Невеста каторжника, или Тайны Бастилии, стр. 120

— Когда его собираются похоронить? — спросила она глухим голосом, все еще пряча лицо.

— Завтра, моя госпожа. Дело не терпит отлагательства. Обер–гофмейстер сетует, что посторонний человек, да еще мертвец, находится в королевском дворце. Это противоречит принятым правилам. И хотя его величество распорядился выделить этому бедняку в качестве отступных десять тысяч франков и подыскать ему ферму в провинции, узаконив таким образом его пребывание во дворце, теперь это, с его кончиной, не имеет надобности…

— Хорошо, Леон, — сказала маркиза и повернулась. Глаза ее были красными, но уже сухими. — Ты и Мари — проводите его в последний путь. Приготовь венок от моего имени. На ленте пусть напишут: «Нарциссу Рамо от Жанетты Пуассон» — и ничего более.

— Все будет исполнено, моя госпожа. Вы будете незримо присутствовать при церемонии отпевания и погребения — мы исполним вашу волю.

Леон испытал облегчение — комедия окончена. Теперь остается лишь доложить маркизе, что ее воля исполнена в точности. Что весь обряд соблюден и что могила убрана цветами. Что гробовщик обязался в самом скором времени, как только осядет земля, привести могилу в достойное состояние и установить на первое время деревянный крест.

На следующий день, когда Леон с деловым видом докладывал маркизе обо всем, что было придумано им и графиней, его госпожа сказала:

— Крест пусть будет мраморный. Распорядись об этом.

IX. НОЧНОЙ ВИЗИТ

Мушкетер Виктор Делаборд внял совету маркизы. Он остался коротать время в башне Венсеннского дворца. Тем более что старый кастелян после визита маркизы преисполнился к своему «узнику» чрезвычайного почтения.

Он жил в своей башне как у Христа за пазухой. Ему ежедневно доставлялась изысканная еда и непременная бутылка вина из подвалов дворца. Но все хорошо до поры до времени.

Разумеется, в башне он чувствовал себя в полной безопасности. Причем до него дошли слухи о том, что герцог Бофор и виконт Марильяк собираются выкрасть его из дворца, а затем разделаться с ним с помощью солдат гарнизонной службы.

Виктор серьезно отнесся к этому предостережению, зная, что Марильяк ни за что не простит ему перенесенного унижения. Однако однообразие его нынешнего существования ему изрядно осточертело. Он был деятельной натурой и не привык сидеть на одном месте — да еще сложа руки.

— Как вы думаете, любезный, — обратился он однажды к кастеляну, пришедшему навестить его, — мог бы я в один прекрасный день покинуть эту башню? Я уже не в силах смотреть на эти каменные стены и эти узкие бойницы, в которые едва пробивается дневной свет.

— Разве вам здесь так уж плохо? — удивился кастелян. Он, человек почтенных лет, предпочитал жизнь без треволнений и передвижений, а потому редко отлучался из дворца. — К тому же, — продолжал он свою назидательную речь, — мы с вами не вправе нарушать строгий приказ маркизы. А она, как вы помните, наказывала мне оберегать вас, а вам — ни в коем случае не покидать этих стен.

— Да, помню, как же, — уныло отозвался мушкетер. — Но ведь мне от этого не легче.

— Понимаю, сударь, как не понимать, — кастелян был настроен добродушно. — Вы — человек молодой, а стало быть, непоседливый. Но приказ есть приказ. Обе двери, верхняя и нижняя, должны быть постоянно на замке.

— А отчего бы вам как?нибудь не оставить их незапертыми, забыть повернуть ключи в замках? — с улыбкой заметил мушкетер.

— Дисциплина, сударь, дисциплина — она прежде всего. Я человек подневольный и ни разу, заметьте, ни разу не позволил себе нарушить свой долг.

— А ключи эти разные? — неожиданно полюбопытствовал мушкетер. — Не может ли один ключ подходить к двум замкам?

— Ну что вы, сударь. Ведь этим замкам и ключам не одна сотня лет. А в ту пору брали за обычай ничего не копировать. Да и проще было изготовить разные замки.

— Вот незадача, — вздохнул мушкетер. — И ключи разные.

Он был по–настоящему огорчен. Изо дня в день одно и то же — завтрак, обед, ужин. Одни и те же лица. И разговоры, в общем, одни и те же. Надоело до чертиков! Неужели о нем забыли, там, в Париже? И в Версале. Неужели никому не придет в голову навестить его, развлечь в этом уединении? О чем думает его возлюбленная Роза–Клодина? А паж Леон? Наконец сама могущественная маркиза?

Виктор, разумеется, не знал о драматических событиях в Версале, о болезни маркизы, о смерти Нарцисса Рамо и, наконец, об унижении, испытанном его опасными врагами — герцогом Бофором и виконтом Марильяком.

— И позвольте спросить вас, мой добрый сторож, — обратился мушкетер к кастеляну, — если кому?нибудь из моих друзей и покровителей вдруг вздумается навестить меня, дадите ли вы ему ключи?

— Смотря кому, сударь.

— Меня собираются навестить очень многие. И среди них есть высокопоставленные особы. Такие, кому вы, смею вас заверить, могли бы смело выдать ключи от башни.

— Ох, сударь, вижу, вы хотите толкнуть меня на нарушение долга, — поморщился старый служака. — А такого я себе ни разу не позволял… Но что делать? Доверие мое к вам столь велико, что я, пожалуй, могу и поразмыслить над вашим предложением. Если бы такое предложил мне кто?нибудь другой, я бы с негодованием завернул его с порога. Но вы, сударь, мушкетер. Стало быть, человек слова. Рыцарь.

— Благодарю вас за доверие, — церемонно произнес Виктор, поняв, что в конце концов старый кастелян пойдет ему навстречу. Следовало, однако, известить его друзей. И в первую очередь пажа Леона.

Виктор так и не сообщил маркизе о своих соображениях по поводу того, каким образом следовало бы организовать поиски Марселя. А обнаруженные рыбаком следы в дюнах ясно свидетельствовали о том, что Марсель и Адриенна держали путь на юг. И скорей всего, они стремились достичь портового города, либо места, откуда можно было бы достичь Парижа. Таким местом был порт Марсель. Там находилась станция почтовых дилижансов, которые совершали регулярные рейсы между Парижем и этим крупным портовым городом. Все эти соображения наталкивали Виктора на мысль, что его многострадального друга и его подругу следует искать в Марселе или где?то близ него.

У маркизы были широкие возможности организовать такие поиски. Да и он, Виктор Делаборд, мушкетер его величества короля, охотно бы отправился на поиски Марселя. Конечно, ему следовало дождаться сигнала, что путь свободен. Его должен был, скорей всего, подать паж маркизы — Леон.

Виктор был уверен, что в Версале всерьез озабочены судьбой Марселя, иначе просто не могло быть. И в разрабатываемом там плане поисков едва ли не главное место отводится ему, Виктору Делаборду. Он был испытан и показал свою надежность. К тому же Марсель был его близким другом.

«Рано или поздно, но маркиза непременно пошлет за мной, — размышлял Виктор. — А так как со времени моего заточения в башне прошло довольно?таки много времени, то день освобождения должен вот–вот наступить».

Подумав так, он немного успокоился и принялся перелистывать принесенные ему книги.

Его заинтересовали похождения славного рыцаря Тибальда и его возлюбленной Жюльетты. Он нашел в них некое сходство с судьбой Марселя и Адриенны. С той только разницей, что Тибальду не приходилось коротать дни в каторжной тюрьме. Все свое время он проводил в рыцарских турнирах и странствиях. Жюльетта покорно следовала за ним, охраняемая двумя верными оруженосцами и двумя слугами своего господина. Время от времени Тибальд объявлял свою Жюльетту прекраснейшей из всех женщин на земле и вызывал на бой тех рыцарей, которые осмеливались в этом усомниться. Разумеется, из каждого поединка он выходил победителем. И слава о Тибальде и его возлюбленной быстро распространилась по городам и местечкам Франции и сопредельных стран. Уже никто не пытался оспаривать утверждение о красоте Жюльетты. И Тибальду ничего не оставалось, как проводить время в бесконечных пирах, которые устраивали графы и бароны в своих замках.

Сочинение было довольно скучным, и мушкетер, широко зевнув, отложил его и снова предался размышлениям. И незаметно погрузился в сон.