Борьба за огонь (илл. В. Добровольского), стр. 17

Однако эта мысль понравилась ему. Глядя на мамонтов, он упорно думал об этом.

После некоторого молчанья Нао снова заговорил:

— Мамонты не говорят, как люди, но все-таки понимают друг друга. Они узнают крик своего вожака. Старый Гоун говорил, что они умеют строиться в ряды по команде и совещаться перед новым походом. Если бы мы могли понять их язык, мы заключили бы с ними союз.

Один из мамонтов, пасшийся поодаль от других, поднял голову и посмотрел на уламров. Нао никогда еще не встречал такого огромного животного. Густая, как у льва, грива росла у него на шее. Его хобот толщиной напоминал ствол дерева, а гибкостью — змею.

Люди, видимо, заинтересовали мамонта, так как он не спускал с них глаз.

Нао приблизился к нему и крикнул:

— Мамонт могуч! Он может ударом лапы, как червяков, раздавить тигра и льва. Одним толчком своей широкой груди он может опрокинуть десять зубров. Нао, Нам и Гав — друзья большого мамонта!

Мамонт насторожил уши, прислушиваясь к членораздельной речи уламра.

— Мамонт слушает Нао! — радостно воскликнул воин. И он снова крикнул:

— Уламры признают могущество мамонтов и хотят жить с ними в дружбе!

Произнося эти слова, Нао случайно кинул взгляд на болото и увидел большие цветы кувшинки. Нао знал, что это любимая пища мамонтов. Он сделал знак своим спутникам, и все трое принялись рвать длинные влажные стебли. Нарвав большую охапку кувшинок, они тщательно вымыли их в реке и понесли мамонту. Остановившись в пятидесяти локтях от огромного зверя, Нао снова заговорил:

— Мы сорвали эти цветы для тебя, чтобы ты знал, что уламры друзья мамонтов!

И, сложив охапку на землю, он отступил.

Мамонт с любопытством приблизился к кувшинкам. Он хорошо знал это растение и любил его как лакомство. Неторопливо пережевывая вкусные стебли, он наблюдал за тремя охотниками. Временами он задирал хобот кверху, принюхиваясь к запаху людей.

Тогда Нао медленно-медленно стал подходить к мамонту, пока не очутился прямо под его гигантским хоботом, между двумя бивнями, длинными, как туловище бизона. Рядом с этим великаном высокий уламр казался крошкой. Одним движением мамонт мог превратить его в кровавую лепешку. Но Нао был уверен, что мамонт не причинит ему вреда. Гибкий хобот коснулся его тела и обнюхал его; Нао, в свою очередь, тронул хобот рукой. Затем он нагнулся, сорвал несколько пучков травы и предложил их мамонту в знак дружбы и союза.

Глава четвертая

СОЮЗ С МАМОНТАМИ

Нам и Гав со страхом следили за Нао в то время, как он разговаривал с мамонтом. Они воочию видели, как ничтожен человек…

Когда огромный хобот опустился на плечо Нао, Нам прошептал:

— Мамонт раздавит Нао, как букашку. Кто защитит тогда Нама и Гава от кзамов и хищников?

Но когда они увидели, что Нао гладит рукой хобот великана, сердца их затрепетали от гордости и счастья.

Нао заключил союз с мамонтом! — воскликнул Гав. — Нао — сильнейший из людей!

В это время издали донесся голос Нао:

— Пусть Нам и Гав в свою очередь подойдут к мамонту так же осторожно, как подходил Нао… Они должны нарвать по охапке зеленой травы и поднести мамонту.

Молодые уламры, полные веры в своего вождя, послушно зашагали по направлению к мамонту, часто останавливаясь по пути, чтобы вырвать из земли молодой куст или пучок травы. Подойдя вплотную к животному, они протянули ему свое приношение. Нао также поднес мамонту сорванную траву, и тот спокойно принял подарки из рук людей.

Так уламры заключили союз с мамонтом.

Молодой месяц с каждой ночью все больше округлялся. Еще через день-другой он должен был превратиться в круглый, как солнце, диск. В этот вечер между стоянками кзамов и уламров лежало расстояние в двадцать тысяч локтей. Преследуемые и преследователи попрежнему держались у берегов реки.

Кзамы остановились на ночлег в нескольких шагах от обрывистого берега. Они жарили на огромном костре сочные куски мяса — местность изобиловала дичью, и дневная охота была удачной.

Уламры, дрожа от холода, молча ели сырое мясо дикого голубя и корни растений.

В роще смоковниц, в десяти тысячах локтей от реки, спокойно спали мамонты. Днем они мирились с вторжением людей в их стадо. Но с наступлением ночи люди начинали их волновать, они не опасались внезапного нападения, но просто не любили, чтобы чуждые животные нарушали их покой. Поэтому в сумерках уламры удалились на такое расстояние, чтобы их запах не раздражал мамонтов.

После ужина Нао спросил своих спутников:

— Достаточно ли отдохнули Нам и Гав? Чувствуют ли они себя в силах совершить большой переход?

Сын Тополя ответил:

— Нам не устал за день. Он готов к борьбе. Гав в свою очередь сказал:

— Сын Сайги может, не останавливаясь, пробежать все расстояние до становища кзамов.

— Хорошо, — ответил Нао. — Молодые воины последуют за Нао. Этой ночью они будут бороться за Огонь.

Нам и Гав вскочили на ноги и последовали за Нао, Полная луна уже взошла над деревьями по ту сторону Большой реки.

Она величественно совершала свой путь по своду неба, серебря поверхность реки.

Вначале уламры быстро бежали вдоль берега. Но по мере приближения к стану кзамов они умеряли свой шаг. Они шли теперь не рядом, а на расстоянии нескольких сот локтей, — при таком строе они не боялись, что притаившийся враг внезапно окружит их. Вскоре они увидели отблеск Огня. Это была стоянка кзамов.

Людоеды спали. Трое стражей охраняли их сон и поддерживали огонь в костре.

Уламры, притаившись в чаще кустарника, с завистью смотрели на Огонь. О, если бы им удалось завладеть хотя бы одной искрой! Они заготовили для Огня обильную пищу: сухую траву и листья, тонко расщепленные сухие веточки, Огонь не умер бы у них теперь, и они водворили бы его в плетенку из прутьев, обложенную внутри плоскими камнями…

Но как приблизиться к костру? Как обмануть бдительность кзамов, ставших осторожными с тех пор, как сын Леопарда ночью ворвался на их стоянку? Нао сказал:

— Слушайте. Нао спрячется на берегу реки, а сыны Тополя и Сайги тем временем будут бродить вдоль стоянки кзамов, то прячась, то вновь показываясь. Когда кзамы заметят их, они бросятся бежать, но не со всей скоростью, на какую они способны! Пусть кзамы не теряют надежды догнать их и долго преследуют их. Нам и Гав храбрые воины, и они не станут бежать слишком быстро! Они должны увлечь кзамов до Красного камня. Если Нао там не будет, они проскользнут между пастбищем мамонтов и берегом Большой реки. Сын Леопарда сумеет найти их след.

Молодые уламры вздрогнули. Их страшила мысль очутиться лицом к лицу с грозными кзамами. Тем не менее они послушно побежали к стоянке, в то время как сын Леопарда пополз к берегу.

Прошло несколько минут. Вдруг сторожевые кзамы заметили Нама, стоявшего на бугре, и Гава, высунувшегося из-за дерева. Они подняли тревогу.

Кзамы с ревом вскочили на ноги и столпились вокруг своего вождя. Это был человек невысокого роста, коренастый и волосатый, как медведь. Он взмахнул палицей и что-то прокричал. Кзамы разбились на шесть групп и рассыпались полукругом.

Нао с замирающим сердцем следил за ними.

Людоеды ринулись вслед за молодыми уламрами и скоро скрылись в отдалении. Тогда Нао перестал думать о них и сосредоточил все свое внимание на костре.

Четыре самых сильных кзама остались охранять его. Один из них казался особенно страшным. Он так же густо оброс волосами, как и вождь людоедов, но был выше его ростом. Стоило взглянуть на огромную палицу, на которую он опирался, чтобы получить представление о его чудовищной силе.

Пламя костра освещало кзама. Нао ясно различал его огромные челюсти, маленькие глаза, прикрытые косматыми бровями, короткие и толстые, как ствол дерева, ноги. Трое других кзамов были ниже его, но также казались сильными и мускулистыми воинами.