Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история, стр. 25

– Гудмэн! – (Дик поначалу не понял, к кому обратился мальчик. Но юнга смотрел на него.) – Меня прислал капитан Уолтер. Он приказал бросить якоря недалеко от входа в порт. Из-за вас, гудмэн.

Дик почти испугался: он что-то сделал не так?

– Капитан сказал, что не может плыть дальше, потому что не взял у вас карго. Он сказал, так нельзя. Он приказал спустить лодку и отправил меня на берег, чтобы я привез ваше карго.

Дик растерялся:

– Карго?

– Все, кто живет в этом доме, дали ему свой товар. Что-нибудь на продажу. Все, гудмэн, кроме вас.

– Но у меня нет карго.

– Капитан сказал, чтобы я без вашего карго не возвращался. Он сказал, что это неправильно. Если он вдруг пойдет ко дну, пусть с ним утонет ваша ценная вещь. И это его немного утешит. Если же он доплывет до острова благополучно, он продаст ваше карго и вы получите деньги, гудмэн. Вы получите золото.

– Ну, замутил Уолтер, – Фицуоррен выглядел недовольным. – Скажи ему, пусть считает один мешок шерсти за Диком. Я одалживаю ему карго.

– Капитан Уолтер предвидел, что вы предложите это, гудмэн. Капитан Уолтер сказал, так не годится. Он не хочет везти на остров то, что Дик одолжил. Если мы будем тонуть, ваш мешок с шерстью, гудмэн, не сможет утешить капитана Уолтера. Это же ваш мешок. Нужна вещь, которой дорожит гудмэн Дик.

– Не иначе как ночью Уолтера посетил морской дьявол, – Томас Фицуоррен отпустил еще пару крепких словечек по адресу капитана.

– Но у меня нет такой вещи.

Посланник, как видно, был хорошо подготовлен:

– Гудмэн, наш капитан просил вас поторопиться. Корабли не двинутся с места без вашего карго. Мы напрасно теряем время. Так сказал капитан.

Внезапно вмешалась Элис:

– Дик может отдать кота.

Воцарилось молчание.

– Что пялитесь? – фыркнула Элис. – У Дика есть кот.

– Что значит «есть кот»? – не понял Фицуоррен.

– А то и значит. Живет у Дика на чердаке. Приходит, когда его позовут.

– Кот в моем доме? – Фицуоррен вытаращился на Дика. – Парень, ты спятил? Ты и так ненормальный… А если об этом узнают?

– Пусть этот кот будет карго, – настаивала Элис.

– Элис, я что-то не понимаю, – Фицуоррен был совершенно сбит с толку. – Ты хочешь, чтобы Уолтер взял на корабль кота? И чтобы этого кот стал карго? Ты думаешь, кто-то захочет купить кота? Ни один уважаемый англичанин…

– Капитан плывет далеко.

– Хорошо. Далеко… Но кому на островах нужен кот?

– Капитану Уолтеру нужно что-то от Дика. Пусть заберет кота, – настаивала Элис.

Дик молчал. Ему стало тоскливо.

– А что еще ты можешь предложить капитану? Какую ценную вещь? – ехидно спросила Элис.

– Всё, нечего тут… Где твой кот? Давай, тащи его сюда, – наконец решил Фицуоррен. – Надо ж! Кот в моем доме!

Дик поплелся наверх. Может быть, он придет, а Ланселота нет. И тогда он скажет: простите, добрые люди, кот отправился по своим кошачьим делам… Но корабли не двинутся с места, пока Дик не внесет свое карго.

Ланселот, как назло, развалился под чердачным окошком. Он с любопытством взглянул на Дика и, когда Дик легонько хлопнул себя по плечу, тут же забрался к нему на шею и удобно спустил свой хвост. Так Дик и вернулся назад.

– Вот, – сказал он посланнику. – Это Ланселот.

– Вы отдаете его капитану как свое карго? – Голос юнги чуть дрогнул.

– Ланселот, посмотри, ты пойдешь к этому человеку?

Кот потянулся носом к посланнику. От него пахло рыбой. Кот слегка шевельнул хвостом и замурлыкал.

– Гудмэн посадит кота в мешок?

– Нет, что ты! Что ты! – Дик стянул с себя плащ. – Вот. Сюда заверну.

Кот недовольно мяукнул.

– Ланселот, все будет хорошо. Я тебя провожу, пожалуй.

Гонец капитана Уолтера и Дик с котом, завернутым в плащ, вышли из дома.

Дик сидел в кухне перед камином и шевелил головни. Пусть, пусть горят. Пусть огонь скажет ему что-нибудь утешительное.

По дороге в порт он наставлял посланника:

– Передай капитану: не надо запирать кота в трюм. Если только на время шторма. И еще: у него есть имя… Но это не обязательно. Скажи: коту нужно пить… И еще скажи: этот кот – всё, что было у Дика. Не забудешь сказать?

Перед тем как посланник наконец залез в лодку, Дик прошептал в мохнатое ухо кота:

– Прощай, мой Кот Ланселот! Прощай, живая душа. Судьба тебя не обидит.

На обратной дороге Дику сделалось холодно. Так же холодно ему было, когда он впервые вошел в лондонские ворота. Он даже дома долго не мог согреться – сидел у камина, уставившись на потухшие угли.

Что-то скрипнуло сзади. А потом Дик услышал – нет, скорее почувствовал – даже не шепот, а шорох, теплый ветер над ухом:

– Кто-то думает, что его может любить только кот. Ну и глупый же этот кто-то…

Глава 5

Капитан Уолтер вернулся через полгода.

За это время он потерял четырех матросов. Довольно большую сумму (одну десятую золота) он заплатил пиратам, чтобы пройти под защитой их шхуны до самого устья Темзы. Капитан обманул провожатых, заявив, что поделится с ними половиной богатств. Но сказал чистую правду, что скорее потопит свои корабли вместе с золотом и людьми, чем отдаст пиратам все золото. На щеке капитана появился глубокий шрам: его задело куском от поломанной в бурю мачты.

Несмотря на все это, капитан утверждал, что во время плавания он ощущал присутствие Девы Марии. Это она помогала ему пройти сквозь шторма и бури. Это она своевременно насылала туман, чтобы скрыть его корабли от пиратов. И она привела на берег прекрасную Терри-тарини.

Терри-тарини – черная, что твой уголь. А в колечках ее волос воткнуты перья и палочки. Ее окружают страшные черные люди с раскрашенными щеками, вооруженные копьями.

Но у Терри-тарини такие большие глаза, что в них можно пускаться в плавание на корабле. А ресницы длиной с мизинец ребенка. И одета она – Пресвятая Дева не даст капитану соврать – в платье из чистой английской шерсти.

Терри-тарини – дочь Ойзе-Хейку-тарини. Его называют бигмэном, или Большим Человеком. Ну, у них это вроде сэра, который владеет манором. Ойзе-Хейку-тарини владеет Высокой Землей над Великой Водой.

Капитан почти сразу научился произносить «Терри-тарини». Да и «Ойзе-Хейку-тарини». И чуть не прибил толмача, которого предусмотрительно нанял в порту перед плаванием. Толмач поначалу стал заикаться: тери-тари… тари-терини… Вот ведь пиратская шкура! Он в тот момент забыл, что капитан Уолтер спас его от петли. В глубине души, конечно, толмача – пиратскую шкуру тоже можно понять: ему мешали огромные барабаны, в которые били люди Терри-тарини, и то, что они то и дело направляли копья в сторону моря. Это чуть не испортило дело…

Признаться, и капитан не сразу понял, что это вовсе не акт устрашения. Что Терри-тарини рассказывает историю. Вот так-то, дружище Дик! Все рассказывают по-разному. Но, должен сказать, пробирает. Капитан до сих пор жалеет, что эту историю не слышали уши Дика. Он сумел бы все это пересказать.

А так… Капитан только с досадой махнул рукой.

– Ну, Фицуоррен! Вот твое золото. Теперь ты сможешь отправить Хендрике ко всем чертям. А это, – и капитан указал на три сундука, – это знаете чье?..

Никто так и не узнал, как светились белые зубы на черном лице прекрасной Терри-тарини, когда капитан Уолтер и десяток его матросов ступили на землю острова. О, сказала она, как давно капитана здесь ждали! Здесь, на Высокой Земле, которая поднимается над Великой Водой. Паруса кораблей вдали, там, где небо целует воду, – как белые крылья птиц, которых в ее Земле почитают за духов предков.

Это случается редко – паруса над Великой Водой.

Первый раз это было много-много дождей назад, когда Земля поднялась из недр Великой Воды. Сначала сюда прилетели белые птицы. Они высидели яйцо с золотой скорлупой и двумя желтками внутри. Из них на свет появились самый первый Бигмэн и Мать, от которых пошли остальные люди Земли. А потом далеко-далеко – там, где небо целует воду, – появились белые паруса. И приплыли белые люди. Белые люди привезли дары из земли за краем воды – мягкое и пушистое. Из мягкого и пушистого сама Мать Высокой Земли сделала прочные нити и сшила одежду для себя и Бигмэна. А взамен отдала белым людям золотые скорлупки яйца.