Плененная душа (СИ), стр. 1
Анна Степанова
ПЛЕНЕННАЯ ДУША
Пролог
— Ты обманул нас, жрец!
Морозный холод и снежная пыль ворвались в темную хижину, вырывая скрюченного старца из блаженной полудремы у пылающего очага. Высокий юноша стоял на пороге, снежинки осыпались с его непокрытой головы и теплой куртки, капельки талого снега застыли на лице, будто слезы.
К груди он прижимал бездыханное женское тело.
— Посмотри! Она мертва! — выкрикнул юноша, бережно опуская на скамью свою страшную ношу. — Она мертва, — повторил тихо, и красивое лицо его исказилось отчаянием.
— Я не обещал вам бессмертия, — скорбно проговорил старец, не отрывая взгляда от огня.
— Но ты знал, что она умрет! — яростно бросил гость. — Я видел это в твоих глазах. С самого первого разговора нашего ты знал — и не сказал ни слова!
— Кто может знать такое наверняка? — покачал головою старик, вставая от очага и касаясь морщинистой кистью мертвого девичьего лица. — Я не бог, а лишь старый безумный отшельник…
— И все же ты обманул нас, — горько усмехнулся юноша, гася синюю искорку боли в холодной бездонности глаз. — Ты говорил нам о любви, неподвластной смерти. Но не сказал, как это будет мучительно…
Его рука потянулась невольно к серебристому кругу медальона на груди, стиснула его порывисто, словно живое существо.
— Я чувствую ее каждый миг. Она здесь, со мною. И ей больно, невыносимо больно. Страх и предсмертная мука терзают ее…Почему ты не сказал, что это будет так?
— Плененной душе нелегко, это правда, — вздохнул старик. — Но ты научишься с этим жить. Вы научитесь…
— Как мне освободить ее? — зло оборвал его юноша.
— Освободить? — удивленно взглянул на него старый жрец. — Запретный ритуал не имеет обратной силы. Вы связаны навек, и лишь с твоей смертью душа ее станет свободной.
Холодная решимость зажглась в синем взгляде юноши. Рука отпустила медальон и метнулась к шее, к тонко бьющейся жилке, выпуская из перстня на пальце холодное острое лезвие.
— Если это единственный выход, то я готов покончить со всем прямо сейчас!
Острие обожгло кожу холодом, а где-то на краю сознания горестно вздрогнул крохотный теплый комочек ее существа.
— Стоит ли торопить смерть? — лениво бросил старик: не гостю своему, но куда-то в раскаленное, пляшущее пятно очага.
Темная капелька крови поползла по лезвию, заструилась по пальцам. Юноша опустил руку.
— Не стоит? Почему? — спросил он.
— Возможно, есть другой путь, — проговорил жрец негромко.
Гость его застыл в немом ожидании.
— Я же говорил с тобой о временах Хранителей, молодой мастер, — укорил старец. — Ты, правда, не хотел слушать… Знаешь, тогда ведь были и другие одаренные, кто действовал сообща. Два тайных ордена, враждебных друг другу, искали в своем даре вечности. Первый учил о силе души — и породил ритуал, что заточает сущность умершего в предмете. Второй же хотел лишь телесного бессмертия. Лучших целителей собирали его адепты со всех трех континентов, совершенствуя и развивая их дар. Но даже самые искусные не могли остановить естественного хода вещей — старения и смерти…
Старик опустил глаза на свои скрюченные серые пальцы, покачал головой и закончил хрипло, почти шепотом:
— Столетия ничего не слышно о них. Говорят, будто умели они воссоздать человеческое тело из одной только капли крови. Но без сознания, без живой души тело это оставалось лишь немой оболочкой. Говорят также, что давным-давно адепты двух орденов объединились и вернули к жизни погибшего правителя, чья душа была пленена в венчальном перстне его супруги. Но правда ли это, или просто еще одна легенда, сейчас уже не узнать…
— И чем же мне помогут твои сказки?
— Не знаю… Да только слышал я, будто души величайших за всю историю ордена мудрецов заточены были в четырех камнях. И если найти те камни да к себе привязать, можно получить все их знания…
Лезвие втянулось в перстень, рука сжала ледяные, мертвые пальцы девушки, измазав кровью белую ее кожу.
— Что ж ты сам их не ищешь? — горько усмехнулся юноша. — Или не жадный?
— Кто же может до таких секретов быть не жадным? Моложе был — искал, а сейчас чего уж… Все, что успел разузнать, тебе расскажу. Если хочешь.
Глаза юноши не отрывались от мертвого лица. Сейчас он и сам казался безжизненным.
— Слишком хрупкая это надежда, жрец. Стоит ли идти за нею?
— Если решишь, что не стоит, всегда сможешь вернуться, — тихо, почти безразлично бросил старик. — На алтаре, где будет сожжено ее тело, найдется место и для тебя.
Ветер ударил незапертой дверью, занося порог унылой белой пеленой. За окном снова шел снег…
Глава первая,
где юная леди отправляется на поиски приключений и встречает загадочного незнакомца
Что делать, если только-только стукнуло тебе восемнадцать, и двух лет еще не прошло, как свету тебя представили, не успела еще на балах наплясаться всласть, даже светлые очи благородного чьего-то отпрыска приглянуться не успели — а уж строгий папенька замуж выдать собирается? Да не за кого другого — а за приятеля своего старинного, соратника, наставника, словом — напыщенного, старого зануду, единственным средь достоинств которого числится громкое имя?
Ну что тут поделаешь? Бежать надо!
В красивых книжках — там, где отважные герои, прекрасные дамы, свирепые варвары, загадочные боги (добрые и не очень), да еще много-много всякого — в этих самых книжках с побегом романтичных девиц всегда очень просто и весело получается: в мужской костюм облачилась, смену одежды и побрякушки драгоценные в узелок завязала, наперсницу верную под ручку взяла — и вперед! Еще, правда, нужно лошадок найти или на корабль какой сесть, чтоб пешком от папиных резвых воинов не топать… А уж там непременно начнутся приключения! Да еще, глядишь, красивый молодой лорд по дороге подберет…
Мужского костюма в гардеробе леди Юлии не нашлось, а у прислуги спросить она не решилась — то ли постеснялась, то ли побрезговала… Лошадей барышня всегда недолюбливала, если не сказать — боялась. А вот прогулки морские, напротив, любила — благо, на нынешнее лето и начало осени поселилось все их семейство (конечно, кроме вечно занятого его главы) на Восточном побережье в недавно приобретенном особняке, что по роскоши своей соперничал даже со здешней Императорской резиденцией.
Так что вещи кое-как были собраны, способ побега — успешно выбран, и юная искательница приключений уже весело шагала по живописной пыльной тропинке в ближайшую рыбацкую деревушку, куда нередко причаливали по своим (далеко не всегда — законным) делам шлюпки с маячивших на горизонте больших кораблей.
Сзади, ругая жару, пыхтела под нелегким свертком из вещей благородной леди толстушка Мина — горничная, любезно выбранная Юлией на роль своей «верной наперсницы», но пока об этом даже не подозревающая. А впереди уже темнели первые убогие домики, и синело, сливаясь в мареве с жарким небом, бесконечное море.
К пристани Юлия подошла без особых происшествий, даже шлюпку с подходящим человечком, рядом суетящимся, присмотрела… Но тут-то и случилась первая незадача.
Глуповатая Мина, догадавшись, наконец, что вовсе не на веселую прогулку по окрестностям ее барышня (с таким-то вещевым мешочком!) отправилась, принимать в авантюре участие вдруг отказалась напрочь, заявив, во-первых, что ей ее шкура и теплое местечко в поместье лорда дороже, чем всякие девичьи глупости, а, во-вторых — что в лодку к этим головорезам, явно пиратской наружности, она и под конвоем из темных мастеров не сядет!
После такой речи, сопровождаемой многочисленными охами, несостоявшаяся наперсница просто развернулась, и прямо как была — со всеми своей госпожи вещами — направилась обратно в особняк: доложить поскорее о творящемся безобразии братьям и матушке.
Юлия так и застыла, не зная, как же дальше быть: то ли за предательницей-Миной бежать, то ли к загадочно ухмыляющемуся моряку в шлюпку спуститься (благо, мешочек с драгоценностями все еще висит на поясе, а теплый плащ, ввиду изменчивой погоды, через локоть перекинут — без прочего же в дороге и обойтись можно, особенно, если тащить некому). Но слишком сильна была в девушке неприязнь к почтенному лорду Эну — новоявленному ее жениху. Ибо, недолго думая, решительно протянула она руку подозрительному человечку, представившемуся капитаном «быстрейшего в Империи торгового судна «Черная птица», что уже к концу недели доправит барышню в столицу в целости».