Шел по городу волшебник (илл. Б. Калаушина), стр. 30

Толик взял кусок пирога и съел его, не присаживаясь к столу.

21

Далеко от площади магазинов, у берега моря, стояло высокое здание, выстроенное прямо на песчаном пляже. В нем было ровно сорок четыре этажа. Морские волны подкатывались к самым ступенькам. У подъезда покачивались на волнах тридцать новеньких катеров и морской теплоход, выкрашенный голубой краской. С другой стороны дома на ровной асфальтовой дорожке стояли тридцать новеньких легковых автомобилей.

На каждом этаже дома было по сто комнат.

В этом доме жил мальчик с голубыми глазами.

По утрам, когда мальчик выходил из дома, тридцать новеньких катеров замирали по стойке «смирно», и машины их начинали работать, словно любой из этих катеров только и мечтал о том, как бы покатать мальчика.

Тридцать новеньких автомашин приветственно гудели и в нетерпении подпрыгивали на месте, словно застоявшиеся лошадки.

А мальчик, не обращая ни на что внимания, подходил к берегу, раздевался и принимался плавать. Ему даже не нужно было шевелить руками и ногами. Море само держало его на поверхности.

Затем мальчик принимался ловить рыбу. Каждую секунду на его крючок попадалась большая рыбина. Он снимал рыб и бросал их на берег.

После рыбной ловли мальчик завтракал. Он сидел один в громадном, похожем на вокзал, павильоне и, прежде чем приняться за еду, не меньше получаса раздумывал, что бы съесть такое, чего он еще не пробовал.

После еды он принимался бродить по этажам своего дома. Он пока еще осмотрел не все комнаты. И в каждой комнате его ждали удивительные и прекрасные вещи. Там были комнаты с заводными игрушками, электрическими игрушечными поездами и самолетами. Были комнаты с редчайшими коллекциями марок, аквариумных рыб и всевозможных монет. Была специальная комната с автоматами газированной воды, которые совершенно бесплатно наливали двойную порцию. Было пятнадцать комнат с различными играми. Комната с каруселью. И даже специальная комната с соевыми батончиками, которые очень нравились мальчику.

Если же встречалась пустая комната, то мальчик вынимал из кармана спичку, переламывал ее, и тотчас же комната наполнялась всем, чего он только пожелает.

Пустых комнат было еще много, и мальчику работы хватало. Но он уже подумывал о том, что скоро придется рядом поставить второй дом и начать заполнять его комнаты.

Лишь на двадцатом этаже комнаты пустовали. Вернее, пустовали все, кроме одной. Там жили Мишка и Майда. И прежде чем войти на этот этаж, мальчик переламывал спичку и шептал что-то, известное ему одному.

На другой день, после того как Толик познакомился с Железным Человеком, мальчик еще раз поднялся на двадцатый этаж. Он вышел из лифта, на цыпочках прокрался по коридору и заглянул в замочную скважину. За дверью раздалось грозное ворчанье. Тогда мальчик распахнул дверь и вошел в комнату.

В ту же секунду от окна метнулась какая-то тень. Она пролетела по воздуху и, словно ударившись обо что-то, остановилась на полпути и упала на пол.

Мальчик засмеялся, но глаза его не смеялись. Они горели холодным голубым светом.

— Я говорил тебе, чтобы ты привязал собаку, — сказал мальчик. — Она не может меня укусить, так же как ты не можешь меня ударить.

Майда, ощетинившись, напрягшись изо всех сил, рвалась к мальчику. Но ее словно что-то держало на месте. Майда не понимала, что с ней происходит. Она обернулась к Мишке и беспомощно посмотрела на него. Но Мишка тоже не мог ей помочь. Все же он встал, взял Майду на поводок и привязал ее к столу, чтобы она не билась грудью о невидимую преграду.

— Ты еще не передумал? — спросил мальчик.

— Я не хочу с тобой разговаривать, пока ты не скажешь, где Толик.

Мальчик презрительно усмехнулся:

— Толик давно о тебе и не думает. Ему понравилось у меня. И мы скоро будем друзьями. Он сам сказал. А про тебя он сказал, что лучше всего, если бы я превратил тебя в червяка.

Мишка ничего не ответил.

— А ведь ты меня боишься, — сказал мальчик. — Меня и нужно бояться. Я — волшебник. Я самый могущественный человек в мире!

— Слыхали уже, — буркнул Мишка.

— Одна только спичка — и ты будешь просить у меня прощения!

— А без спички ты ничего не можешь. Ты — ноль без палочки.

— Я все могу! — закричал мальчик. — Я — волшебник. Но я хочу, чтобы ты сам просил у меня прощения.

Вместо ответа Мишка сложил фигу и показал ее мальчику.

— Ты что, с ума сошел? — удивился мальчик. — Ты понимаешь, что я с тобой могу сделать?

— Понимаю.

— Я тебя даже отпустить могу, — неожиданно сказал мальчик. — Хочешь, я тебя отпущу? Пойдешь к папе с мамой.

Мальчик как будто перестал сердиться. Но все же было в его лице что-то такое, отчего Мишка ему не поверил. Может быть, тому виной были злые голубые огоньки, вспыхивающие в глазах мальчика.

— Никуда я без Толика не пойду.

— Я тебе тысячу рублей дам.

— Подавись ты своей тысячей!

— Миллион рублей!

— Подавись ты своим миллионом.

Глаза мальчика разгорались все сильнее. Они выдавали его. Было видно, что он во что бы то ни стало хочет сломить Мишкино упрямство. И он хочет сделать это не с помощью спичек, а сам, и тогда победа его будет настоящей победой.

Неизвестно, понимал ли это Мишка. Но он понимал, что в любую секунду может превратиться в червяка. Мишка держался из последних сил.

— Хорошо, — сказал мальчик. — Я даю тебе три дня сроку. Если за это время ты сам не откажешься от Толика и не попросишь у меня прощения, то я превращу тебя… — Мальчик подошел к окну и задумчиво взглянул на море. У берега на легкой волне покачивались катера. — Я превращу тебя в катер! — радостно сказал мальчик. — И я буду на тебе кататься вместе с Толиком. Толик — жадина, и из него выйдет хороший товарищ.

Мальчик сунул руку в карман, и на стене неожиданно возникли часы с секундной, минутной и часовой стрелками и календарем, который показывал дни недели.

— Смотри, — сказал мальчик. — С этой минуты часы начинают счет. Тебе осталось ровно три дня.

Мальчик подошел к двери, но на пороге остановился и взглянул на часы.

— Осталось двое суток двадцать три часа пятьдесят девять минут сорок пять секунд, — хихикнул мальчик и вышел из комнаты.

Мишка посмотрел на часы. Потом он подошел к Майде, сел возле нее на пол и обхватил руками ее мохнатую голову. Майда лизнула его в лицо, и на щеке Мишки осталась мокрая полоса. Издали могло бы показаться, что Мишка плачет. Впрочем, может быть, так оно и было. Это бывает, если приходится долго сдерживаться, если не хочется показать, что тебе страшно. Мишке очень не хотелось превращаться в катер. Но еще больше ему не хотелось оставлять в беде друга. Так уж он был устроен.

22

Ночевал Толик все в том же зале. Проснувшись, он подбежал к окну и выглянул наружу. За ночь ничего не изменилось. Перед ним расстилалась все та же пустая площадь, и двери магазинов были открыты — двери, в которые никто и никогда не войдет.

Толик перевесился через подоконник и взглянул на подъезд. Железный Человек был там. Он стоял неподвижно, нелепо, неизвестно кому улыбаясь.

Толик пересек зал и выглянул в другое окно. Перед ним расстилался громадный парк. Среди зелени виднелись поляны. На полянах стояли качели, но на них никто не качался. В разных местах возвышались парашютные вышки, с которых никто не прыгал. На лодочной станции лодки неподвижно стояли у причала. Все это было в точности похоже на Парк культуры и отдыха, с той лишь разницей, что ни одного человека не было видно на его аллеях.

Толик подумал, что если как-нибудь спуститься с той стороны, то можно удрать от Железного Человека и поискать выход. Ведь должен же где-то быть выход из этого мира. Ведь расположен он на Земле и где-то вокруг живут люди, которые почему-то не могут сюда попасть. Но неужели они ничего не замечают?