Шерлок Холмс в Америке, стр. 42

– Ну, сэр, дамский угодник редко смотрит на часы, если вы понимаете, о чем я. Домой я и правда вернулся только под утро, но это того стоило, если вы улавливаете ход моих мыслей.

– Еще бы, – ответил Холмс с улыбкой. – Сэр, не смеем вас больше задерживать. Доброго вам дня.

Мы уже собрались уходить, но, сделав несколько шагов, Холмс повернулся и сказал:

– Я почти забыл, мистер Олсон. У вас есть телефон? Мне нужно позвонить другу в Александрию.

– Нет, сэр, телефона у меня нет. Это лишняя причуда, вот как я считаю, мне телефон не нужен.

– Может, вы и правы, мистер Олсон. А еще где-то поблизости есть телефон, которым можно воспользоваться?

– Ну да, на станции. А еще в сельском клубе.

– Благодарю покорно.

По дороге в сторону лавки, где торчал Кенсингтон, Холмс сказал:

– Ну, Уотсон, похоже, нам не найти свидетелей того, что произошло вчера в квартире мистера Блегена. Мистер Олсон был нашей последней надеждой.

– Может, еще кто-то из соседей что-то видел?

– Вы и правда так думаете? – Холмс махнул в сторону широченной улицы, на которой даже в такой час гуляла лишь жалкая горстка людей – две пожилые дамы в чепцах, какой-то мужчина, везший телегу сена, и мальчик, играющий в грязи. – Белый день, а город выглядит почти вымершим, старина. В час дня в воскресенье даже на лондонском кладбище царит куда большее оживление.

После его слов я почти сразу же увидел Кенсингтона, выходящего из лавки. Он приблизился к нам со словами:

– Ну что, джентльмены, готовы ехать обратно в Александрию?

– Да, сейчас отправимся, – кивнул Холмс, – но сначала я должен сообщить вам неприятную новость и попросить вас об услуге.

Мы доверяли Кенсингтону настолько, что Холмс без утайки поведал ему, чт?о мы обнаружили в квартире Блегена. Кенсингтон охнул, потом помолчал и наконец воскликнул:

– Боже! Придется везти еще одно тело в Александрию? Когда это произошло?

– Под утро, – сказал Холмс.

– Вы думаете, Эйнар убил мистера Ларссона? – внезапно спросил Кенсингтон. – В это сложно поверить.

– В убийство всегда сложно поверить, – заметил Холмс. – Больше всего меня беспокоит местонахождение мистера Блегена, которого нужно считать подозреваемым. Вы же хорошо знакомы с ним, мистер Кенсингтон. Могу я спросить, вы с ним добрые друзья?

– Думаю, все зависит от того, что вы под этим понимаете, мистер Бейкер. Эйнар приезжает пару раз в неделю в Александрию и обычно заходит ко мне на конюшню поболтать. Он любит поговорить, а я не против послушать.

– Он когда-нибудь упоминал о своих взаимоотношениях с Олафом Вальгреном? Они были близкими друзьями, насколько я понимаю.

– Ну да, были. Но несколько месяцев назад между ними что-то приключилось. Я сужу по тому, что Эйнар как-то раз вдруг заявил, что не может больше доверять Олафу.

– А причину мистер Блеген объяснил?

– Нет. Вы ж знаете этих скандинавов, мистер Бейкер. Они не из болтливых.

– Это нам все твердят, – откликнулся Холмс с легкой ноткой раздражения. – А вы знаете, когда именно между ними возникло отчуждение?

– Эйнар не уточнял, но я думаю, что это случилось вскоре после обнаружения рунического камня.

– Любопытно, – сказал Холмс. – А когда вы в последний раз видели мистера Блегена?

– В субботу на ферме Фегельблада, с вами и мистером Смитом. Неужели вы не помните?

Я не смог сдержать улыбки, но Холмса ответ не позабавил.

– У меня отличная память, мистер Кенсингтон, – холодно заметил он. – А теперь скажите мне, сколько в этом районе у мистера Блегена родственников и близких друзей?

– Нет у него родственников. Эйнар никогда не был женат, но у него довольно много знакомых здесь и в Александрии.

– Хорошо. Я был бы признателен, мистер Кенсингтон, если бы вы написали имена этих знакомых, когда мы вернемся в Александрию. Вы окажете нам еще б?ольшую услугу.

Холмс объяснил, почему мы не хотим светиться при обнаружении тела Магнуса Ларссона. Он спросил Кенсингтона, не мог бы тот «прикрыть» нас, если возникнут вопросы о нашем местоположении в те полчаса, что мы провели в квартире Блегена. К его чести, Джордж согласился без колебаний:

– Вы мне симпатичны. Вы кажетесь добродетельными людьми. Я согласен. Если шериф или кто-то другой спросит, то я привру немного или скажу, что я видел, как вы вышли из салуна на улицу. Пойдет?

– Более чем, – сказал Холмс, пожимая руку Кенсингтону. – А теперь перед отъездом у меня остался последний вопрос. У мистера Блегена были своя лошадь и экипаж?

– Конечно, в конюшне позади лавки.

– И сейчас там?

– Сказать по правде, я не заметил.

– Тогда, наверное, стоит пойти взглянуть самим, – предложил Холмс.

Мы обошли конюшню, представились хозяину, крепышу по имени Джон Андерсон. Он сказал, что в последний раз видел и Блегена, и его повозку ранним вечером в субботу.

– Думаю, он поехал с толпой идиотов на ферму Нильса поглазеть на рунический камень, – заявил Андерсон. – Пустая трата времени, если вас интересует мое мнение.

– Возможно, вы правы, сэр, – ответил Холмс с еле заметной улыбкой. – Мистер Блеген что-нибудь сказал вам в субботу?

– Ничего особенного, обычные пустые разговоры. Но он упомянул, что подумывает о «маленьком путешествии» в воскресенье. Думаю, он воплотил свой замысел, поскольку повозки его я с тех пор не видал.

– А он сказал, куда поедет?

– Нет, да я и не спрашивал. Блеген платит за месяц вперед, а значит, может приезжать и уезжать, как его душеньке угодно. Он и раньше, бывало, сматывался куда-то на пару деньков, так что я не беспокоился.

– Возможно, стоило бы, – сказал Холмс на прощанье.

Когда мы сели в экипаж, Холмс попросил Кенсингтона отвезти нас на железнодорожную станцию Холандберга, которая располагалась в южном конце городка.

– А что тут за железная дорога? – спросил сыщик по пути.

– «Миннеаполис, Сент-Пол и Солт-Сте-Мари» [28].

– А куда из Холандберга идут поезда?

– Разумеется, в Сент-Пол и Миннеаполис, а еще в Фарго-Мурхед и дальше на запад.

Холмс вздохнул:

– Другими словами, мистер Блеген может быть где угодно, если он поехал на поезде.

– Боюсь, так и есть, – сказал Кенсингтон.

Железнодорожная станция представляла собой небольшую лачугу рядом с путями. Внутри мы обнаружили дежурного и задали вопрос, знает ли он Блегена. Он ответил утвердительно. Тогда Холмс задал следующий вопрос: не садился ли Блеген на поезд после полуночи? Дежурный замялся, но щедрая порция золотых монет, которые перекочевали на ладонь дежурному, перебороли все возражения. Он пошелестел документами и сообщил, что из восьми пассажирских поездов через Холандберг после указанного времени только два останавливались, чтобы подобрать пассажиров. Дежурный также сказал, что оба раза присутствовал на перроне и Блегена среди пассажиров не было.

Тогда Холмс описал дежурному Билли Свифта, но вновь последовал отрицательный ответ. Никто из пассажиров, которые садились на поезд в Холандберге после полуночи, не подходил под описание.

– Похоже, результат нулевой, – сказал я Холмсу, когда мы сели в экипаж.

– Не совсем, – ответил он, – поскольку мы исключили как минимум две возможности, а это всегда полезно. Думаю, ответы нужно искать в Александрии.

Но как мы вскоре выяснили, финальный эпизод в загадке рунического камня разворачивался в сотне миль отсюда, в устрашающем своей пустотой месте, которое не походило ни на одно другое в мире.

Глава пятнадцатая

У меня есть небольшой план

Добравшись вскоре после полудня до Александрии, мы ждали в холле «Дуглас-хауса» Рафферти, который вскоре явился. Холмс поведал об убийстве Ларссона и связанных с этим обстоятельствах, включая исчезновение Эйнара Блегена, а также о своем решении не сообщать о преступлении местным властям.

Устроившись в одном из мягких кресел, Рафферти медленно покачал головой: