Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели, стр. 34
С этого момента я решила не считать каждую неудавшуюся медитацию поводом для того, чтобы сложить лапки и сдаться. Я перестала оценивать собственный опыт по олимпийским достижениям гостей Его Святейшества. Я была Кошкой Его Святейшества, и у меня были свои слабости и недостатки. Но, как и у Сэма, у меня были достоинства. Я могла медитировать громко и уверенно (конечно, в переносном смысле слова). Возможно, я не все знала о медитативной концентрации, но моих знаний было достаточно.
К этой истории, дорогой читатель, есть постскриптум. И, конечно же, это самая лучшая ее часть! Неожиданная конфетка. Балетный пируэт. Когда речь заходит о том, чтобы резко поменять тему, то мне нет равных. Я – такая кошка.
А это – такая книга.
Вместе со мной, нравится вам это, мой друг, или нет, вы прошли большой путь. И из этого я делаю вывод: вы – определенно именно такой читатель!
Сначала должна признаться.
В тот день, когда я слушала, как Сэм рассказывает о своих глубоких сомнениях и ощущении собственного несовершенства Франку, мне тоже было не по себе. Он рассказывал, как увольнение из книжного магазина еще более усилило чувство отверженности, сформировавшееся еще в школе, когда его никто не хотел выбрать в спортивную команду. Как неспособность найти любовь в колледже окончательно убедила его в собственной несостоятельности. То, что многие очень способные профессионалы не обладали спортивными талантами, что многие ослепительно красивые женщины выходили замуж за типичных «ботаников» и были счастливы с ними, не избавляло его от саморазрушительных мыслей. Сэм был очень умным человеком, поэтому подобные мысли могли бы показаться странными и даже смешными, если бы не та боль, какую он из-за них испытывал.
Однако, слушая, как Сэм связывает множество разрозненных событий в печальную историю собственной жизни, я не могла избавиться от болезненного осознания: я веду себя точно так же.
Разве я не позволяю любой негативной мысли сразу же разжечь настоящий костер из не связанных с ней, но столь же негативных представлений? Стоит мне задуматься о неспособности к эффективной медитации, как я тут же вспоминаю о собственном обжорстве. Вспомнив о своем физическом недостатке, я сокрушаюсь, что так неуклюже ковыляю на больных лапках. И сразу же во мне просыпаются воспоминания о беспризорном детстве и сомнения в своем происхождении.
После того как Геше Вангпо заставил меня задуматься, я обнаружила и противоположную динамику. Оказалось, что позитивные мысли тоже умножаются – и дают самый неожиданный, но прекрасный эффект.
Производители магнитов для холодильников, поздравительных открыток и прочих подобных сувениров любят слова, приписываемые Гете: «На что бы ты ни был способен, о чем бы ты ни мечтал, начни осуществлять это. Смелость придает человеку силу и даже магическую власть». Хотя Тенцин считал, что Гете никогда не писал ничего подобного, звучали эти слова очень убедительно.
Как только я обрела уверенность в своей способности к медитации, это сразу же повлияло на другие сферы моей жизни. Я перестала вылизывать блюдечко с куриной печенкой, заботливо приготовленной для меня госпожой Тринчи, только потому что она дала мне именно столько. Я стала есть ровно столько, сколько было нужно, чтобы насытиться. Я стала входить с гордо поднятым хвостом на встречи Его Святейшества с самыми важными гостями. А почему бы и нет?
И самое интересное! Уличные мальчишки Таши и Саши, ставшие послушниками и получившие от Его Святейшества наказ заботиться обо мне, продолжали время от времени навещать меня в комнате для гостей. Обычно они садились на пол и минут пять почесывали мне шейку. А иногда читали мантры.
Как-то днем, через несколько дней после принятия судьбоносного решения, они пришли меня навестить. Как обычно, я улеглась на мягкий ковер, вытянула лапы и позволила им гладить меня по шейке и животу.
В этот самый момент в комнату вошел Чогьял.
– Как мило, – он с улыбкой кивнул мальчикам.
– Из нее выросла очень красивая кошка, – заметил Таши.
– Это гималайская порода, – сказал Чогьял и наклонился, чтобы потрепать меня по бархатистым ушкам. – Обычно таких кошек держат только очень богатые люди.
Саши задумался о чем-то, а потом сказал:
– Ее мать принадлежала очень богатым людям.
– Откуда ты знаешь? – Чогьял удивленно поднял брови.
– Хотя мы жили в бедном районе, но часто видели, как ее мать выходит из большого дома…
– Очень большого! – подхватил Таши. – С собственным бассейном!
– Она выходила, чтобы поесть, – объяснил Саши.
– Однажды мы проследили за ней, и она привела нас к котятам, – сказал Таши.
– Вот так мы их и нашли, – закончил Саши.
– У хозяев этого дома было несколько блестящих «Мерседесов», – вспомнил Таши. – И слуга, который занимался только тем, что мыл и полировал эти машины!
Чогьял выпрямился.
– Интересно, – сказал он. – Похоже, наша КЕС действительно чистокровная кошка. Но вы же знаете, что по обету буддисты не могут взять ничего, что не подарено им от чистого сердца. Думаю, надо обратиться к этой семье и предложить им деньги.
Глава двенадцатая
Визиты глав государств всегда вызывали в Джоканге суету и переполох. Задолго до прибытия гостей в резиденции появлялись суровые офицеры службы безопасности, которые хотели сунуть свой нос в каждый ящик и шкаф Джоканга. Руководители службы протокола встречались и обсуждали мельчайшие детали. Предпринимались экстраординарные усилия по тому, чтобы обеспечить абсолютно все – от эффективного размещения сотрудников службы безопасности на крышах соседних зданий до качества туалетной бумаги для ВИП-гостей, на случай, если она понадобится.
Вот почему очередная гостья Его Святейшества, которая оказалась не просто лидером нации, а самой настоящей королевой, застала меня врасплох.
Перед ее визитом не было никакой подготовки. Только сотрудники службы безопасности приехали на полчаса раньше. Это было удивительно, потому что я точно знала: Его Святейшество очень хотел встретиться с этой царственной гостьей. Я часто слышала, как тепло он отзывался о молодой королеве и ее супруге. Она была не просто очень красива, но еще и вышла замуж за короля единственного государства мира, где исповедуют тибетский буддизм.
Разумеется, я говорю о королеве Бутана.
Для тех из вас, кто в школьные годы не увлекался рассматриванием атласа Гималаев – неужели такие люди есть? – скажу, что Бутан – это небольшое государство, расположенное восточнее Непала, южнее Тибета и чуть севернее Бангладеш. Вы с легкостью можете не заметить его на карте, если на нее вдруг упадет крохотный ломтик копченого лосося с вашего бутерброда. То же самое можно сказать о половине европейских стран, но если вы не знаете о Бутане, то мне вас жаль. Ведь именно эта страна находится ближе всех остальных к земной Шангри-Ла.
Далекое, закрытое королевство, окруженное неприступными Гималаями, живет своей жизнью. До 60?х годов XX века в Бутане не было национальной валюты и телефонов. Телевизоры появились здесь лишь в 1999 году. Люди здесь больше заботятся о накоплении внутреннего богатства, чем о благах материальных. Король Бутана в 80?е годы разработал систему, которая должна была способствовать национальному процветанию, оцениваемому по валовому национальному счастью, а не по валовому национальному продукту.
Страна храмов под золотыми крышами, примостившихся на невероятных скалах, молитвенных флагов, развевающихся над глубокими горными ущельями, монахов, читающих мантры в храмах VII века, наполненных дымом благовоний. Бутан – это магическое, неповторимое место. И молодая королева этой страны тоже оказалась женщиной необычной. Я сразу почувствовала это, как только она перешагнула порог апартаментов Его Святейшества.
Я, как обычно, сидела на своем подоконнике и дремала в лучах утреннего солнышка. И тут я услышала голос Лобсанга. При словах «Ее Королевское Величество» я перекатилась на спину и свесила голову с подоконника.