Икс-металл, стр. 11
И вот всю эту дорогу, по сто с лишним английских миль в день, наши спутники-гиганты прошли пешком.
Все время они бежали, не останавливаясь, не задыхаясь от усталости. И при этом на своих могучих плечах они тащили весьма солидный багаж.
Какие легкие, какие мускулы должны были иметь эти существа! Разве что они нашли способ и собственные тела пропитывать икс-металлом…
Достаточно вам сказать, что мы, ехавшие на мотоциклах, должны были сберечь таким образом свои силы, но мы изнемогали. Нед Карпентер свалился раньше других, и уже на четвертый день пути не мог держаться в седле своего мотоцикла. Мы устроили маленькое приспособление, при помощи которого Нед сидел, будучи привязанным к подобию кресла со спинкой. И один из гигантов вел его мотоцикл, не снимая со своих плеч и собственного багажа, состоявшего из вооружения, съестных припасов и запасов воды.
Я изнемог на пятый день и весь шестой день пути не ехал, а тащился. Один только Шарль Леонар, казалось, еще сохранил часть своих сил и не прибегал к помощи индусов.
Как во сне, прошли эти дни в ужасной пустыне. К полудню шестого дня мы увидели, словно выросшую среди моря лавы, стену гор. Это и была граница таинственного Вулоджистана.
Приблизившись к этим горам, я несколько оживился: так или иначе, но мы приблизились к цели нашего путешествия и стояли на пороге волшебного царства. Может быть, сейчас мы увидим хоть часть его чудес…
Но наше желание немедленно проникнуть в Вулоджистан не исполнилось: к ночи мы остановились у подошвы гор, бока которых казались словно обрубленными и, пожалуй, отполированными. По скале вилась, поднимаясь вверх, узенькая тропка, часто нырявшая в глубь толщи скал и потом выползавшая на свет божий. Мы прошли ничтожную часть подъема, когда Малек отдал приказ остановиться на какой-то площадке и затрубить в большой рог, явно извещая обитателей Вулоджистана о нашем прибытии.
— Он не решается прямо вести нас в свои апартаменты! — шепнул мне на ухо не унывавший Шарль Леонар. — Но сейчас мы увидим кое-что новое.
В самом деле, немного времени спустя откуда-то, может быть, из убегавшего в недра гор прохода, на площадку спустились люди. К моему несказанному удивлению, я сразу увидел, что это были самые обыкновенные человеческие существа, казавшиеся чуть ли не пигмеями по сравнению с нашими спутниками. Их было четверо, они не были вооружены. Их одеяние отличалось простотой: оно состояло из подобия римских туник, прикрывавших только верхнюю часть туловища, оставляя обнаженными мускулистые руки и словно из бронзы отлитые ноги. Добавлю еще, что у этих людей были черные, блестящие глаза, орлиные носы, темные курчавые волосы, пышные черные бороды.
Обменявшись несколькими словами с нашими спутниками, они исчезли. За ними последовали двое из наших знакомых. С нами остались Малек и какой-то молодой и невероятно молчаливый воин.
Изможденные, несомненно, близкие к гибели, мы находились в состоянии полного отупения. Карпентер, повалившись наземь, впал в забытье. Иногда он стонал, скрежетал зубами, явно бредил. Я лежал рядом с ним, думая только об одном, что кончилось странствование по Мертвой Стране и конец моим мучениям. И мне было все равно: жить или умереть! Я не испытывал уже ни малейшего страха за свою участь и был глубоко равнодушен к тому, что могла показать нам чудесная страна «вулодов»…
Из этого странного забытья меня вывело встревоженное восклицание Шарля Леонара.
— Что с вами, друг? — спросил я его.
— Настоящая беда! — отозвался он гневно.
— В чем дело? Чего вы ищете?
— Я… я потерял мою серебряную зубочистку!
Я не выдержал и расхохотался.
Нет, этот безумец оставался верным самому себе!
Он и в этот момент, когда мы стояли на пороге Неведомого Царства, не придавал ничему ни малейшего значения, но горевал о потере ни на что по существу не нужной вещицы…
— Может быть, зубочистка вам дорога, как память?
— Кой черт! — выругался он. — Просто, я привык к ней, и больше ничего. Как только я увижу господ, образующих «верховный совет», то подам прошение о том, чтобы эти старцы позаботились выделкой для меня новой зубочистки из их прославленного нигилита. Иначе я сбегу от них завтра же!
Через полчаса откуда-то снова появились четверо невооруженных малорослых людей, которых мы уже видели. Они принесли, оказывается, несколько металлических плит из нигилита и в один миг соорудили из этих плит подобие дома. Мы все трое туда влезли и там провели остаток ночи.
Малек и другой гигант сторожили нас, оставаясь на открытом воздухе. Ночью разразилась ужасная гроза. Дождь лил потоками, молнии сверкали с ослепительным блеском, озаряя угрюмые скалы. Но мы только переворачивались с боку на бок и засыпали под грохот залпов небесной артиллерии…
Утром Малек разбудил нас.
Выбравшись из нашего импровизированного шалаша, мы увидели вчерашних чернобородых. Они, не говоря ни слова, обыскали нас, отобрав у нас все, что только еще оставалось в нашем распоряжении, включая и мои часы и даже запас папирос Леонара. Затем нам на головы накинули черные капюшоны, не позволявшие ничего видеть, и повели куда-то. Мы поднимались, потом спускались, чтобы через минуту вновь начать подъем.
И вот нас остановили. Мы находились в огромной пещере, озаренной ровным и тихим светом висевших по стенам ламп странной конструкции. Перед нами стоял чрезвычайно почтенной наружности седовласый старец с длинной библейской бородой.
На чистейшем английском языке он заявил нам:
— Сейчас вы, чужеземцы, должны будете пройти через Ворота Мира в нашу страну. Вечный и единый Санниаси заповедал:
— Да очистится омовением каждый, кто проходит через эти ворота!
Идите же и совершите омовение.
И он отвел нас в большое помещение в недрах той же скалы. Там я увидел большой бассейн, куда низвергалась мощной струей вода изо рта какого-то мраморного чудовища.
По краям бассейна, явно предназначенного для купанья, стояли, словно сторожа бассейн, другие статуи великолепной работы. Все они изображали старцев в античных тогах с митрами на головах.
— Если эти джентльмены не собираются утопить нас в бассейне, то я отлично здесь выкупаюсь! — заявил Леонар, — и в мгновение ока, оказавшись в костюме нашего праотца Адама, плюхнулся в бассейн. Я последовал его примеру. Даже Карпентер, который за ночь, отлежавшись, несколько оправился, и тот разделся и полез в воду.
Эта вода была не только теплой, а прямо-таки горячей, я думаю, не менее тридцати пяти градусов. Кроме того, она явно была насыщена какими-то снадобьями, чудесно действовавшими на наши измученные тела. Едва я очутился в воде, как почувствовал прилив сил. Весь мой организм, казалось, возрождался. Мне хотелось говорить, кричать, смеяться. Я ожил и позабыл о том, что вчера еще мечтал о смерти как избавительнице от мучений.
То же превращение испытывал и Леонар.
Он чувствовал себя, как дома. Не довольствуясь простым купанием, он нырял, разбрызгивал воду, швырял ее пригоршнями в белые лица мраморных старцев, потом забрался на голову чудовища, изливавшего из своей пасти воду в бассейн, и оттуда снова бросился в водоем, сделав удивительное сальто-мортале, которому позавидовал бы любой цирковой артист.
V
Выкупавшись и отлично освежившись, мы тщетно ждали, что нам подадут простыни, полотенца или что-либо подобное. Напрасно неунывающий Шарль Леонар свистел, визжал, кудахтал, аукал — никто не показывался, чтобы снабдить нас простынями. Пришлось ограничиться тем, что обсыхать в этом теплом воздухе, наполнявшем купальную камеру, и одеваться в наши собственные костюмы. К великой радости Леонара, в карманах его платья оказался отобранный у него раньше табак.
Однако едва мы были готовы, как в купальной появился какой-то прислужник, который знаками показал нам, что мы должны следовать за ним.
В той же большой пещере, которую мы видели раньше, нам на головы набросили капюшоны. Кто-то взял меня под руку. Чей-то голос произнес громко и важно: