Никогда не говори мне «нет». Книга 2, стр. 35
Алексей морщится, словно испытывает боль. В глазах Кристины удивление. Что снова не так?
– Высохла твоя одежда, – излишне резко говорит парень и бросает вещи на кровать, – Переодевайся!
– Прямо сейчас? Ты будешь смотреть? – игриво спрашивает девушка.
Алексей молча выходит из комнаты, хлопнув дверью. Не хватало ещё, в довершение всем его прегрешениям, совершить сексуальное насилие над этим ребёнком. Конечно, она не ребёнок, она всего лишь на два года его младше, но она показалась ему сейчас такой хрупкой, ранимой, наивной, по-детски трогательной. Соблазнительной…
Нет! Алексей приказывает своему мужскому началу успокоиться и вообще заткнуться. Сосредоточимся на том, что перед ним наивная домашняя девочка, которая из-за него вынуждена сидеть в заточении, терпеть жуткую пищу и отсутствие удобств. И если к ней что-то и позволительно испытывать, то только жалость. Дочь богатых родителей, она привыкла к комфорту, к развлечениям. То, как стойко и безропотно переносит она эти временные невзгоды, достойно уважения. И жалости. Уважение и жалость! К девочке! И никаких сексуальных мыслей в её направлении!
Убедившись в том, что ход его размышлений правильный, усмирив коварное тело холодной ванной (горячей воды всё равно не осталось), Алексей вечером входит в комнату Кристины.
– Ты предлагала заняться чем-нибудь вместе, я тут нашёл старую колоду карт. Может, сыграем?
– Да! Конечно!
Лицо девушки светится такой неподдельной радостью, что у парня щемит сердце. Она разглаживает покрывало на кровати, садится в изголовье, предлагая ему забраться на кровать так, чтобы между ними осталось пространство для игры.
– Во что будем играть? – спрашивает Алексей.
– Я умею только в «козла». Меня папа учил. Предупреждаю сразу: я сильный игрок. В детстве я его постоянно обыгрывала.
– Он тебе поддавался. А я не буду, но если ты научишь. Я в «козла» играть не умею.
– Тут всё просто, в общем, слушай…
В правилах игры Алексей разобрался, и, хотя новичкам должно везти, постоянно проигрывал. Как тут не проиграешь, если всё время отвлекает заливистый смех, если радостное подпрыгивание на кровати, так, что волосы взметаются вверх и живописным каскадом падают на раскрасневшееся личико, само по себе воспринимается как победа. Она дурачится, Алексей ей подыгрывает. Пусть она хоть ненадолго отвлечётся от реальности, а заодно и он вместе с ней забудет, где находится и почему.
– Ты снова козёл! – смеётся Кристина, – Ты должен бекать уже двадцать раз! Давай, бекай, если проиграл! – она хохочет.
– Бе! – робко и тихо.
– Нет. Нет. Громко и отчётливо. А я буду наблюдать за твоим позором и считать!
Кристина вскакивает с постели и останавливается посреди комнаты.
– Можно считать «раз», ещё девятнадцать! – приказывает девушка.
Алексей тоже смеётся и, развалившись на всю её постель, продолжает:
– Бе-бе!
– Осталось шестнадцать, и с выражением, – Кристина на шажок приближается к двери.
– Бе-бе! Нормально? С выражением!
– Да. Только громче, я считаю!
Она подпрыгивает, кружится, хлопает в ладоши, незаметно придвигаясь к двери.
– Бе-бе-бе! Все? Хватит?… Кристина! Стой!
Но девушка уже возле двери. Молниеносно проскальзывает в неё, Алексей вскакивает с кровати, дверь захлопывается перед его носом, звук засова. Он в ловушке. Собственно в этом и состоял основной план Кристины. Разобравшись, что её комната напоминает тюремную камеру, она поняла, что сможет беспрепятственно сбежать, только если в камере окажется сам тюремщик. Решётки на окнах, крепкий запор, Алексей не должен выбраться оттуда, а она тем временем спокойно покинет ужасное место.
Одно не предусмотрела: сил у этого парня намного больше, чем у неё. Это она поняла, когда увидела, как содрогается дверь от ударов. Бежать, быстрее бежать! Всё равно у неё есть фора.
«Я не козёл, я осёл! Обвела вокруг пальца какая-то девчонка. Идиот, я же чувствовал, что-то не то в её покорности. Какой же я идиот!»
Эти мысли придают злости и сил в борьбе с дверью. Он знал, рано или поздно дверь поддастся. Запор только внешне внушительный, но прикручен очень короткими шурупами, длинные не нашёл. К счастью.
Истошный крик Кристины придаёт сил. От очередного удара задвижка вылетает, дверь распахивается, с треском бьётся о стену. Он бежит на крик, который перешёл в стон. Кристина лежит на дорожке возле крыльца.
– Что? Кристина, что с тобой, что случилось?
Он падает возле неё на колени. У неё на глазах слезы, лицо искривлено болью.
– Нога! Я, кажется, сломала ногу. Там ступенька…
Алексей оборачивается и видит, что третья ступенька проломана. Гнилым доскам пришёл срок. Он поднимает девушку на руки и несёт в дом, осторожно укладывает на постель. Снимает с ноги балетку, подворачивает штанину до колена. Кожа слегка поцарапана, но крови почти нет. Очень пугает слегка вспухшая посиневшая лодыжка.
– Потерпи, будет больно, но я должен проверить, – говорит Алексей и, осторожно надавливая пальцами, движется вниз по ноге.
Каждое прикосновение отдаётся болью, Кристина стонет, потом кричит. Когда он убирает руки, она затихает. Глаза, полные слёз.
– По-моему, перелома нет. Просто растяжение, – говорит Алексей.
– Откуда ты знаешь?
– Ты не представляешь, сколько мальчишкам приходится совершать растяжений, вывихов и переломов за свою бурную молодость.
– И что теперь делать?
– В данный момент успокоиться. Если это растяжение, оно быстро пройдёт, нужно только не утруждать ногу, а лучше вообще не наступать на неё.
– Да я и не могу наступить на неё! Ты думаешь, я сидела бы здесь, если бы не эта проклятая нога, если бы не эта проклятая ступенька! Боже, это что, я теперь должна сидеть тут с тобой весь срок?! Я не выдержу! Я не хочу! Я хочу домой! Я хочу вечерами развлекаться! Я хочу ходить в универ и встречаться с друзьями! Я не хочу сидеть в этой вонючей дыре! Ты слышишь, тюремщик! Я ненавижу тебя! Мне осточертела твоя рожа! Ненавижу! – она с всхлипываниями зарывается в подушку.
– Да понял я, не ори! – говорит Алексей и встаёт с кровати, на краю которой сидел, чтобы выйти, уже у двери его снова настигает крик девушки.
– Лёш! Не уходи!
– Что? Что ещё? Ты вспомнила ещё какое-нибудь оскорбление?
– Не оставляй меня одну. Мне страшно. Не уходи!
– Я иду искать аптечку. Нужно обработать рану.
Он уходит, быстро возвращается с йодом, бинтом и какой-то мазью.
– Медикаментов полный комплект, – сообщает он Кристине, – Хозяева запаслись, так как здесь в основном занимаются огородом или строительством.
Он обрабатывает ей рану, кровь уже не идёт, поэтому решил не бинтовать. Лодыжку осторожно намазал какой-то вонючей мазью.
– Чем это ты мажешь?
– Фастум-гель. От ушибов и растяжений. Должен снять боль и уменьшить воспаление. Но если это действительно растяжение. Завтра утром станет ясно, что у тебя. Если не перелом, я просто наложу на это место эластичный бинт, через несколько дней все пройдёт.
– А если перелом?
– Отвезу в больницу.
– А ты? Как же ты? Тебя же сразу заберут?
– Твоё здоровье важнее. А меня пусть попробуют забрать, – говорит Алексей и снова встаёт, чтобы выйти.
– Ты куда!!! – с отчаяньем в голосе кричит девушка.
– Дверь ремонтировать.
– Зачем? Неужели думаешь, что способна сейчас сбежать. Я идти не могу.
– Я сделаю, чтобы она хотя бы закрывалась, оторванный засов мешает.
– А потом ты придёшь ко мне? Пожалуйста! Не оставляй меня одну!
– Хорошо, приду.
Борись!
Засов прикручен на место, Алексей входит в комнату. Кристина лежит, свернувшись клубочком, две ладошки под щекой, глаза закрыты, на щеках блестят слёзы. Такая маленькая, несчастная, беззащитная. Он осторожно накидывает на неё покрывало, она открывает глаза, хватает его за руку, тянет к себе. Он садится на край постели. Она приподнимается и обивает его шею руками, уткнувшись в грудь. Плечи вздрагивают всё сильнее, всхлипы переходят в рыдания, вскоре его футболка совсем мокрая в том месте, где она прижимается лицом. Он молча гладит её по спине, не зная, что сказать в утешение. Когда рыдания стихают и снова переходят в жалобные всхлипы, Алексей слегка отстраняет её от себя, глядя в глаза, спрашивает: