут же растворялись, превращаясь в Ничто.
Момо видела гневные лица, воздетые кулаки, но никто уже не мог преследовать ее.
Сама она наконец достигла Дома-Нигде. Тяжелые ворота из зеленого металла распахнулись. Момо кинулась внутрь, пробежала коридор с каменными фигурами, открыла в конце маленькую дверцу, скользнула в нее, промчалась но залу с бесчисленными часами до маленькой комнаты, окруженной стенками часов, бросилась на маленькую софу и зарылась лицом в подушку, чтоб ничего больше не видеть и не слышать...
Глава девятнадцатая. ТРУДНОЕ РЕШЕНИЕ
Вблизи кто-то тихо разговаривал.
Момо как бы медленно всплывала из глубины сна, лишенного всяких видений. Она чувствовала себя окрепшей и отдохнувшей.
– Ребенок не виноват, – услышала она говорившего. – Но ты, Кассиопея, почему ты это сделала?
Момо открыла глаза. У столика возле софы сидел Мастер Хора. Он грустно смотрел на черепаху.
– Неужели ты не подумала о том, что Серые господа пойдут за вами?
«ЗНАЮ НАПЕРЕД, – появилось на панцире черепахи, – НО НЕ РАЗМЫШЛЯЮ».
Мастер Хора со вздохом покачал головой.
– Ах, Кассиопея, Кассиопея, ты даже мне задаешь порой загадки!
Момо приподнялась.
– Ага, маленькая Момо проснулась! – весело сказал Мастер Хора. – Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо?
– Очень хорошо, спасибо, – ответила Момо. – Прости, пожалуйста, я заснула.
– Не беспокойся, – ответил Мастер Хора. – Все в порядке. Не надо ничего объяснять. Кассиопея мне уже все рассказала.
– А Серые господа?
Мастер Хора вынул из жилетки большой голубой платок.
– Они осаждают нас. Окружили Дом-Нигде со всех сторон.
– Но войти они не могут?
– Нот, этого они не могут. Ты же сама видела, как они превращаются в Ничто, едва вступят в Переулок-Никогда.
– А как это получается? – хотела знать Момо.
– Это делает воронка времени, – ответил Мастер Хора. – Ты ведь знаешь, что в этом переулке все надо делать задом наперед. Ибо вокруг Дома-Нигде время движется в обратном направлении. Обычно время входит в тебя. И чем больше его в тебе накапливается, тем ты становишься старше. Но в Переулке-Никогда время из тебя выходит. Проходя но переулку, ты становишься моложе. Не на много, конечно: ровно на столько, сколько тебе понадобится времени, чтобы по нему пройти.
– Я совсем не заметила, – удивленно сказала Момо.
– Ну да, – улыбнулся Мастер Хора, – человеку это мало заметно, ибо он есть нечто большее, чем только время. Но у Серых господ все по-другому. Они целиком состоят из украденного времени. Как только они попадают в воронку времени, оно мгновенно улетучивается из них, и тогда они лопаются, как мыльные пузыри! Но от мыльного пузыря остается хоть капля мыла – от них же вовсе ничего.