Уроки жизни, стр. 87
Убеждён, государство навлекает на себя большие беды, потворствуя спекулянтам-перекупщикам и алчным торговцам, которые готовы всех нас уморить голодом ради наживы. Пока шла война, я сохранял оптимизм (свидетельством чему могут служить мои многочисленные письма, опубликованные на Ваших страницах), но сегодняшнее положение дел видится мне мрачным предзнаменованием. Когда один патриотически настроенный социалист вздумал поднять вопрос о спекулянтах перед демократическим собранием, товарищи по партии самым настоятельным образом отговорили его от этой затеи. «Если до наступления зимы цены хотя бы останутся на нынешнем уровне, значит, пробил час, которого мы ждали пятьдесят лет», — так сформулировал общее настроение его более радикальный сподвижник, призвавший не осуждать спекулянтов вообще. Мы навлекаем на себя беду, которая сведёт на нет все наши военные победы. И ради чего? Чтобы позволить горстке проходимцев втиснуться между производителем и потребителем, прикарманив незаконную прибыль? В отношении их должны быть незамедлительно приняты самые суровые законы.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
15 июля
Об отношении британцев к Германии
«Уорлд оф трейд», Франкфурт
15 января 1920 года
Милостивый государь!
Я не настроен по отношению к немцам враждебно. Но наш народ так пострадал от политики ваших руководителей (по сей день не принёсших никаких извинений, не говоря уже о возмещении ущерба), что Германия и всё, что с нею так или иначе связано, внушает нам ужас. По всей Британии не сыщешь семьи — бедной ли, богатой — которая не понесла бы утрату в этой войне. Нам предложили нелёгкий выбор: поступиться национальной честью, нарушив обязательство защищать Бельгию, или пойти на огромные жертвы. Мы избрали путь долга и чести, заплатили за это дорого и не испытываем любви к тем, кто (см. сообщение князя Лихновского) загнал нас в тупик вопреки всем стараниям британских государственных деятелей. Нынешнее поколение британцев своего отношения к вам уже не изменит. Но, признав ошибки и выразив сожаление по поводу случившегося, вы могли бы сделать, наконец, шаг к примирению.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
О германских военных преступниках
«Таймс»
6 февраля 1920 г.
Сэр! Если бы война закончилась для нас поражением и в качестве одного из условий мирного договора немцы потребовали бы выдать им Хэйга, Битти, Джеллико и многих других с тем, чтобы судить их (по обвинениям, с нашей точки зрения, несостоятельным), мы исполнились бы недовольством, причём надолго. Можно понять поэтому настроения плохо информированной германской общественности. Первейшая задача нашей дипломатии должна состоять в том, чтобы немцы не затаили обиду на многие годы; т. е. найти способ снять напряжение — не в ущерб, конечно же, принципам правосудия.
Что, если бы мы без всякого для себя вреда позволили немцам сохранить лицо, предложив им предоставить одного-двух судей для участия в трибунале? Если мы настоим на том, чтобы эти судьи не были выходцами из юнкерского сословия, они в большинстве случаев наверняка не станут противодействовать ходу судебного разбирательства. В случаях, когда судьи из стран-союзниц будут единодушны, германские возражения не возымеют особой силы; если же мнения в чём-то разделятся — что ж, пусть тогда чаша весов склонится в пользу подсудимого. Думаю, в любом случае мы должны работать теперь над строительством мирной Европы, которая только и сможет дать нам надежду на финансовую стабильность.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
5 февраля
О бракоразводном законодательстве
«Таймс»
30 марта 1920 г.
Сэр! Чрезмерные вольности некоторых штатов Америки слишком долго использовались в качестве жупела теми, кто препятствовал проведению более чем умеренных реформ английского брачного законодательства. Тот факт, что Невада столь преуспела в либерализме, не должен означать, что Англия обречена теперь плестись в хвосте у протестантских народов мира. Английские реформаторы в поиске примеров для подражания обращают свои взоры скорее к Голландии и скандинавским странам, нежели к США. Если и теперь, после успешно проведённых дебатов и благоприятных результатов голосования в Палате лордов, живительную чашу вновь отдалят от губ страждущих, это станет национальной трагедией. Мы так и не смогли до сих пор осознать, что если большинство ныне практически стерилизованных мужчин и женщин получат возможность создать новые семьи, то мы очень скоро восполним понесённые в войне потери, поднимем уровень общественной морали и просто увеличим число счастливых людей.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль,
Президент Союза за реформу брачного законодательства
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
29 марта
О боевом духе. Письмо Джимми Лоуэсу
«Ивнинг кроникл», Ньюкасл
15 июня 1920 г.
Дорогой мистер Лоуэс!
Я прочёл Вашу небольшую книгу, и она доставила мне удовольствие каждой своей страницей. Желаю Вам мира и счастья до конца жизни, пусть они станут вознаграждением за все невзгоды, что пришлось испытать Вам на жизненном пути. А путь этот таков, что не каждому писателю дано измыслить подобное в художественном произведении.
Думаю все мы, в течение последних тридцати лет словом или пером пытавшиеся поднять боевой дух народа, «сделали больше, чем предполагали», ибо именно дух этот сослужил нам неоценимую службу в момент величайшего кризиса мировой истории. Замечательно, что он передался и Франции: француз 1914 года оказался уже не таков, каким был в 1870 году, что признавали и немцы. Человек, который в состоянии постоять за себя, обретает самоуважение. И страна поднимается во весь рост, видя, что лучшие её сыны способны противостоять врагу. Полагаю, французский народ обязан своей победой Жоржу Шарпантье более, чем кому бы то ни было — даже, может быть, более, чем своим генералам. Вы внесли в общее дело столь же весомый вклад, и я со своей стороны горд тем, что «Родни Стоун» (как говорят) способствовал возрождению бокса в нашей стране.
С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
Пропаганда в Индии (1)
«Таймс»
29 июля 1920 г.
Сэр! Известно, что пропаганда всегда была нашим слабым местом. Так, лишь в самом разгаре бурской войны европейские народы начали вдруг узнавать, что Великобритания с полным правом отстаивает там свои интересы. В течение всей мировой войны наша пропагандистская машина также находилась в плачевнейшем состоянии — до того, правда, момента, как управление ею взял в свои руки лорд Нортклифф: он-то и добился здесь максимума эффективности, во многом способствовав достижению конечного результата. К любой работе мы всегда приступаем очень уж медленно. Планы большевиков относительно Индии нельзя сравнивать с военным вторжением; уместнее будет провести аналогию с пожаром в прериях, когда ползущий огонь пожирает всё, попадающееся ему на пути.
Единственно верный способ борьбы с таким пожаром состоит в расчистке почвы, лишении огня всякой пищи. С этой целью мы и должны приступить к хорошо продуманной пропагандистской работе. На коренных языках народов Индии нужно просто и честно рассказать о тех ужасах, что обрушились на страны, куда распространилась эта проклятая зараза. С одной стороны, можно подробно описать притеснения татар и других мусульманских народов, с другой — показать разницу между стабильностью и порядком британского правления и той разрухой, которая воцарится на полуострове, если большевистские доктрины будут воплощены здесь в жизнь. Сравнительно небольшая сумма денег, с умом потраченная на эти цели, сможет уберечь нас от большой беды в будущем. Самое же страшное состоит в том, что огонь охватил почву, прежде чем мы приступили к её расчистке.