Диана, Купидон и Командор, стр. 48
– Ничего серьезного, профессор Губерни. Я просто сказала родным, что они ошиблись с днем посещений и что…
– Вы доктор? – перебила ее Дзелия, мновенно прекратив плакать.
– Да, – ответил «псих», поворачиваясь в ее сторону. Он сразу же сменил тон и уже более мягко продолжал: – Я главврач. Ты знаешь, малышка, что такое «главврач»?
– Что вы тут главный и командуете над всеми остальными врачами.
– Да, примерно так. Молодец. И почему же, позволь узнать, ты хочешь отправить в ад нашу славную сестру Паолину? Ей, бедняге, и здесь несладко, при ее-то работе.
– Так ей и надо! Потому что она не держит своего слова.
– Профессор, я…
– Подождите, подождите, пусть говорит, – весело остановил монахиню доктор. Очарование Дзелии нашло очередную жертву. – Что же она тебе пообещала?
– Позволить мне увидеть моего дедушку, Командора Джулиано Серра. Вы его случайно не знаете? Он хозяин всех кинотеатров в городе и даже театра Масканьи. И он попал сюда в плен.
Главврач нахмурился:
– Это правда, сестра Паолина? У нас и впрямь есть такой знаменитый гость?
– Да. В отделении для буйных. Но…
– И когда же его привезли?
– Вчера вечером, часов в семь. Но я…
– А кто в это время был на дежурстве?
– Доктор Латини. Но …
– Найдите его, пожалуйста. И пригласите через полчаса ко мне в кабинет. С историей болезни.
– Да, конечно. Но я ничего не обещала этой соплячке!
Губерни пропустил ее слова мимо ушей и обернулся к Дзелии:
– Теперь я вспомнил, кто ты. Ребенок Баттерфляй. Тот, кто слетел со сцены в оркестровую яму. Ух, и рассердилась же тогда певица! Но ты ничего не сломала, верно?
– Что вы сделали с моим дедом? – вопросом на вопрос ответила Дзелия. – Почему я не могу его видеть?
– Потому что тогда он станет волноваться еще больше. В первые дни наши больные должны находиться в изоляции, знаешь?
– Но он никакой не больной! У него просто насморк.
Главврач снисходительно рассмеялся.
– Больной он или нет, это будем решать мы, малышка. Как бы то ни было, ему повезло, что у него есть такая внучка, как ты – хорошая девочка, которая так его любит. Я обязательно расскажу ему, что ты приходила, когда он немного успокоится. Ему будет очень приятно. – После чего доктор обратился к Галинуче: – Оставайтесь на связи с лечащим врачом. Он сообщит вам, когда можно будет прийти с визитом. Конечно же, не ранее чем через десять дней, если все будет в порядке. Наберитесь терпения.
– Да, господин доктор, – застенчиво ответила Галинуча. Ей, глупой, и в голову не пришло сказать, что у Командора не было лечащего врача, потому что он не желал ни от кого получать приказы или запреты, а врач как минимум запретил бы ему курить.
– Синьор профессор главврач, простите, – потянула доктора за разодранный рукав Дзелия. – Если уж я не могу видеть моего деда, не могли бы вы хотя бы передать ему это? Чтобы ему не было так одиноко.
И протянула ему Пеппо. Доктор взял Пеппо и с улыбкой ощупал его:
– Не спрятала ли ты у него в животе пилу? Или кинжал, а? Или лопату, чтобы вырыть туннель и бежать? Смотри, мы увидим это все на рентгене.
– Ничего я не спрятала! Это просто мой Пеппо! – обиженно заявила Дзелия.
– Ну что ж, хорошо. Я передам его твоему деду. Но сейчас вам лучше уйти, не то сестра Паолина отругает и меня. Вы на машине?
– Мы приехали в карете, – гордо ответила Дзелия.
– Ну, тогда счастливого пути, принцесса!
Едва они успели сесть в коляску и натянуть сверху чехол, как на пыльную дорогу стали падать крупные капли дождя.
– Вот нахальные люди! – жаловалась в это время раздраженная донельзя сестра Паолина «профессору главврачу». – Что за дерзкая семейка! Сразу видно, что они не привыкли, чтобы им в чем-то отказывали. До них мне пришлось отказать еще одной женщине, которая спрашивала о Командоре Серра. Но та, к счастью, хоть не устраивала сцен.
– Не жалуйтесь, сестра. Если бы все наши больные имели таких любящих родных!
«Оливковый сад» находился немного дальше трех километров от Серраты, и изможденный конь трусил рысцой под каплями дождя и жалостливыми взглядами Дзелии, которая высовывалась со стороны, чтобы увидеть его, и мочила под дождем волосы.
– Сядь хорошо. Что мы скажем синьоре, коли она спросит, где это мы были? – обеспокоенно вздыхала Галинуча.
– Скажем, что гуляли.
– Это по такой-то погоде? Вот точно – уволит она меня.
– Ты только посмотри на эту женщину! Бедняжка, она вся промокла! Давай ее подвезем?
Впереди них в сторону города по краю дороги шла женщина в коричневом пальто. Она покрыла голову шерстяным платком, но тот уже давно промок до нитки.
– Останови, извозчик! Останови! – закричала Дзелия. – Мы берем еще одного пассажира! – И путнице: – Синьора, садитесь. Мы подвезем вас до города.
Женщина с трудом вскарабкалась в коляску, отряхнула намокшее пальто, сняла платок. Седые волосы прилипли ко лбу, но… это была синьора Нинетта! Когда она узнала Дзелию, то заплакала:
– Они не позволили мне его увидеть!
Глава девятая,
в которой подлости взрослых продолжаются
Серрата, дом семьи Маффей
16 ДЕКАБРЯ, 5 часов пополудни
Дорогая Тереза,
ты даже представить себе не можешь, что произошло на вилле «Верблюд» за последние несколько дней. Да и я сама, если б кто рассказал, не поверила бы. Но я клянусь тебе, что все это чистая правда!
Во-первых, свадьба Командора отменена. Он находится в психушке, а синьора Нинетта рискует попасть в тюрьму.
Но ты не думай, что Командор вдруг внезапно сошел с ума – нет, он такой же, как раньше. Конечно, у него ужасный характер, я уже писала тебе об этом. Но тогда ему следовало находиться в психушке уже как минимум лет пятьдесят! Его единственным безумием было то, что он захотел жениться.
Я уже писала тебе, что здесь, дома, никто не был согласен с этим его решением, кроме меня и Дзелии. Но никогда в жизни я бы не подумала, что они такие подлецы и предатели, чтобы устроить ему ловушку, о которой я сейчас тебе расскажу. (Я пишу тебе дома у Элизы, потому что боюсь, что на вилле «Верблюд» кто-то может неожиданно войти и прочесть это письмо у меня за спиной. А я не хочу, чтобы они знали, что я раскусила все их планы.)
В общем, как только они поняли, что Командор говорит всерьез и что ему наплевать на их мнение, то устроили спектакль. Тетя Лилиана, которая уже находилась на лечении из-за сердца (но у нее не было ничего серьезного), притворилась, что ей стало ужасно плохо и что у нее произошло штук десять сердечных приступов. Когда кардиолог, дядя Элизы, сказал ей: «С сердцем у вас все по-прежнему, никаких ухудшений. Наверное, это из-за нервов», она бросилась к врачу по нервам, доктору Саломони, котрый, кстати, еще и кузен Пьера Казимира по отцовской линии.
Этому доктору каждый раз, когда он приходил на ее вызов, она рассказывала, что чувствует себя так плохо из-за Командора, который, как она говорила, бьет ее, грубо отвечает, угрожает и вообще выкидывает странные штуки. И самое подлое, она говорила, будто Командор очень агрессивен и постоянно грозит, что когда-нибудь перережет всех в доме.
То же самое она рассказывала своим друзьям. Все советовали ей: «Да займитесь же его лечением!», а она в ответ: «Если б это только было возможно! Но, увы, мой отец уверен, что с ним все в полном порядке, это типично для его болезни. Тем более что он ненавидит докторов». Это, к сожалению, правда. Единственный врач, вид которого он выносит, это дядя Элизы, но только в качестве друга, а не доктора.
В это время мама, сговорившись с тетей Лилианой, рассказывала то же самое своим друзьям и, чтобы мы не опровергли ее слов, добавляла: «Я не хочу, чтобы девочки об этом знали. К счастью, перед ними старик хоть немного сдерживается». В начале я даже сама ей поверила, что Командор сошел с ума.
И вот однажды, после того как они разнесли по городу все эти наговоры, тетя Лилиана, страшно нервничая, звонит доктору Саломони: «На помощь! У моего отца страшный кризис! Он грозит всех нас убить, уничтожить всю семью! Но не приближайтесь к нему – он сказал, что если увидит доктора, то застрелит его. И у него есть пистолет!» (Пистолет у Командора и правда есть, но лежит под замком в сейфе. С тех пор как я здесь живу, я его ни разу не видела.)
Доктор Саломони приехал на виллу «Верблюд» и, полагаясь на тетю Лилиану и даже не поднимаясь на верхний этаж, чтобы подслушать из-за двери, буянит Командор или нет, выписал медицинское свидетельство и сам позвонил в сумасшедший дом, чтобы в случае необходимости за ним приехали как можно скорее.
Мама же, все еще в сговоре с тетей Лилианой, позвонила в скорую помощь сумасшедшего дома: «Приезжайте! Мой свекор совсем обезумел!» Как они могли ей не поверить после звонка доктора Саломони?
Прибыли три санитара, и Командор, который этого не ожидал, стал выкидывать свои обычные фокусы, особенно после того, как они попытались ухватить его силой. «Вот уж точно дикий псих!» – сказали они и увезли его. Мама все время находилась с ними, помогала и делала вид, что страшно переживает.
Откуда я все это знаю? Ну, что-то, потому что я сама была там. Мы делали с Приской уроки в моей комнате. А что-то, потому что Томмазо Гай, мой одноклассник, отец которого работает в психиатрической клинике, вошел в секретарскую и списал для нас медицинское свидетельство доктора Саломони. Этот лгун написал, будто лично наблюдал, как в Командоре в последние два месяца развивалось безумие, и что он собственными глазами видел, как Командор выделывает все те странные вещи, в которых его обвиняют: считает себя конем, писает с балкона прямо на улицу… И что он лично присутствовал при последнем кризисе. И что больной опасен для себя и для окружающих.
Элиза считает, что доктор Саломони написал все это из-за доверия к тете Лилиане, потому что он и представить себе не мог, что она может говорить неправду, и, возможно, сам слышал какие-то сплетни от Сильваны и Пьера Казимира (которые участвуют в заговоре вместе со взрослыми).
Приска же уверена, что доктор тоже с ними со всеми сговорился, как и адвокат Денгини. Но об этом я расскажу тебе после.
По-моему, и в том и в другом случае этот доктор лгун, потому что он должен был написать лишь то, что видел сам, а не то, что ему рассказывали, и мне неважно, сделал он это из доверия или нет. Меня сводит с ума лишь то, что мы никогда не сможем заставить его признаться в этой лжи.
Отец Томмазо сказал, что Командора поместили в изолированную камеру, в отделение для буйных. Конечно, тут бы и я разбуянилась! Тем более с его характером и с его привычкой всеми командовать и делать лишь то, что он хочет. Наверное, для него это страшная пытка.
Ему даже не позволили увидеться с Дзелией и с синьорой Нинеттой, которые хотели его навестить.
А эта гадюка Сильвана, знаешь, что она сказала вчера утром на лестничной площадке? «Так им и надо обоим! Они получили то, чего заслуживают, и пусть теперь мечтают о свадьбе!» И добавила, что адвокат Денгини, по поручению семьи, обвинил синьору Нинетту в преступлении со сложным названием «мошенничество над недееспособным».
Приска объяснила мне, что это значит обмануть умственно недоразвитого или неполноценного человека ради собственной выгоды. То есть Командор – вроде бы как полный дурак, идиот, которого легко можно надуть (ты только подумай!), а синьора Нинетта бесстыдная мошенница, которая лупила его кулаком в нос, чтобы заставить на себе жениться и таким образом украсть все наши деньги.
Представь себе, ее даже вызывали в полицейское отделение и угрожали арестовать, если она не оставит в покое Командора. И официально запретили мешать своим присутствием нашей семье. Будто она когда-то нам мешала! Галинуча рассказывала потом, что синьора Нинетта была очень напугана, плакала, стыдилась соседей, потому что ее вызывали в полицию, и что кто знает, какие теперь пойдут слухи.
И, словно этого всего было мало, дядя Туллио уволил ее из швейной мастерской театра. Теперь он там всем заправляет: вызвал столяра, чтобы открыть закрытые на ключ ящики письменного стола Командора, побывал в банке, чтобы перенести на себя право росписи и все счета, и вообще ведет себя как полноправный хозяин. И это не только потому, что он сын, а еще и потому, что адвокат Денгини представил ходатайство на лишение Командора дееспособности. Если у человека нет дееспособности, то он не имеет права ничего решать в своей жизни или делать, что хочет. Словно он малый ребенок – должен слушаться и делать то, что говорят ему другие. Ты можешь представить себе Командора, который больше не командует? Он тогда и вправду сойдет с ума.
В общем, дядя Туллио вызвал в свой кабинет синьору Нинетту, наговорил ей гадостей и пригрозил, что если она немедленно не покинет город, он прикажет ее арестовать.
Да куда же ей идти, бедняжке, без денег и без работы? Приска говорит, что одно это показывает, что она не помолвилась с Командором ради денег. Иначе она бы уже выпросила у него кучу драгоценностей и открыла бы счет в банке, и, может быть, даже прикупила бы себе домик в деревне и сейчас ей было бы где жить.
Знаешь, Тереза, я бы никогда не подумала, что такой воспитанный человек, как дядя Туллио, может быть таким бессердечным. И все остальные полностью с ним согласны, включая и мою мать.
Неужели она не помнит, как мы сами остались без дома и без денег? Когда все остальные Серра смотрели на нее сверху вниз и говорили, будто она обманщица и попрошайка? Ведь с того времени прошло всего несколько месяцев.
Видела бы ты, в каком замечательном настроении находится она в последние дни! Она даже записалась в салон красоты на массажи для похудения, хоть у нее нет в этом никакой необходимости. И купила себе два красивых дорогих чемодана (только вот не понимаю, на что они ей?). Я думаю, это дядя Туллио дает ей деньги. Я слышала, как они говорили вполголоса что-то насчет «предвыплаты наследства». Но Командор разве при смерти?
Тереза, прости, что я не ответила тебе начет Карло – как тебе вести себя, когда ты видишь, что он прогуливается с другой по бульвару… Но в этот период я слишком взволнована и сама не знаю, что тебе посоветовать.
Хотя кое-что я могу сказать – не думаю, что на Рождество у меня получится приехать к тебе в Лоссай. Как я могу оставить Командора в этой ситуации? Может, в честь праздников нам все-таки позволят его навестить. Томмазо Гай, который играет в футбол в команде психов, говорит, что самые спокойные устраивают на Рождество театральное представление и что на него приглашаются и родственники всех больных.
К тому же я не смогу оставить Дзелию. Она никак не успокоится, бедняжка, все плачет по ночам и видит кошмары. Галинуча хотела спать у нее в комнате во второй кровати под Везувием, но Астрид Таверна не позволила. Она сказала, что все это лишь капризы, что Дзелия уже большая и что Галинуча не должна забывать своего места. Тогда спать с Дзелией пошла я (и взяла с собой плакат с Кочисом, только там, где я его повесила, его уже нельзя погладить ногой).
Так что теперь Купидону не в кого стрелять из лука. Так ему и надо, после всех его подлостей.
Тереза, я тебе уже писала, что в обмен на списывание медицинского заключения Томмазо Гай захотел поцелуй Элизы? И ей пришлось согласиться, ведь кто знает, может, нам еще понадобится его помощь. Но Элиза сказала мне, что ей совсем это не понравилось и что она пошла на это лишь ради меня.
Обнимаю тебя крепко-крепко. Надеюсь, в следующем письме новости будут повеселее. Твоя