Гнев истинной валькирии, стр. 61

– Ты уверен, что мне не надо тебя сопровождать? – упрямо спросила она, оставшись с ним наедине в опустевшей гостиной.

– Мэй, со мной ничего не случится. Это была моя идея, и я буду совершенно спокоен, зная, что ты находишься здесь, под скучным домашним арестом.

Выглядел он прекрасно и просто источал здоровье и уверенность в своих силах. Обаятельный, привлекательный и стремительный Джастин – все, как всегда.

– Вернусь – решим, как спасти твою племянницу.

– А я думала, ты забыл, – вырвалось у Мэй.

Она-то не забывала ни на секунду, особенно в свете недавнего развития событий, но полагала, что Джастину эта история в одно ухо влетела, а в другое вылетела.

– У меня отличная память, – насмешливо заметил он. – Жди меня, приеду – поговорим.

Мэй захлестнула волна чувств, однако она не спешила их выказывать: а вдруг он снова подумает, что у нее просто разыгрались в крови эндорфины? Вообще-то он и сам повел себя не лучшим образом, когда они были готовы оказаться в постели во время той давней поездки, – и до сих пор еще не извинился. Но тогда Мэй быстро убедила себя, что надо принять все, как есть: Джастин ее неправильно понял. А теперь она решила, что, наверное, тоже не поняла его. Как и почему – особенно если учесть, что он ей наговорил, – оставалось загадкой, но в последние месяцы и так случилось столько странного! В конце концов Мэй подумала, что просто многого не знает. И мало ли какими резонами Джастин руководствовался…

Но она не могла как следует выразить то, что чувствовала. У Джастина было все хорошо с вербализацией, не у нее. А поскольку нужные слова не шли ей на ум, Мэй просто наклонилась и поцеловала Джастина. Поцелуй получился долгим, и он не означал: «Я хочу заняться с тобой любовью». Отнюдь. Но возможно, свидетельствовал о глубине ее чувств. Вот и все. А затем Мэй осторожно выпрямилась. Джастин очень удивился, когда отнял свои губы от ее губ: а с улицы заорали, что его ждет машина. Джастин тоже не смог выдавить ни слова, помолчал, опять пробормотал: «Жди меня» – и кинулся прочь.

Мэй вернулась в комнату, попыталась как-то отвлечься от мыслей о Джастине и об опасностях, которые могли его ждать в храме. Но, заметив кинжал, тут же вспомнила о своих проблемах. Часы в гостиной застучали громче и настырнее. Джастин сказал, что разберется с этим делом. Но что будет, если он попросту не вернется вовремя? Взяв кинжал и проведя пальцем по янтарю рукояти, Мэй поняла, чего хочет. Плевать ей на осторожность! Кинжал привел ее к племяннице – а ее опять вот-вот отберут! Джастин сказал, что поможет ей прямо сегодня, но почему бы попросту не раздобыть новых сведений? От этого не может быть вреда. Чем больше знаешь, тем проще решать проблему… Но что может случиться, если она не выйдет из транса, в который ее введет кинжал, до возвращения джемманов с ужина? Посмотрев на часы в гостиной, она поняла, что в ее распоряжении целых два часа, если не больше. Набравшись решимости, Мэй снова обратилась с мольбой к неизвестной богине и разрезала ладонь клинком.

Она провалилась в видение. То, что она увидела, было для нее полной неожиданностью. Мэй увидела, как идут дела в салоне и что нужно сделать. Когда видение завершилось и она пришла в себя, сидя на кровати в спальне, то обнаружила две вещи. Первая – прошел только час. А вторая – на ладони осталась длинная царапина. Раньше ранка всегда затягивалась к моменту возвращения в явь. Царапина не выглядела свежей, ладонь, казалось, разрезали несколько дней назад, но она не ожидала увидеть вообще какой-либо след. В голове тут же прозвучал голос: «Ты просишь о многом, так отдай же хоть что-то».

Впрочем, времени на обдумывание все равно не осталось. Она увидела достаточно. Следует поторопиться. Джастин сказал: «Жди меня».

Сбрасывая свое аркадийское платье, Мэй поняла: увы, обстоятельства против.

– Я не могу, – сказала она вслух. – Не могу ждать, прости.

Глава 18

Жрец, достойный своего бога

Джастин знал, что выглядит отлично. Он видел себя в зеркале и в глазах Мэй. Чувствовал ли он себя так же хорошо? Вот это совсем другой вопрос. Он мог бы без проблем поспать еще шесть часов, а когда пройдет пик действия таблеток – еще двенадцать. Главное – продержаться во время встречи. Получится – значит, оно того стоило.

«Ты мог бы предупредить меня о побочных эффектах! – сварливо заметил он Магнусу. Храмовый автомобиль вез его через город. – Или о том, что можно тела лишиться!»

«Я просто очень давно не делал этого для жреца, – объяснил ворон. – Я знал, что будут последствия, но не думал, что такие. Но ты ничего, бодрый. В следующий раз мы тебя лучше подготовим».

Джастину очень не понравилось это допущение: «А кто сказал, что будет следующий раз?»

«А разве не будет? – подивился Магнус. – Разве ты не хочешь снова испытать единение с Одином? И я тебе для этого не нужен. Если ты примешь свое призвание, сможешь испытывать это состояние хоть каждый день. Так просто».

Джастин не был слишком уверен, что хочет испытывать единение и прочие состояния. Конечно, это было замечательно и здорово, но он как наркоман со стажем знал: удовольствие может обойтись слишком дорого. Потерять контроль проще простого. С наркотиками он уже не раз попадал в такую ситуацию и не был уверен, что с богом будет как-то иначе. А еще Мэй предупреждал о грядущих опасностях: не связывайся со сверхъестественным, хуже будет… И кто он после этого? Лицемер, вот кто.

Перед его глазами встала Мэй…

На одно мгновение Джастин позабыл о всех человеческих и божественных заботах и трудах и наслаждался воспоминанием об их последнем поцелуе. И что с ней такое, кстати? Неужели она за него переживала? Или она выразила признательность за готовность помочь с племянницей – кстати, он ведь до сих пор не придумал, как быть. От прикосновения ее губ в крови вспыхивал огонь, а руки стремились обнять ее. Но в прощальном поцелуе Мэй явно чувствовалось нечто большее, чем простое физическое влечение! Но эту загадку ему еще только предстояло разгадать.

– Не хватало мне очередной проблемы в жизни, – пробормотал он.

– Простите? – переспросил водитель.

– Ничего, я сам с собой разговаривал! – откликнулся Джастин.

Хансен ждал его на ступенях храма, и даже Джастин восхитился непроницаемым лицом молодого священника. Хансен и виду не подал, что их связывают какие-либо отношения помимо чисто деловых. Аркадиец держался немного надменно, и сразу было понятно: у него дел по горло, а сейчас еще и джемман притащился! Он отвел Джастина в апартаменты Великого Ученика, вежливо откланялся и удалился.

Его Святейшество опять облачился в сверкающие драгоценными каменьями тяжелые ризы. Похоже, он надевал их, общаясь с подчиненными и дипломатами, но юные девицы, которых к нему приводили против их воли, подобной чести не удостаивались. На столике красовался графин с охлажденным белым вином. Джастин не до конца оправился от своего недомогания и криво усмехнулся. Увы, ничего не поделаешь, надо делать хорошую мину при плохой игре! Он поклялся, что полностью выздоровеет к вечеру и не хотел разочаровывать Хансена.

– Полагаю, вы чувствуете себя лучше? – поинтересовался Великий Ученик. – Я весьма расстроился, когда услышал о вашем недуге. Я много молился о вас.

– Благодарю.

Джастин удобно устроился на кушетке и принял из рук хозяина бокал вина.

– Полагаю, это банальное следствие переедания. Нас здесь так вкусно и обильно кормят! Дома меня особыми разносолами не потчуют, но я в принципе не чревоугодник, то завтрак пропущу, то ужин…

– Ах, как опрометчиво! Мы никогда не поступаем подобным образом. Между прочим, ужин подадут через час. Полагаю, что главная проблема заключается в том, что вы, джемманы, не женитесь! Уверен, вы бы ни за что не пропустили прием пищи, если бы о вас заботилась жена, – произнес Великий Ученик.

– У меня есть сестра, она заботится обо мне на свой манер, – вздохнул Джастин. – Ох, как же она меня песочит, когда она чем-то недовольна!