Невеста каторжника, или Тайны Бастилии, стр. 106
— Я люблю тебя… — прошептала герцогиня. — Я сделаю тебя счастливым и богатым.
— Я благодарен вам, ваша светлость, от всей души, но сердце мое принадлежит Адриенне.
Однако герцогиня, казалось, не слышала его. Она, как в горячечном бреду, твердила свое:
— Ты должен образумиться. Я предлагаю тебе все, что может сделать человека счастливым. Себя, свой дворец, свои богатства, свое имя. Любое твое желание станет законом для меня.
— Ваша светлость, неужели вы думаете, что я способен совершить гнусное предательство? Что я способен предать свою любовь ради богатства и знатности? Нет, я не таков, вы заблуждаетесь. И если вы способны ценить благородство, верность, чувство истинной любви, то отступитесь…
Но эта женщина совершенно обезумела. Она не хотела ничего слышать и не слышала. Страстная натура, она не привыкла к противодействию своим желаниям с чьей бы то ни было стороны. Она перешла к угрозам.
— Я убью тебя! — воскликнула герцогиня. — Ты не смеешь принадлежать другой и не будешь принадлежать. Я люблю тебя, и ты должен быть моим, слышишь? Завтра в это время я приду к тебе за ответом. Но берегись, если ты скажешь нет. Мой кинжал поразит тебя в то самое сердце, в котором угнездилась другая!
— Я вас не боюсь… — пробормотал он, хотя был ошеломлен этим напором.
— Да! Ты не должен меня бояться. Ты должен меня любить. Любить и только любить! — Казалось, она близка к помешательству. Она задыхалась, и рука ее, по–прежнему сжимавшая его руку, дрожала. — Теперь ты знаешь все, — проговорила герцогиня хрипло. — Выбирай же. Завтра я приду за ответом, и верю, что во дворце Рубимон наконец поселится счастье, равного которому не будет в этом мире. Желаю тебе спокойной ночи.
Рука ее разжалась. Герцогиня повернулась и с горящей свечкой в руке направилась к выходу. Дверь за ней захлопнулась, и Марсель остался один.
Нет, он не колебался, не раздумывал ни минуты. Он стал искать пути к бегству. Он слышал, как шаги герцогини затихли внизу, как повернулся ключ в замке.
«Эта женщина, эта воплощенная страсть — она опасна, — размышлял он. — И ее любовное безумие может и в самом деле плохо кончиться для меня. Нет, бежать, только бежать, бежать немедленно!»
Дворец спал. Марсель еще раз прислушался — царила полная тишина. Лишь где?то в доме стрекотал сверчок да под ногами поскрипывал пол.
Марсель накинул плащ, нахлобучил шляпу и, осторожно ступая, вышел из комнаты. Он спустился в прихожую. Вынув из кармана короткий кинжал, вставил его в узкую щель возле дверной ручки, рассчитывая таким образом открыть дверь. Дерево затрещало, но замок не поддался.
Марсель удвоил усилия, стараясь между тем не производить шума. Задача была не из легких, но в конце концов он был вознагражден — дверь открылась. Марсель оказался в коридоре, который вел к парадному входу. Впереди его ждала еще одна дверь. Разумеется, она тоже оказалась на замке. Но сколько Марсель ни пытался поддеть язычок замка, ничего не получалось. Он выходил из себя, пытаясь открыть тяжелую резную дверь. Но все усилия были напрасны.
Тогда Марсель вспомнил о выходе в парк и направился к нему, почти неслышно ступая по ковровой дорожке. Он шел в полной темноте с протянутыми вперед руками, пытаясь на ощупь найти дверь. Наконец он нашарил ее. Марсель нашел ручку, нажал на нее. Но дверь не поддалась. Он опять попробовал орудовать кинжалом, но все было напрасно. Тяжело дыша, он стоял перед проклятой дверью в поисках выхода из положения или просто выхода.
Наконец он вспомнил, что однажды садовник герцогини провел его во дворец через подвальный ход, служивший для доставки дров, угля и припасов. Где?то рядом находились ступени, которые вели в подвал. Осторожно ступая, Марсель двинулся вперед. Он шел, ощупывая ногами пол, пока не обнаружил первую ступеньку. Он начал спускаться. Потом ступеньки кончились, и сквозняк принес свежий воздух. И вот впереди матово проступило полукружие выхода. Он был свободен!
По своему обыкновению герцогиня проснулась поздно. Позвонив, она приказала вошедшему камердинеру справиться о здоровье и самочувствии дорогого гостя.
Спустя несколько минут камердинер возвратился. Вид у него был обескураженный.
— Ваша светлость, осмелюсь доложить. Комната господина Марселя пуста. Дверь настежь… Я опросил слуг — никто его не видел.
— Проклятье! — вскричала герцогиня в страшном гневе. — Седлайте коней, скачите в разные стороны! Его надо найти и вернуть!
Но Марселя и след простыл.
II. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ МУШКЕТЕРА
Как мы помним, Виктор Делаборд, осушив бутылку бургундского, задремал прямо в кресле. Он был утомлен беспрерывной скачкой, всеми дорожными перипетиями, а потому выпитое подействовало на него прямо?таки неотразимо. И сон его был очень крепок и глубок. Засыпая, он помнил, что его непременно разбудит паж Леон, когда придет время предстать перед маркизой, а потому ничего не опасался.
Вдруг дверь малой гостиной осторожно приоткрылась, и на пороге возник виконт де Марильяк. Виконт намеревался доложить герцогу Бофору о своих приключениях, а главное, о том, что незаконнорожденного уже нет в живых. Он вез бумагу, которая подтверждала это. Она была подписана комендантом Баньо генералом Миреноном.
Марильяк не случайно заглянул в малую гостиную. Он искал мушкетера, зная, что тот опередил его. И хотел каким?нибудь образом обезвредить его, тем более что надеялся на помощь всесильного герцога Бофора.
Проходя мимо малой гостиной, он услышал могучий храп. Марильяк тотчас понял, что зверь, за которым он охотится, здесь. И спит мертвецким сном. Какая удача!
Убедившись, что его противник погружен в сон и для того, чтобы его разбудить, необходимо приложить усилия, виконт попятился из гостиной, вызвал своих слуг и приказал снести спящего прямо в кресле в свою карету.
Дело было сделано.
Виконт приказал отвезти своего обидчика в отдаленный дворец Венсенн, находившийся в двадцати лье от Парижа. Доверенный слуга получил письмо к кастеляну дворца и подробные наставления, как надлежит обойтись с пленником.
Карета в сопровождении срочно вызванных лейб–гвардейцев тронулась, лошади пошли вскачь.
Мушкетер продолжал храпеть как ни в чем не бывало.
В полночь карета с мушкетером достигла дворца. Пришлось долго звонить в колокол, прежде чем был опущен подъемный мост, и кортеж смог въехать внутрь.
Слуга предъявил письмо кастеляну. В записке содержалась просьба заточить мушкетера в одной из башен дворца, хорошо приспособленной для содержания заключенных.
— Вот вам ключ от круглой башни, — промолвил кастелян. — Поместите туда мушкетера и заприте входную решетку.
Виктор Делаборд все еще не просыпался, и его вместе с креслом подняли по узким ступеням и поместили под мрачными сводами.
— Богатырский сон, — заметил слуга, когда все было кончено. — Нам чертовски повезло. Если бы мушкетер проснулся, мы бы ни за что не сладили с ним. Он сущий дьявол, когда фехтует.
— Письмо может удовлетворить меня только частично, — спохватился кастелян. — Нужен приказ за подписью герцога де Бофора.
— Можете не беспокоиться, сударь, — заверил его слуга. — Приказ будет доставлен вам завтра же.
— Конечно, виконт — достаточно знатная персона и пользуется полным доверием герцога, — не унимался кастелян. — Но все же я прошу вас не медлить с приказом, иначе может разразиться большой скандал. Ведь это, как я понимаю, мушкетер короля.
— Совершенно верно, сударь, — ответил слуга и соврал, не моргнув глазом: — Он заточен по личному повелению его величества за неблаговидный поступок.
— Что ж, этот мушкетер так и будет спать в кресле? — удивился кастелян. — Там, в башне, есть достаточно удобное ложе. Положите мушкетера на него, если тот еще не проснулся.
— Совершенно верно, — всполошился слуга виконта. Он вспомнил, что его господин приказал ему вернуть кресло на место.
Они снова поднялись в башню. Сон мушкетера сделался тихим, он больше не храпел. Было видно, что он скоро проснется. Поэтому его с величайшей осторожностью перенесли на постель, торопливо заперли вход и отнесли кресло в карету.