Обет Славы, стр. 8
Он вдруг снял с пояса кинжал и вонзил его в сердце мужчины.
Вор закричал от боли, выкатив глаза из орбит, после чего вдруг замертво рухнул на пол.
Командир бросил на Гарета сердитый взгляд.
«Вы только что убили свидетеля, который выступил против Вас», – сказал он. – «Неужели Вы не понимаете, что это только говорит о Вашей вине?»
«Какого свидетеля?» – переспросил Гарет, улыбнувшись. – «Мертвые не говорят».
Командир покраснел.
«Если Вы забыли, я являюсь командиром половины королевской армии. Я не позволю делать из меня дурака. Судя по Вашим действиям, я могу только предположить, что Вы виновны в преступлении, в котором он Вас обвинил. Поэтому больше ни я, ни моя армия не будем Вам служить. На самом деле, я возьму Вас под стражу на основании измены Кольцу!»
Командир кивнул своим людям и все, как один, несколько дюжин солдат вынули свои мечи и вышли вперед, чтобы арестовать Гарета.
Лорд Култин сделал шаг вперед в сопровождении большего количества людей, они все вынули свои мечи и встали позади Гарета.
Они встали лицом к лицу с солдатами командира. Гарет стояли посредине.
Когда Гарет посмотрел на командира, на его губах играла победоносная улыбка. Люди Гарета превосходили числом его солдат, и командир знал об этом.
«Никто не возьмет меня под стражу», – усмехнулся Гарет. – «И уж тем более это не сделаете Вы. Забирайте своих людей и покиньте мой двор, иначе испытаете на себе гнев моей личной боевой силы».
После нескольких напряженных секунд командир, наконец, развернулся и подал жест рукой своим людям и все они, как один, с опаской отступили, выходя из комнаты с обнаженными мечами.
«С этого дня», – прогремел командир. – «Да будет Вам известно, что мы больше не служим Вам! Вы столкнетесь с армией Империи самостоятельно. Надеюсь, что они хорошо отнесутся к Вам. Лучше, чем Вы отнеслись к своему отцу!»
Все солдаты поспешили выйти из комнаты, издавая при этом громкий звон металла.
Дюжины членов Совета, слуг и дворян, стояли в тишине, перешептываясь.
«Оставьте меня!» – крикнул Гарет. – «ВСЕ ВЫ!»
Все присутствующие быстро покинули покои, включая личную боевую силу Гарета.
В зале остался всего один человек, который задержался позади других.
Лорд Култин.
В комнате теперь находились только Гарет и он. Култин подошел к Гарету, остановившись в футе от него. Он пристально посмотрел на короля, словно оценивая его. Как обычно, его лицо ничего не выражало. Это было истинное лицо наемника.
«Меня не волнует, что Вы сделали и почему», – начал он мрачным хриплым голосом. – «Политика меня не волнует. Я боец. Меня волнуют только деньги, которые Вы платите мне и моим людям».
Он помедлил.
«Тем не менее, я хотел бы знать, для своего собственного удовлетворения – неужели Вы на самом деле приказали тем людям унести меч?»
Гарет посмотрел на этого человека. В его глазах было нечто, что он узнал в себе – они были холодными, безжалостными и беспринципными.
«А что если это так?» – спросил Гарет.
Лорд Култин долго смотрел на него.
«Но почему?» – задал он вопрос.
Гарет молча смотрел на него.
Глаза Култина широко распахнулись, когда он все понял.
«Если Вы не смогли завладеть им, значит, никто не должен?» – спросил он. – «Не так ли?» – Он подумал о последствиях. – «Тем не менее, даже в таком случае», – добавил Култин», – «Разумеется, Вы знали, что кража меча опустит щит, сделает нас уязвимыми для атаки».
Глаза Култина стали еще шире.
«Вы хотели, чтобы на нас напали, не так ли? Что-то внутри Вас хочет, чтобы королевский двор был разрушен», – сказал он, внезапно все осознав.
Гарет улыбнулся в ответ.
«Не все местам предназначено существовать вечно», – медленно произнес он.
Глава пятая
Гвендолин шла вместе с большой группой солдат, советников, слуг, Серебра, Легиона и половины королевского двора. Они все направлялись в большой город, покинув королевский двор. Гвен переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, она была рада тому, что, наконец, освободилась от своего брата Гарета, что будет находиться далеко от него в окружении доверенных воинов, которые могли защитить ее, не опасаясь его предательства или того, что ее выдадут замуж. Наконец, ей не придется каждую минуту оглядываться, опасаясь одного из убийц Гарета.
Кроме того, Гвен чувствовала себя воодушевленной и смиренной из-за того, что ее выбрали правительницей, ей доверили возглавить эту огромную группу людей, которые следовали за ней так, словно она была своего рода пророком. Они все шагали по бесконечной дороге в Саварию. Они видели в Гвен своего правителя – девушка читала это в каждом их взгляде – и смотрели на нее с надеждой. Она чувствовала себя виноватой, желая, чтобы одному из братьев выпала такая честь – любому из них, только не ей. Тем не менее, Гвендолин видела, сколько надежды в людей вселила возможность иметь справедливого и честного руководителя, и это осчастливило ее. Если Гвен может выполнить для них это роль, особенно в такие мрачные времена, то она это сделает.
Гвен подумала о Торе, об их слезном прощании возле Каньона, и это разбивало ее сердце. Она смотрела на то, как он исчезает в тумане, переходя через мост Каньона, отправляясь в путешествие, которое почти наверняка приведет к его смерти. Это было отважное и благородное путешествие – она не могла этого отрицать, не могла не признавать, что оно предпринято ради королевства, ради Кольца. Тем не менее, Гвен продолжала спрашивать себя, почему это должен делать он. Ей хотелось, чтобы это был кто-нибудь другой. Сейчас, больше чем когда-либо, девушка хотела, чтобы Тор был рядом. В эти времена потрясений, огромных перемен, когда ей предстоит править одной, Гвендолин хотелось, чтобы он находился здесь. Больше всего на свете она волновалась о нем. Гвен не могла представить свою жизнь без Тора. От одной только мысли об этом к горлу подступали слезы.
Но Гвен сделала глубокий вдох, оставаясь сильной, зная, что глаза всех этих воинов обращены на нее, в то время как они шагали – бесконечный караван на этой пыльной дороге – направляясь еще дальше на Север, в отдаленную Силесию.
Гвен все еще не оправилась от потрясения, будучи оторванной от своей родины. Она с трудом понимала, что древний Щит пал, что в Каньоне пробита брешь. От дальних шпионов приходили слухи о том, что Андроникус уже высадился на берегах МакКлаудов. Девушка не знала, чему верить. Она с трудом понимала, как это может произойти так быстро – в конце концов, Андроникусу ведь еще придется отправить весь свой флот через океан. Если каким-то образом это не МакКлауд был замешан в краже меча и это не он устроил падение Щита. Но как? Как ему удалось украсть его? Куда он его отнес?
Гвен чувствовала, насколько удручены были все окружающие ее люди, и она едва ли могла их за это винить. Над этой толпой в воздухе витало уныние, и на это была весомая причина – без щита они все беззащитны. Это был только вопрос времени – если не сегодня, то завтра или послезавтра Андроникус вторгнется в их земли. И когда он это сделает, у них не будет шанса сдержать этих людей. Совсем скоро это место, все то, что она любила и лелеяла, будет завоевано, а все те, кого она любит, будут убиты.
Они шли так, словно отправлялись навстречу своей смерти. Андроникуса здесь еще не было, но казалось, словно их уже захватили. Гвен вспомнила слова, которые ей однажды сказал отец: «Завоюй сердце армии – и битва уже выиграна».
Гвен знала, что именно она должна вдохновить всех этих людей, дать им ощущение безопасности, надежности – и, в некоторой степени, оптимизма. Она была настроена решительно именно так и сделать. Она не позволит своим личным страхам или чувству подавленности взять над ней верх в такое время. И девушка запретила себе утопать в жалости к самой себе. Теперь все это не касалось только ее одной. Теперь дело касалось всех этих людей, их жизней, их семей. Они нуждались в ней. Они смотрели на нее, в надежде получить помощь.