Шерлок Холмс в Америке, стр. 25

– Но зачем нужен пистолет, который превращается в винтовку? – недоумевал я. – Разве недостаточно обычного ружья, если, скажем, охраняешь груз серебра?

– Определенно, но иногда неудобно таскать с собой винтовку, например если руки заняты мешками с серебряными слитками. Со мной один раз приключилась такая история на грузовой станции в пустыне. Я оставил ружье в фургоне, а разбойник, который лежал в засаде, выстрелил в меня с нескольких сот ярдов, решив, что я легкая добыча. Он хотел, разумеется, заполучить слиток, который я вез. Но бедолага не знал, что со мной мистер Стивенс [18]. Я порылся в куче тряпья, извлек свое секретное оружие, подождал, пока разбойник приблизится, и убил его. Попал со ста ярдов, четко в лоб.

– Хороший выстрел, – восхитился я.

– На самом деле у меня не было выбора. Стивенс годится для одного выстрела; пока перезаряжаешь, считай, тебе крышка. Хотите взглянуть поближе?

– Почему бы и нет, – сказал я, беря оружие, прижимая металлический приклад к плечу и глядя в прицел. – А какой это калибр?

– Конкретно здесь – сорок четвертый, – пояснил Рафферти, – но они выпускаются разного калибра. Красавец, которого вы держите, не тот, что был у меня в Неваде. Это специальная модель с отвинчивающимся стволом. Его пару лет назад изготовил для меня сам Гарри Поуп, лучший оружейник Америки.

– Что ж, – я передал оружие обратно Рафферти, – давайте надеяться, что вам не придется в ближайшее время использовать мистера Стивенса.

– Кто знает, – пожал плечами Рафферти, кладя пистолет обратно в коробку. – Мистер Стивенс уже однажды спас меня, и вполне возможно, что это случится снова.

Так и произошло, но ни я, ни Рафферти не могли предвидеть, при каких обстоятельствах ему придется прибегнуть к своему грозному оружию.

Когда мы вернулись в холл, наш друг только-только закончил разговор, и глаза его блестели от возбуждения.

– Мистер Вулдридж подтвердил свою репутацию величайшего детектива в Чикаго, – объявил Холмс, усаживаясь рядом с нами. – Мозаика начинает складываться.

– Ну, расскажите же нам, какие недостающие кусочки вы уже нашли, – попросил Рафферти.

– Хорошо, начнем с так называемого спичечного короля, мистер Рафферти. Я теперь знаю, кто он, поскольку мистер Вулдридж опознал его как широко известную в чикагских деловых кругах личность по имени Карл Лунд. Его прозвали спичечным королем, поскольку его компания – крупнейший производитель этих полезных предметов. Я убедился, что даже спички в моем кармане, – Холмс предъявил коробок, который подобрал в отеле, – произведены компанией мистера Лунда. Что еще важнее для нас, его считают самым богатым шведом в Америке.

– А где он сейчас? – спросил Рафферти. – И с чего он так заинтересовался предметами старины?

– Мистер Вулдридж сказал, что мистер Лунд очень даже увлекается стариной. В его особняке на озере Мичиган якобы находится огромная коллекция предметов культуры древних скандинавов и викингов. Вам будет интересно услышать, что мистер Лунд весьма скрытен, живет затворником, хранит свои сокровища под замком и редко пускает гостей в собственное жилище.

– Короче говоря, он относится к тому типу людей, кто с радостью купит рунический камень и не станет задавать вопросов о том, как его заполучили, – подытожил Рафферти.

– Именно, – кивнул Холмс. – Но вы должны знать и еще кое-что о загадочном мистере Лунде. Так вот, детектив Вулдридж сообщил, что мистер Лунд известен как частый клиент самых красивых и дорогих куртизанок в Чикаго.

– А почему это так важно? – уточнил я.

– А вот почему, Уотсон. Когда я говорил с мистером Вулдриджем, то спросил, случалось ли ему общаться с миссис Комсток, чей покойный муж, как мы знаем, сколотил состояние именно в Чикаго. Мистер Вулдридж не знал никого по имени Мэри Комсток, но, когда я описал нашу знакомую леди, тут же понял, о ком речь. Он сказал, что она проходила под именем Анна Робинсон, когда впервые попала в поле зрения чикагской полиции в тысяча восемьсот девяносто пятом году. Тогда ее подозревали в том, что она, как выразился Вулдридж, «развлекает благородных господ» в одном из крупных отелей.

– Похоже, что миссис Робинсон не сменила род занятий после отъезда из Хинкли, – заметил я.

– Ничуть. Просто перебазировалась. В любом случае она обросла влиятельными клиентами, в числе которых были и члены городского правления. Под их защитой и покровительством она к девяносто шестому году жила в роскоши в огромной квартире на берегу озера Мичиган. В число поклонников леди входили богатейшие бизнесмены; ходили слухи, что за свои услуги она получала по сто долларов, а то и больше. Вполне вероятно, что одним из платежеспособных клиентов мог быть и мистер Лунд.

– Становится интересно, – потер руки Рафферти. – Если леди хорошо знакома с мистером Лундом, то, возможно, она и предложила ему купить камень.

– Не исключено, – согласился Холмс.

– Разумеется, сначала ей нужно было убедить его в подлинности камня. И здесь ей потребовался союзник, признанный эксперт по рунам.

– Магнус Ларссон, – догадался я.

Холмс улыбнулся:

– Вижу, наши мысли сходятся. К несчастью, у нас нет доказательств, что все это правда.

Рафферти задумался, а потом спросил:

– А что, если убедить вашего мистера Вулдриджа из Чикаго побеседовать со спичечным королем?

– Я предложил то же самое, – сказал Холмс, – но мистер Вулдридж ответил, что подобная беседа не представляется возможной, если только у нас нет существенных доказательств правонарушения. Мистер Лунд максимально оберегает свою частную жизнь, у него есть деньги и адвокаты, и полиция ничего не может поделать. Боюсь, полиция нам не поможет.

– И что же нам теперь делать? – расстроился Рафферти.

– Я предлагаю пока что проводить расследование здесь со всем напором, мистер Рафферти, а Вулдридж пока что соберет всю возможную дополнительную информацию в Чикаго. Я особенно хотел бы узнать побольше о Фрэнке Комстоке: когда именно он женился на бывшей миссис Робинсон и с какой целью. Кроме того, мне любопытно, почему миссис Комсток, если ее муж был так богат, вынуждена придумывать схемы продажи рунического камня.

– Вероятно, у нее не так много денег, как мы думаем, – предположил я.

– Интересная мысль, мой дорогой Уотсон, – сказал Холмс, поднимаясь с кресла. – Я поразмыслю над этим остаток ночи, возможно, к утру у нас появятся новые идеи.

– И не только, – произнес Рафферти, и заявление прозвучало так серьезно, что Холмс снова уселся.

– А что еще, мистер Рафферти? Сдается мне, вы собираетесь сделать нам небольшой сюрприз.

– Может быть. – Голубые глаза Шэда лукаво блеснули. – Я вам не рассказывал, но у меня в этом городке своя маленькая птичка.

– Вот как? И кто же ваша «птичка»?

– Пока что это секрет, мистер Холмс. Птичка довольно застенчива, но не мне вам объяснять, что тут нужна осторожность.

– Тем не менее не побоюсь предположить, что при всей своей стеснительности птичка умеет разговаривать?

– О да, с голосом у нее все в порядке. Сегодня вечером она прислала мне очень интересное сообщение.

– Не сомневаюсь, мистер Рафферти. Не поделитесь ли вы той песенкой, что напела вам на ухо маленькая птичка?

– С радостью. Она сообщила, что Нильс Фегельблад вернется в Александрию завтра дневным поездом из Миннеаполиса. Состав прибывает в начале четвертого.

– Понятно, – кивнул Холмс. – Тогда, возможно, нам стоит попытаться поговорить с мистером Фегельбладом по прибытии.

– А может, есть смысл поговорить с ним и пораньше, – сказал Рафферти.

– Почему?

– Птичка поведала мне еще кое-что, мистер Холмс. Дело в том, что мистер Фегельблад не просто возвращается в город, но и собирается показать шерифу место, где можно отыскать рунический камень.

Глава девятая

Я никого не убивал

Неожиданное заявление Рафферти вызвало град вопросов со стороны Холмса, и лишь на некоторые у Шэда нашелся ответ.