Уроки жизни, стр. 50
Учитывая прошлое мсье Ранкэна, вряд ли стоило ожидать от него обнадёживающего сообщения. Но сделанное им по возвращении заявление — это перл извращённости. К реальным фактам и ситуации в целом оно не имеет ни малейшего отношения. Он заявляет ничтоже сумняшеся, что в отношении коренного населения страны вообще не было допущено никакого беззакония. Но даже если проигнорировать сообщения миссионеров, консульств, путешественников, бельгийских юристов (вновь и вновь подтверждающие друг друга), то останется отчёт комиссии 1905 года, назначенной самим королём Леопольдом: он сам по себе разоблачает бесстыдность заявлений министра. Воспринять их всерьёз могли лишь в стране, общественность которой под гнётом продажной прессы пребывает в полной неосведомлённости относительно истинного положения дел. Но, может быть, мсье Ранкэн хотел этим сказать (как мистер Беллок, недавно поднявший вопрос в Парламенте), что вопиющим злодеяниям (четвертованиям, убийствам) в этой стране более или менее положен конец? Что, если бы мистера Беллока лишить возможности зарабатывать себе на жизнь самостоятельно, заставить работать на хозяина, погоняя кнутом (и близких его заперев в тюрьме на попечении похотливых солдат, дабы он не смог сбежать от работы)? Наверное, тогда только он понял бы, что пуля и нож — не единственные орудия, которыми можно совершить жестокое преступление. Экс-консул Кэйзмент, консул Тезигер, вице-консулы Армстронг, Митчелл и Бик — скажите мне, разве неправильно я описываю условия существования тысяч коренных жителей Конго? И вот после всех этих ужасов мы читаем лепет мсье Ранкэна о том, как следует учить туземцев интенсивным методам землепользования и вводить постепенно свободную торговлю (что было предусмотрено договором 24-летней давности). Это уже переходит все границы допустимого. Наше правительство ждало возвращения мсье Ранкэна и его сообщения. Что ж, этого мы дождались. Но остаётся прежний вопрос: будет ли это безобразие продолжаться и впредь или нам пора наконец твёрдо и со всей решимостью заявить о намерении выполнить принятые на себя обязательства и положить конец этой системе организованной преступности?
С уважением
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо
2 октября
О бельгийских опровержениях
«Дэйли экспресс»
8 октября 1909 г.
Сэр! Друзья конголезского народа должны поблагодарить Вас за благородную и энергичную защиту его прав. После долгой ночи тут, кажется, наконец забрезжил рассвет.
Наша насущнейшая задача состоит в том, чтобы вынести имеющиеся факты на суд общественности. В этом смысле мне представляется существенно важным распространение бесплатной литературы и проведение общественных митингов. И то, и другое, однако, требует затрат, а фонды Ассоциации возрождения Конго пусты.
Пусть каждый, кто хотел бы помочь доброму делу, отправит, сколько сможет, на счёт Трэверса Бакстона, почётного казначея ассоциации, в Грэнвилл-Хаус, на Эрандл-стрит.
Лишь один момент в Вашей серии великолепных статей мне представляется спорным. Я никак не могу считаться организатором движения новых крестоносцев, ибо являюсь лишь последним добровольцем, ставшим под эти знамена.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
О конголезском вопросе
«Пэлл Мэлл газетт»
15 ноября 1909 г.
Сэр! Вы выразили сожаление по поводу следующих слов, произнесённых мною в Ньюкасле: «Тот факт, что Англия не вмешалась в ход событий много лет назад, лёг на неё вечным позором». Замечание это, вырванное из контекста, прозвучало в действительности не столь резко; в целом же я готов оправдать и объяснить свою позицию.
Вашу критику можно было бы счесть справедливой, но только в случае, если бы наша страна не брала на себя обязательств перед конголезским народом. Но тот факт, что мы, оказавшись в числе подписавших соглашение, которое обещало мир и безопасность коренному населению, отошли затем в сторону, ограничившись всего лишь мягким порицанием в адрес истреблявших туземцев преступников, есть, повторяю, позор для нашей страны. Туманные опасения по поводу поддержки, которую может получить от одной из европейских стран ныне запальчиво защищающийся король Леопольд, на мой взгляд, являют собой недостаточное основание для того, чтобы мы изменили принятым на себя обязательствам.
В каком-то смысле мы более виновны в случившемся, чем Бельгия, ведь здесь факты были преданы гласности и широко обсуждались, в то время как там они оказались от большей части общественности тщательнейшим образом скрыты.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
12 ноября
О Конго
«Тэблет»
20 ноября 1909 г.
Сэр! В своей заметке о конголезском вопросе от 6 ноября Вы утверждаете, что «…бельгийский Парламент взял на себя ответственность за управление делами этой обширнейшей территории лишь в августе прошлого года». Позвольте напомнить лишь о прозвучавших более года назад обещаниях немедленно принять меры по исправлению сложившегося положения. Прошло 15 месяцев, и положение коренного населения (которое, как признали уже два министра иностранных дел, состоит в самом обыкновенном рабстве) ничуть не улучшилось.
По следующему фрагменту из сообщения агента, только что вернувшегося из Конго, читатели-католики смогут составить представление об истинном положении дел: «в тот момент, когда я возвращался на пароход, из леса донёсся крик о помощи. Передо мной возникло человеческое существо, покрытое страшными гноящимися ранами. Этот грязный, облепленный мухами человек не шёл, а полз, опираясь на две палки. «За какой проступок Вы понесли столь жестокое наказание?» — спросил я его. Человек рассказал мне о том, что он католический миссионер-траппист; работал в Бамании, читая проповеди работникам местной фабрики. Только за это белый человек в Йеле избил его хлыстом толщиной в дюйм, усеянным гвоздями. Я разыскал агента, о котором шла речь. Он не только цинично признался в содеянном, но даже, кажется, был этим горд, добавив, правда, что избитый им человек украл две бутылки вина (сам пострадавший это обвинение энергично отрицал). Агент был весьма доволен своим поведением — ведь он всего лишь следовал примеру директоров предприятия в Буссире, где в течение многих месяцев католических миссионеров преследовали с необычайной свирепостью. Церковные службы здесь постоянно прерывались выкриками, оскорблениями и выстрелами; проповедников мучали всеми доступными средствами. Зачинщиками этих бесчинств были двое белых людей, друзья директоров компании».
Оригинальный текст сообщения со всеми именами находится в моём распоряжении, и я могу его предъявить в любой момент.
Это лишь единичный эпизод, характеризующий суть системы, которую в течение многих лет покрывали, защищая от критики реформистов, официальные представители Католической церкви.
С уважением
Артур Конан-Дойль
Преступления в Конго
«Дэйли график»
23 ноября 1909 г.
Милостивый государь! В основной статье номера Вы пишите, что не находите оснований усомниться в искренности заявлений мсье Ранкэна. К сожалению, очень многие из нас вынуждены тут с Вами не согласиться. Мсье Ранкэн — бывший директор одной из тех самых концессий, преступная деятельность которых явилась причиной нынешнего положения дел, и потому, как мы полагаем, не может быть здесь беспристрастным арбитром. Более того, он дошёл до заявления, будто в колонии вообще не существует злоупотреблений.
Вместе с ним на одном корабле из Конго вернулся доктор Дорпингхаус, немецкий учёный, известный как человек безупречной морали. Так вот, он только лишь на основании собственных наблюдений составил длинный список преступлений, многие из которых были совершены в текущем году. Письма очевидцев из Конго, последнее из которых датировано 27 сентября, свидетельствуют о том, что принудительный труд, похищение людей, транспортировка рабов, закованных в цепи, и поджоги селений продолжаются по сей день и стали привычными.