Один день в парке ужасов, стр. 8

Клай визжал, не переставая. Я видела, что Люк изо всех сил налег плечом на стену, пытаясь остановить ее. Но ничего не получалось. Стена неуклонно шла на него.

Я снова сделала шаг назад, держа перед собой руки, словно щит.

Ближе и ближе. Стеклянные стены сдвигались медленно и беззвучно.

Я отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в противоположную стену. Больше двигаться было некуда.

В ушах звенел нескончаемый вопль Клая. Ему вторил Люк:

– Меня давит… Лиззи!…

– Я не могу сдвинуться с места, – ответила я.

Стеклянные стенки ящика давили со всех сторон. И даже сверху. Оказывается, потолок тоже спускался на меня!

Почему-то вспомнились расплющенные машины, когда их отправляют под пресс. Они становятся плоскими, как блин.

Я задрожала с ног до головы, представив себе, что мое тело тоже станет плоским, как блин.

– Ой! – визжала я, чувствуя как давит на макушку.

Потом голос у меня пропал, и только придушенный хрип вырывался из гортани. Дышать становилось все труднее. Стеклянные стенки продолжали сжиматься.

Я почти не могла вздохнуть. Из последних сил я пыталась раздвинуть стены. Они сжимались!

Сейчас я превращусь в бесформенный блин.

Я уже не слышала ни Люка, ни Клая. Я слышала только свое придавленное дыхание и закрыла глаза.

В это мгновение пол подо мной провалился. Не успев ничего понять, я выскользнула из стеклянного ящика и полетела куда-то вниз. В последний момент я успела заметить, что стенки моей ловушки полностью соединились. Но я уже летела вниз, вниз, неизвестно куда, пока не вывалилась из «Зеркального дворца» наружу.

Теперь я сидела на траве, ничего не соображая. Рядом вывалились Люк и Клай.

А потом мы долго не двигались, не веря себе, щурясь на солнечный свет и разглядывая друг друга в полном оцепенении.

– Нормально, – неуверенно сказал Клай, прервав наконец молчание, и медленно поднялся с земли. Лицо его пылало, очки покосились и были готовы сорваться с носа. – Нормально.

Люк захохотал бесконечно счастливым смехом и, вскочив на ноги, запрыгал на месте от радости.

У меня абсолютно не было настроения прыгать и хохотать. Я все никак не могла избавиться от воспоминания о прессе и расплющенных машинах. Но Люк подскочил ко мне, схватил за руки и заставил подняться.

– Ну, куда теперь двинемся? – лукаво спросил он.

– Куда? – ахнула я. – Ты что, шутишь?

– Еле вырвались, – сказал Клай, все такой же ярко-красный. – Я думал, от нас только мокрое место останется.

– Ну, класс! – воскликнул Люк как ни в чем не бывало.

Неужели он действительно успел позабыть, что всего несколько минут назад орал от ужаса?

– Нет, это уж слишком, – повторял Клай, качая головой.

– Клай прав, – согласилась я. – Разве это развлечение? Еще секунда – и нам бы конец.

– Неужели непонятно! – воскликнул Люк. – В этом же все дело. Они делают тебе все хуже и хуже. И совсем плохо. И когда ты уже перестаешь надеяться, в последнюю секунду – хоп! Ты спасен! Главное, как точно все рассчитано. Как раз, когда кажется, что конец, ты вылетаешь оттуда, как из пушки!

– Наверное, – с сомнением сказал Клай. Поправив очки, он потер подбородок.

– А на самом деле никто не собирается тебя давить или что-нибудь такое, – продолжал Люк. – Не забывайте, что все здесь для развлечения. Естественно, им хочется, чтобы люди приезжали сюда снова и снова. Поэтому зачем им делать неприятности человеку?

– Наверное, – повторил Клай.

– Но, Люк, ведь они могут что-нибудь перепутать, – сказала я. – Или машина сломается. Или время не рассчитают. Вдруг бы, к примеру, пол сегодня заело? Что тогда?

Люк молчал, в раздумье глядя на меня.

– Ну отвечай, что бы было, если бы пол сегодня вовремя не открылся? – закричала я.

Люк пожал плечами.

– Думаю, они следят, чтобы все работало нормально, – ответил он наконец.

– Ну, может быть, – неохотно согласилась я.

– Но ведь так можно умереть со страху, – серьезно сказал Клай. – В кино такое часто показывают. И в книге я читал. Или так не бывает?

– Не знаю, – сказала я. – Может, и бывает.

– Мне кажется, в этом «Зеркальном дворце» очень даже можно испугаться насмерть, – так же серьезно продолжал Клай.

– Ерунда! – крикнул Люк. – Я же говорю вам, что все это только для развлечений. Просто чтобы посмеяться.

Он уставился на что-то сзади меня. Я обернулась и увидела, что мимо идет монстр в зеленом костюме и с целой связкой черных воздушных шариков.

Люк подбежал к нему и спросил:

– Скажите, а у вас в Кошмарии кто-нибудь умирал?

Монстр продолжал свой путь, и черные шарики подпрыгивали над его головой.

– Только один раз, – ответил он на ходу.

– Правда? У вас в парке умер человек? – изумился Люк.

– Нет, – покачал он головой. – Я не то хотел сказать.

– А что?

– В Кошмарии каждый человек умирает только один раз, – ответил монстр.

– Вы хотите сказать, что люди здесь по-настоящему умирают? – крикнула я.

Но монстр уже прошел мимо. Черные шарики над ним ударялись один о другой и подпрыгивали на фоне голубого неба.

Его ответ поразил меня. И не только сами слова, но и холодный зловещий тон, каким они были произнесены.

– Это опять нарочно? – спросил Клай дрожащим голосом и нервно подергал себя за белобрысые перья волос.

– Конечно, – ответила я.

Мимо прошла какая-то семья. Она направлялась в «Зеркальный дворец». С родителями были два малыша, пяти или шести лет, и оба плакали.

– Здесь столько плачущих детей, в этой Кошмарии! – заметила я.

– Они просто зануды, – ответил Люк. – Струсили – вот и все. Пошли, посмотрим, что еще интересное здесь есть.

– Нет, мы немедленно идем искать папу и маму, – твердо сказала я.

– Я тоже так считаю, – поддержал меня Клай.

Бедный Клай! Вот уж кто был по-настоящему перепуган. Но он вовсю старался, чтобы мой брат не заметил этого.

– Да ну, – отмахнулся Люк. – Пусть сами нас ищут. Нам не к спеху.

– Они же, наверное, волнуются, – ответила я и направилась по тропинке, ведущей к выходу.

Клай с готовностью присоединился ко мне.

– Папа сразу заставит нас уехать, – заворчал Люк, однако последовал за нами.

Тропинка повела нас мимо старого автотрека. Он был высотой с четырехэтажный дом, обвалившийся и заржавленный, и все вокруг заросло сорной травой. У покосившегося входа висело объявление: «В аварийном состоянии». И маленькими буквами: «А может, отважишься прокатиться?»

Калитка была открыта, поблизости никого.

– Ой. Лиззи! Прокатимся? – Люк с интересом разглядывал побитые ржавые машины, брошенные под навесом.

– Ни за что! – хором крикнули мы с Клаем и пошли дальше.

Тропинка вильнула под высокие густые деревья, и мы сразу оказались в полумраке. Тут тоже висело предупреждение: «На деревьях водятся змеи».

Клай закрыл ладонями макушку. Мы все разом взглянули вверх, на деревья. Может, нас снова просто хотят напугать? Но в густом сумраке ничего не было видно. Листья росли так густо, что ни один луч не проникал на землю.

Вдруг раздалось тихое шипение.

Сначала я подумала, что это шелест листьев. Но шипение стало громче, со всех сторон, словно на нас зашипело каждое дерево.

– Бежим! – крикнула я.

Мы понеслись вперед по тропинке во все лопатки, но шипение становилось все громче и злее. Мне показалось, что у самой тропинки скользнула в траву длинная черная змея. А может быть, это была просто тень.

Мы продолжали нестись сломя голову, даже когда деревья кончились и солнце снова осветило местность.

У дороги появился целый строй каменных статуй зловещего вида. Они изображали ухмыляющихся чудищ с хищно прищуренными глазами, а из пастей у них торчали острые клыки. Руки были вытянуты к тропе, будто бы чудища желали схватить всякого, кто будет по ней идти.