Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона, стр. 39
На новом месте на рыжего тоже нашлись покупатели. Одна дама подходила к нам несколько раз и окольными путями подводила меня к интересующей ее теме.
— Послушай, Джеймс, — говорила она. — Не дело Бобу целыми днями торчать на улице. Думаю, он заслуживает того, чтобы жить в теплом уютном доме…
Свою проникновенную речь она завершала словами: «Так сколько ты за него хочешь?»
Я всякий раз отказывался даже обсуждать цену, после чего дама принималась забрасывать меня цифрами. Сначала она предлагала сто фунтов, потом подняла цену до пятисот. Однажды вечером дама подошла ко мне и предложила тысячу.
Я поднял на нее глаза и тихо спросил:
— У вас есть дети?
— Эээ… да, у меня есть дети, — запинаясь, ответила она, слегка обескураженная моим вопросом.
— Значит, есть. И сколько вы хотите за младшего?
— О чем вы говорите?
— Сколько вы хотите за младшего ребенка?
— Я не понимаю, какое отношение это имеет…
— Самое непосредственное! — оборвал я ее. — Я отношусь к Бобу как к собственному ребенку. И когда вы спрашиваете, не хочу ли я его продать, для меня это то же самое, как если бы я спросил, сколько стоит ваш младший ребенок.
Возмущенно всплеснув руками, дама развернулась и ушла. Больше я ее не видел.
Работники станции метро относились к Бобу совсем иначе. Однажды я разговорился с контролером по имени Ваника. Она не скрывала симпатии к Бобу и дружелюбно посмеивалась над тем, сколько людей останавливается, чтобы поговорить с котом или сфотографировать его.
— Он делает нашу станцию знаменитой! — улыбнулась она.
— Еще бы! Вам давно уже стоило взять его в штат, как того японского кота, который, работает начальником станции. Он даже шляпу специальную носит, — подмигнул я.
— Боюсь, у нас сейчас нет открытых вакансий, — хихикнула Ваника.
— И все-таки вы должны выдать ему удостоверение или что-то вроде того, — пошутил я.
Она ответила мне задумчивым взглядом и скрылась за дверями метро. А я вскоре забыл о нашем разговоре.
Через несколько недель мы с Бобом, как обычно, сидели возле станции, когда Ваника подошла к нам с широкой улыбкой на лице. Я сразу что-то заподозрил.
— В чем дело? — спросил я.
— Ни в чем, просто хочу отдать Бобу вот это.
Она протянула мне пластиковый проездной с фотографией Боба.
— Потрясающе! — воскликнул я.
— Я нашла фотографию в Интернете, — объяснила Ваника.
Признаюсь, я был сильно удивлен. Откуда в Интернете взялись фотографии Боба?
— И что дает этот проездной?
— Теперь Боб может бесплатно ездить на метро, — рассмеялась Ваника.
— А разве коты когда-нибудь платили за проезд? — поддержал шутку я.
— Это значит, — вдруг посерьезнела Ваника, — что мы очень любим Боба и считаем его частью семьи.
В тот момент мне потребовалась вся сила воли, чтобы не расплакаться от избытка чувств.
Глава 20
Самая длинная ночь
Весне 2009 года пора было уже развернуться на всю катушку, но на улице по-прежнему рано темнело, а холодная сырая погода навевала тягостные мысли. В семь часов, когда мы с Бобом заканчивали работать, город погружался в сумерки, просыпались фонари и оживали тротуары.
После тихих зимних месяцев, когда туристы были редкими гостями в этом районе, станция «Энджел» буквально расцвела. Теперь по вечерам метро извергало из себя бесконечные толпы людей. Большинство из них выглядело вполне состоятельными. К сожалению, были и другие.
Те, кому приходилось жить на улицах Лондона, со временем развивают в себе нечто вроде внутреннего радара: он позволяет вычислить людей, которых лучше избегать любой ценой. На моем радаре такой человек стал регулярно мигать с половины шестого до семи вечера — в то время, когда торговля шла лучше всего.
Я уже видел его раньше, всего несколько раз и издалека. Он производил неприятное впечатление. Я, конечно, тоже выглядел не самым лучшим образом, но этот парень просто поражал своей худобой. Судя по всему, он спал на улице. Кожа у него была обветренной и в каких-то пятнах, одежда покрыта коркой грязи. Но не это привлекло мое внимание, а его собака — огромный ротвейлер черно-коричневого окраса. Я сразу понял, что характер у пса не сахар. Эта парочка словно сошла с иллюстрации из книги «Оливер Твист», на которой был изображен Билл Сайкс со своей собакой по кличке Бычий Глаз. Одного взгляда хватало, чтобы понять: свяжешься с ними — и неприятностей не избежать.
Как-то вечером парень с собакой пришел к метро и разговорился с несколькими скользкими на вид типами, которые сидели там почти час, лениво потягивая пиво. Мне они сразу не понравились.
Ротвейлер заметил Боба и принялся натягивать поводок, чтобы добраться до кота. Пока парню удавалось контролировать собаку, но все понимали, что долго он ее не удержит. К тому же его больше интересовал разговор с теми парнями… и их пиво.
Мы с котом уже собирали вещи, чтобы пойти домой. Появление парня с собакой заставило меня поторопиться. Мне не давала покоя дурное предчувствие — и ротвейлер. Я хотел как можно скорее убраться подальше.
Когда я укладывал в рюкзак оставшиеся номера журнала, раздался громкий злобный рык. То, что произошло потом, я видел будто в замедленной съемке. Что-то черно-коричневое бросилось к нам с Бобом. Похоже, хозяин собаки не закрепил толком поводок, и ротвейлер все-таки вырвался. Ни о чем не думая, я инстинктивно кинулся защищать Боба и бросился наперерез собаке. Не успел я опомниться, как она сшибла меня с ног. Падая, я умудрился схватить ее в охапку, поэтому секунду спустя мы уже катались по земле. Проклиная все на свете, я отпихивал голову пса, чтобы он не смог меня укусить, но силы были неравны.
Ротвейлеры — крупные собаки с железной хваткой; один Бог знает, что сделал бы со мной этот пес, затянись наше сражение еще на пару секунд. К счастью, за своими криками я различил голос другого человека, и невидимая сила начала оттаскивать собаку прочь.
— Пусти его, тупая псина! — орал хозяин ротвейлера, отчаянно натягивая поводок.
Затем он принялся бить собаку по голове каким-то тупым предметом. Не знаю, что именно попалось ему под руку, но звук был не самый приятный. В другой ситуации я бы стал переживать за здоровье пса, но в тот момент меня волновала только безопасность Боба. Должно быть, кот здорово перепугался, увидев несущегося на него ротвейлера. Я повернулся, чтобы проверить, как он там, и обнаружил, что кота на его обычном месте нет. Оглядевшись по сторонам — вдруг кто-нибудь из знакомых подобрал рыжего, чтобы защитить или успокоить, — я понял, что Боб пропал.
Тут до меня дошло, как именно это случилось. Стопка журналов лежала под скамейкой неподалеку от нашей точки. Поводок Боба туда не дотягивался, поэтому, торопясь убраться подальше от ротвейлера и его хозяина, я рискнул отцепить его от своего пояса. Всего на пару секунд, но этого хватило. Ротвейлер, должно быть, заметил, что я отпустил кота, и решил, что настал подходящий момент для нападения.
Меня захлестнула паника.
Несколько человек подошли, чтобы спросить, все ли со мной в порядке.
— Все нормально, — отмахнулся я, хотя на самом деле это было не так. — Кто-нибудь видел Боба?
Тело болело после падения, ротвейлер успел искусать мне руки, но в тот момент меня волновала только судьба рыжего. Наша постоянная покупательница, дама средних лет, часто приносившая Бобу угощение, видела, что случилось.
— Боб побежал в сторону Камден-Пэсседж, — сказала она. — Пыталась схватить его за поводок, но он увернулся.
— Спасибо, — поблагодарил я, забрасывая рюкзак за спину и устремляясь вслед за котом.
Я сразу вспомнил, как Боб сбежал от меня на площади Пикадилли. Теперь все было куда серьезнее: тогда кота напугал человек в дурацком костюме, а сегодня его жизни действительно угрожала опасность. Если бы я не вмешался, ротвейлер напал бы на Боба, в этом нет никаких сомнений. Кто знает, что подумал рыжий, увидев несущегося на него пса? Может, ротвейлер напомнил ему кого-то из прошлой жизни? Я не представлял, что чувствует сейчас мой кот, но был уверен, что он напуган и растерян не меньше меня.