Раш слишком далеко (ЛП), стр. 10
ГЛАВА 8
Два дня прошло с тех пор, как я видел Блэр. Избегать ее было не легко. Борьба с желанием спуститься вниз и увидеть ее каждое утро была тяжелой. Но не поэтому я нарушил свое правило сегодня. На конец, именно это я говорил себе.
Грант показался выпитый с одной из его регулярных девчонок. Я не знал, проснуться ли они рано, но я не хотел, чтобы Блэр столкнулась с ними на кухне. Если быть совершенно честным, я не хотел, чтобы она получила
неверное представление, если девчонка была бы там одна. Она уже сделала свои выводы о моей сексуальной жизни очень ясно. Я должен был позволить ей думать, что это был мой очередной секс на одну ночь… но я все равно направился вниз. Неспособный остановить себя.
— Ты только что вышла из кладовой? — девочка, имя которой я не мог вспомнить, спросила у Блэр растерянным тоном. Я потребовались более длинные шаги, чтобы попасть в эту чертову кухню и заткнуть девчонку. Блэр не должна была отвечать ей.
— Да. Ты только что из постели Раша? — спросила Блэр. Ее мягкий голос заставил вопрос казаться невинным. Я замедлил ход, с удивлением обнаружив собственнический подтекст.
— Нет. Не то, чтобы я не хотела бы попасть в его постель, если он позволит мне, но не говори это Гранту. Не бери в голову. Он, наверное, уже знает, — сказала девушка.
Я остановился в дверном проеме и осмотрел кухню в поисках Блэр. Она стояла с другой стороны островка. Девочка была между нами, препятствуя моей точке зрения.
— Таким образом, ты только что вылезла из постели Гранта? — спросила Блэр. Я воздержался от улыбки. Смятение в ее голосе звучало ужасно, как облегчение для меня
— Да. Или по крайней мере, из его старой постели..
— Его старой постели? — спросила Блэр.
Я боролся с убеждением остаться и послушать, как далеко Блэр зайдет с ее расспросом. Мне чертовски это нравилось. Ей плевать, и мне нравилось это. Черт, это было плохо. Девочка сдвинулась, и глаза Блэр сместились, пока не столкнулись с моими. Я был пойман. Разговор закончен.
.
Время исправить то, что становилось проблемой. Я, имеющий дело с интересом Блэр было одно; ее наличие интереса ко мне было другим. Она ничего не знала. Я не мог позволить ей как себе. Даже немного. В конце, она возненавидит меня, и я никогда не должен был знать то, на что похоже чувство, что она чувство что-либо еще, кроме отсутствия интереса ко мне.
— Пожалуйста, не позволяй мне останавливать тебя, Блэр. Продолжай давать гостье Гранта третью степень. Я уверен он не будет возражать, — сказал я ей, прислоняясь к дверному проему и действуя, как будто приспосабливался поудобнее. Глаза Блэр расширились, прежде чем она наклонила голову и стряхнула крошки с рук в мусорный бак. Я фактически никогда не видел, чтобы она ела. Я был рад видеть знаки, что она ела.
— Доброе утро, Раш. Спасибо, что позволил нам вырубиться здесь вчера вечером. Грант выпил слишком много, чтобы ехать обратно домой, — сказала девчонка.
— Грант знает, что у него есть комната, когда он хочет ее, — сказал я, не смотря на девчонку. Я не спускал своих глаз с Блэр, затем проделал свой путь к островку.
— Ну, эм, я полагаю, что тогда бегу наверх. — Девчонка все еще говорила, но я проигнорировал ее. Она не имел последствий для меня. Я предпочел бы, если бы она уехала. Когда я услышал, что ее шаги исчезли в коридоре, я покрыл расстояние между Блэр и мной.
— Любопытство кошку убило, сладкая Блэр, — сказал я ей, любя то, как ее щеки порозовели. — Ты думала, что у меня была очередная оставшаяся на ночь гостья? Хм-м-м? Пыталась решить, была ли она в моей постели всю ночь?
Черт, я хотел дотронуться до ее. Она занервничала, но в течение всего одной проклятой минуты, я хотел чувствовать ее близость. Нет! Я должен был помнить, кем она была. Что я сделал. Это держало ее подальше от меня и спасло бы нас обоих в конце.
— С кем я сплю, не твое тело. Не выяснили ли мы это прежде? — Она, как предполагалось, должна была рассердиться на меня. Она, как предполагалось, не должна была смотреть на меня этими большими, беззащитными глазами. Неспособный держать руки подальше от нее, я потянулся и накрутил локон ее волос себе на палец. Шелковистая структура заставила меня немного задрожать. Я становился слишком близко. Это было неправильно, и это было опасно. — Ты не захочешь знать меня. Ты можешь думать, что хочешь, но это не так. Я обещаю.
Если бы она просто видела это, то это было бы легче. Но вместо того, чтобы бежать от меня, она продолжала смотреть на меня, как будто здесь было что-то еще. Что-то другое, кроме высокомерного придурка. Как, черт возьми, она видела сквозь человека, которым я был, строя планы для нее? Она, как предполагалось, не должна была видеть ничего, кроме испорченного плохо воспитанного ребенка, каким, как полагал мир, я был.
— Ты не та, кого я ожидал. Мне хотел бы, чтобы ты была. Это было бы настолько легче, — я прошептал, понимая, что я сказал это вслух. Отпуская ее волосы, я отстранился, затем повернулся и покинул кухню. Я должен был держаться
от нее подальше. Но как, черт возьми, я мог сделать это, пока она в моем доме?
Мне потребовались часы, чтобы наконец заснуть, и мгновение, чтобы быть разбуженным телефонным звоном. Перевернувшись, я схватил мой телефон с тумбочки и прищурился от света экрана. Это был Уилл. Мой маленький кузен. Дерьмо. Не снова.
— Что? — я забрюзжал в телефон, уже зная, зачем он звонил. Он или убежал
снова и был на пути в мой дом, или он уже был в моем доме и должен был попасть внутрь. Сестра моей матери была сукой. Неистовой сукой. Я полностью это понимал, но ребенок не мог сбегать. Особенно сюда.
— Я на улице, — сказал он.
— Дерьмо, Уилл. Что на этот раз? — спросил я, отбрасывая одеяло и ища сброшенные штаны, чтобы тянуть их.
— Она заставляет меня поехать в лагерь. На все гребаное лето, — он ответил. — В Ирландию!
Что переводилось как: она хотела лето, свободное от бремени материнства, и была готова отослать его. Это, вероятно, было бы лучшее лето его жизни. Лето, свободное от нее. Я закончил вызов и бросил телефон прежде, чем пробраться вниз к парадной двери. Открывая ее, я вздрогнул при виде Уилла, держащего ночную сумку, как будто я фактически позволю ему переехать. Я воспитал одного ребенка; я не буду воспитывать другого.
— Ты поедешь домой утром. Ты чертовски полюбишь Ирландию. Иди на ночь в комнату Гранта.
— Я даже не говорю на ирландском языке, — пожаловался он.
Каким чертом это ребенок добралось до средней школы? — Они говорят на английском, засранец, — сказал я, ударяя его по затылку. — Я истощен. Ты разбудил меня. Теперь, иди к чертям спать.
Он кивнул и затих, как будто я только что закончил его мир. Я проигнорировал, что он надулся и последовал за ним по лестнице.
Это не было впервые для нас. Уилл убегал ко мне каждый раз, когда я был по соседству. Его мать любила посещать Розмари Бичь летом, таким образом, это происходило чаще всего тогда.
— Ты когда-нибудь был в Ирландии? — он спросил, когда достиг двери в комнату, где он будет спать в в течение ночи.
— Да. Великолепная страна. Теперь иди спать, — ответил я, затем возвратился в кровать.
Он вернется домой завтра, но я должен буду позвонить Гранту, чтобы он приехал забрать его. Как только я попаду к моей тете и он начнет бороться с ней, я не выдержу и привезу его со мной обратно сюда.