Неизвестный Харламов, стр. 12

Команда собиралась в турне по Японии. Сын дома сообщил об этом, сказал, что включен в состав. Ну, мы, ясно, приободрились, а Бегоша прямо счастливая ходила, собирая вещички для заграничного выезда.

Валера поехал в аэропорт и вскоре вернулся оттуда со своими пожитками. Как так? Что там случилось?! Прямо на пороге он сказал – как отрезал: «Подождите чуток. Я еще им всем докажу!»

Харламова в последний момент не взяли, а взяли Смолина.

Ну, если вспомнить, какой расклад получался, то и особо удивляться не приходилось. Смолин гремел на всю округу. Смолин по Москве котировался. Здоровенный. С обводкой. С катанием. Ну все при нем было. Тренеры ЦСКА, тот же Локтев Константин Борисович, на него уже конкретно делали ставку. К тому же, как припоминаю, у Сашки отец был какой-то начальник: не министр, конечно, но военный при звании, полковник, что ли. Обидно-то было из-за того, что нормально, по-человечески не предупредили: парня в аэропорту развернули на 180 градусов.

На заводе, где я работал, был один любитель спорта, Ваня Андрианов. Пошел во дворец ЦСКА. Поглядел, кто как играет, и назавтра в утреннюю смену подходит ко мне: «Сергеич, видел я этого хваленого Смолина. По бортам носится как угорелый, а толку-то маловато. А знаешь, Сергеич, почему он так играет? Да потому что рановато парень женился… А твой-то сын в порядке, скоро придет его время, помяни мое слово, Сергеич».

Ну а жизнь спортивная очень скоро все развернула в обратную сторону: где был Харламов и где был Смолин в зрелые годы?..

Про другое скажу. Когда Валерка еще по юношам играл, в ЦСКА тройка была: Викулов – Полупанов – Еремин. О Еремине только и судачили, на него конкретно мужики ходили, чтобы полюбоваться. И я ходил. Отчего потом у парня не сложилось – не знаю. Уж больно важный этот период – когда из молодежного во взрослый хоккей переходишь.

Рядовые Александр Смолин и Валерий Харламов. На территории высших военных курсов «Выстрел» под Солнечногорском

Первая тройка

Сестра. Это знаменитый снимок. Прикольный! Звезды мирового хоккея из Советского Союза сидят, как примерные школьники, и пьют кефир. Фотокорреспондент здорово придумал, ничего не скажешь. В жизни я такой сценки, понятно, не видела.

Отец. Сразу скажу – снимок сделан 30 июня. А какого года – не скажу… Это они день рождения Володи Петрова отмечают. Обычно приезжали к нему в Красногорск, жил там центрфорвард, и устраивали пикничок. А вот «Волга» чья рядом со скатертью-самобранкой – тоже не скажу… У них у троих по белой «Волге» было, а номера здесь не разглядеть.

Разные они люди по характеру, по привычкам, по интересам. А объединяла тройку преданность хоккею. Ну и, скажу так, преданность команде ЦСКА. Хотя коренным воспитанником, с младых ногтей, был из них только Харламов.

Борис Михайлов по возрасту был старше и по авторитету повыше. Вожак, что там говорить. Вел за собой. Головы никогда не опускал и не терял. Еще влияло, что рядом Женя Мишаков был в команде, с ним все считались. А они с Михайловым росли вместе, оба с Хорошевки.

У Володи Петрова характер был не подарок. Как упрется – не свернешь с пути. Валерка как-то перед отбоем заходит к ним в комнату на базе в Архангельском и видит такую картину: спорят до хрипоты по поводу форточки – закрывать ее на ночь или оставить открытой. Петров вообще уступать не собирается. Ну, Харламов слушал-слушал все это, да и сообразил – подошел к окошку, открыл форточку и оставил ее под углом, чтобы оба при своих остались.

ЦСКА – сезон 1967/68. Харламов – верхний ряд, второй слева

В зените славы

Сестра. В ресторане «Волга» мы отмечали первую Валерину золотую медаль чемпиона мира. Он-то на нее особо не засматривался, даже как-то стеснялся той славы, которая на него обрушилась, а мы с родителями глаз от медали не в состоянии были оторвать. Брат заиграл на самом верху! И как заиграл! Мы, его родные, успели поднатореть в хоккее и всей душой ощущали, как народ воспринимает игру Харламова. И это – после всех детских мытарств со здоровьем, после всех злоключений с сезоном в Чебаркуле и снятием с трапа самолета перед турне по Японии. Ресторан «Волга» нам очень нравился. На Речном вокзале находился, в самом здании, со столиками на открытом воздухе – с видом на канал и причалы, на белоснежные огромные пароходы, совершавшие круизы по Волге.

А как обратно добирались – умора! Друзья в машину набились (а еще два грузных товарища были), места не хватило – так в багажнике кто-то пропутешествовал! Но повеселились на славу. Там же в основном друзья Валерины были, кто к хоккею отношения вообще не имел. Мишка Лесной, Сережка Сугробов, Вадик Никонов.

Отец. Один раз встречали мы на машине Валерку в Шереметьеве. С чемпионата мира возвращалась сборная. Ну, ясный пень, чемпионами возвращались.

Валера появился, всех обнял и поцеловал. Спросил с улыбкой своей широкой:

– Стол-то готов у нас?

– Стол готов, да все не уместятся в машину, – ответила Ирина, жена его. Прозрачный намек сделала на то, что, мол, Валерины друзья понаехали (они своим ходом добирались, на автобусе), а мы, значит, в застолье обойдемся без них.

Ну, сын виду не показал, только бросил решительно:

– Тогда мы с ребятами на такси доберемся. А вы на нашей машине езжайте. Только гонки не устраивайте, пожалуйста.

Сестра. Брат редко проигрывал в хоккее. Что в ЦСКА, что в сборной Советского Союза. Как за рубежом бывало, не знаю. А в Москве, если армейцы вдруг терпели поражение, брат возвращался домой один. Тихим был и понурым. Без аппетита, хотя обычно мамины блюда уминал за обе щеки. Он считал себя виновным в поражении команды. Алкоголь? Выпить мог, если радостный повод был. А так – чтобы тоску развеять, как говорится, – нет. Никогда. Просто как-то замыкался в себе. Не видно и не слышно его.

Харламов обладал качеством, свойственным единицам: чем сильнее был соперник, тем ярче и эффективнее Валерий играл!

На Калининском проспекте

Урок зимнего вождения. Отец руководит действиями сына. Рядом Ирина. А номер белоснежной «Волги» тот самый: 00–17 ММБ

Представление игроков сборной СССР во время Суперсерии-74. Голос диктора: «№ 17 – Валерий Харламов». И буря оваций!