Невеста каторжника, или Тайны Бастилии, стр. 84
— Кто вам рассказал эту сказку, виконт? — с удивлением спросил Бофор.
— Хотя мои слова и кажутся сказкой, но они имеют под собой основание, господин герцог.
— Этот слух уже однажды дошел до меня, но я не придал ему значения…
— Представьте себе, маркиза тайком послала в Рим своего человека — выхлопотать у папы разрешение вступить в брак с королем. И это не сплетня, господин герцог, это факт. Если посланец возвратится с разрешением папы, — а в этом нет сомнения, — то маркиза вступит с королем в брак «с левой руки» и тогда достигнет своей цели. А затем она постарается изгнать королеву и герцога.
— Никогда! — вскричал герцог Бофор, порывисто вставая со своего кресла. — Даю вам слово, что она умрет прежде, чем это случится. Идите, виконт. Спешите! Покойный генерал Миренон и я сделали большую ошибку, сблизив короля с этой госпожой д'Этиоль. Она должна быть свергнута во что бы то ни стало. Наверняка найдется другая женщина, которая сумеет завладеть вниманием короля и в то же время исполнять все мои требования. Я и так слишком долго терплю эту маркизу. Она уже великолепно воспользовалась этой проволочкой. Но еще не поздно.
— Не исключено, что уже завтра наступит развязка, господин герцог, — сказал Марильяк, прощаясь.
Затем он отправился обратно во дворец короля и там, запершись в комнатах, отведенных камер–юнкеру, измененным почерком принялся сочинять письмо. В нем он писал о нуждах народа и обвинял в них маркизу де Помпадур. Окончив этот нелегкий труд, виконт запечатал письмо в конверт, который Нарцисс Рамо должен был передать маркизе.
Покончив с письмом, виконт подошел к окну и увидел, как во двор въезжает карета. В богато позолоченной карете сидела маркиза, укутанная в дорогую шубу. Она возвращалась с прогулки.
Часовые у подъезда дворца отдали честь, камердинер бросился отворять дверцу кареты.
«Твои дни сочтены… — подумал Марильяк, обращаясь к маркизе, и ненависть отразилась на его лице. — Сегодня ты еще при дворе, сегодня ты наслаждаешься зрелищем всеобщего преклонения. Но завтра ты, может быть, уже будешь померкшей звездой. Я уничтожу тебя самым страшным орудием — твоим собственным преступлением. Я уничтожу тебя посредством того человека, которого ты некогда обманула и покинула… Итак, Нарцисс, человек в лохмотьях, ты призван сыграть важную роль, о которой даже не подозреваешь».
XXIX. ПОМИЛОВАНИЕ
Почтовый дилижанс, в котором сидела Адриенна, продолжал свой путь в Тулон. Страх и надежда переполняли сердце девушки. Она была поглощена одной мыслью, одним намерением — спасти от верной смерти своего возлюбленного, несчастного Марселя. Указ о помиловании был в ее руках.
Так как все деньги у нее похитили, ей пришлось по дороге продать свое кольцо, и теперь она опять имела достаточно денег, чтобы удовлетворить свои скромные потребности в пище.
Она дала кучеру и кондуктору несколько монет и попросила их ехать быстрее. И те старались, погоняли лошадей как могли. Дилижанс быстро катил вперед, чтобы наверстать потерянное на переправе время.
И тем не менее в пятницу он был все еще далеко от Тулона.
Страх и беспокойство Адриенны росли с каждым часом — она знала, что завтра рано утром должна совершиться казнь.
— Умоляю вас, поспешите! — просила она кондуктора. — Вы ведь хорошо знаете дорогу. Так скажите мне откровенно, когда, по вашим расчетам, мы прибудем в Тулон.
— Ночью мы будем в городе, — успокаивал ее кондуктор.
Но вечером пришлось сделать еще одну остановку, чтобы накормить измученных лошадей.
Здесь Адриенна узнала от местных жителей, что до Тулона остается еще десять миль.
— Пресвятая матерь Божья! — вскричала она. — Все пропало! Я слишком поздно приеду туда.
Но что было делать? Если она побежит по дороге, если она наймет другую повозку, то все равно не раньше дилижанса достигнет Тулона.
— С утренней зарей обязательно будем на месте, — обещал кондуктор несчастной спутнице и вслед кучеру ехать как можно скорее.
Между тем наступила ночь.
Адриенна сидела в дилижансе, плотно закутавшись в теплую шаль. Она не могла сомкнуть глаз. Сердце ее колотилось от нетерпения и страха. Она думала о Марселе — что он сейчас чувствует, о чем думает?.. А что если она все?таки опоздает?..
Слезы опять хлынули из ее глаз.
Час проходил за часом. Ночь была настолько темная, что ничего не было видно вокруг. Адриенна сложила руки и стала молиться. Она просила Бога о помощи. Зачем жизнь ей самой, если она не сможет спасти Марселя?.. Зачем тогда ей жить на этом свете?..
Начало светать, а дилижанс все еще не достиг Тулона. На восходе солнца казнь должна будет совершиться. Оставался всего лишь час.
— Сейчас мы будем на месте, — сказал ей кондуктор.
— Сжальтесь надо мной, поезжайте скорее! — умоляла Адриенна дрожащим голосом.
Кучер вовсю нахлестывал усталых лошадей.
— Вон там расположен Тулон, — сказал кондуктор, показывая рукой вперед и влево.
Адриенна выглянула в окно и увидела невдалеке колокольни городских храмов. За ними виднелось море, окутанное предрассветной мглой. Вдали, из?за горизонта, уже показался краешек солнца, возвещая о наступлении утра.
Как только дилижанс приблизился к городской стене, Адриенна попросила остановиться. Она хотела прямо отсюда побежать в тюрьму каторжников.
Она попрощалась с мужчинами, пожелавшими ей успеха, и побежала по ближайшей тропинке в гавань. Едва Адриенна подбежала к стенам крепости, как до ее слуха донесся глухой барабанный бой. Она тотчас же поняла, что это означает, и, собравшись с последними силами, помчалась к большим воротам крепости. Изо всех сил она принялась стучать в ворота.
— Отворите! Отворите! — кричала она. — Ради небесного милосердия, отворите!
Надзор за воротами на время казни был поручен лейтенанту д'Азимону. Он немедленно приказал открыть ворота. Адриенна бросилась ему навстречу. Высоко над головой она держала указ о помиловании.
— Так это вы? — воскликнул он. — Вы все?таки приехали? Боюсь, что слишком поздно…
Но Адриенна уже бежала к главной площади тюрьмы. Унылый звон колокола разносился по тюрьме.
Незадолго до этого стража привела осужденного на площадь. Марсель был передан палачу и его помощникам. Он опустился на колени перед плахой, к которой его должны были привязать ремнями. В эту?то минуту все участвовавшие в казни услышали страшный крик, перекрывший заунывные звуки колокола.
— Подождите!
Все обернулись и увидели Адриенну, бежавшую к месту казни и размахивавшую письмом.
— Подождите! Вот помилование!
Офицер, распоряжавшийся казнью, приказал палачу и его помощникам остановиться, пока не выяснено, в чем дело.
Комендант крепости, стоявший у окна своего кабинета и наблюдавший за приготовлениями к казни, тоже увидел Адриенну, размахивавшую пакетом.
— Вот, вот, смотрите, — задыхаясь, говорила Адриенна офицеру, — это указ короля.
Марсель не верил своим глазам — неужели это Адриенна? Не снится ли ему все это?..
А вот и комендант Миренон появился возле эшафота. Адриенна бросилась к нему и подала письмо. Потом Адриенна поспешила к Марселю, который уже поднялся на ноги. Адриенна обвила руками шею Марселя, и оба залились слезами.
А в это время комендант вскрыл пакет и прочитал короткий, но вполне определенный текст королевского указа.
— Преступник помилован! — громким голосом сказал генерал Миренон. — По высочайшему повелению смертная казнь отменена.
Когда Марсель выпустил Адриенну из своих рук для того, чтобы стража увела его с места казни, силы оставили ее, и она опустилась на землю в глубоком обмороке.
Комендант тут же дал указание отнести Адриенну в комендантский дом, где ей был оказан заботливый уход.
В то время как все присутствовавшие на казни изумлялись неожиданному обороту дела, надзиратель Рошель заходился от злобы. Ненавистный ему каторжник все?таки остался жив! И виноват в этом лейтенант д'Азимон. Он поторопился впустить в тюремные ворота девчонку. И Рошель поклялся, что жестоко отомстит лейтенанту и за удары хлыста, полученные недавно, и за эту поспешность.