Форд и Сталин: О том, как жить по-человечески, стр. 66

Историки и социологи, может быть за редкими исключениями, сходятся в том, что за революциями 1917 г. в России последовала попытка построения нового общества на принципах, не совместимых с принципами организации и функционирования капитализма.

Это, пожалуй, единственное, в чём историки и социологи соглашаются друг с другом, поскольку, в зависимости от своих личных пристрастий к тому или иному способу организации жизни общества, они по-разному понимают течение событий в предреволюционный период в конце XIX – начале ХХ века, а также по-разному понимают и течение событий в последующий за революцией и гражданской войной период истории РСФСР – СССР, когда партию и государство возглавлял И.В.Сталин. И соответственно, они по-разному оценивают итоги этого периода. Вследствие этого им видятся и разные перспективы и возможности как России, так и человечества в целом.

Однако даже при взаимоисключающих выводах, к которым приходили и приходят историки и социологи, занимающиеся проблематикой того периода всемирной истории и современной политологией, всех их (может быть за единичными исключениями) объединяет одно:

Для них употребление таких слов как «коммунизм» или «социализм», «коммунизм», «марксизм», «большевизм» и производных от них обусловлено большей частью их чувством «литературного стиля», чувством «благозвучности» текста или изустной речи, а не своеобразием смысла каждого из этих слов, который, в свою очередь, обусловлен своеобразием именуемых этими словами реальных явлений в жизни общества.

Но если подобно Л.Бронштейну (Л.Троцкому), Г.Зюганову, Е.Гайдару, И.Хакамаде, Г.Явлинскому и большинству политологов употреблять эти слова в качестве взаимозаменяемых синонимов, то понять историю России конца XIX – первой половины ХХ века – принципиально невозможно. Не улучшит положения дел, если, подобно С.Нилусу [195] , А.Гитлеру, Г.Форду и многим другим, включая нынешних «скинхедов», библейски-“православных” “русских” и прочим “патриотов” и националистов всех стран, добавить в эту бессмыслицу ещё одну группу синонимов, построенную на основе слов «сионизм», «иудаизм», «еврейство» и т.п. [196]

И хотя аналитика и политическое прожектёрство, проистекающие из такого рода бездумного безразличия к жизни и своеобразному смыслу каждого из слов живого языка каждого народа, в каких-то обстоятельствах способны эмоционально взвинтить толпу, с целью поднять её «на подвиги» строительства или ниспровержения коммунизма, но они – вредный бессмысленный шум при всём её пафосе – вследствие лживости пафоса.

Поэтому прежде, чем обратиться собственно к эпохе сталинского большевизма, определимся в понимании терминологии, характеризующей жизнь советского общества и остальной части глобальной цивилизации в эту эпоху.

Национальное сомоосознание – осознание своеобразия (уникальности) своего народа (прежде всего, как носителя культуры) и отличий своей культуры от культур других народов, также обладающих своеобразием и значимостью в общей всем народам истории человечества.

Национализм это – осознание неповторимого своеобразия своего народа и его культуры в сочетании с отрицанием, большей частью бездумным, уникальности и значимости для человечества и его будущего иных культур и народов, несущих их в преемственности поколений.

Нацизм – попытки уничтожения иных культур и/либо народов, их создавших.

Такое понимание национализма и нацизма означает, что они могут существовать в обществе и при монархии, и при республике (виды государственности), и при рабовладельческом строе, и при феодализме, и при капитализме, и при социализме (экономические уклады). Национализм и нацизм могут охватывать как отдельные группы населения, так и распространяться на всё общество.

Интернацизм – по существу то же самое, что и нацизм, но в мафиозном исполнении разнородных международных диаспор (прежде всего, еврейской диаспоры), а не в исполнении впавшего в нацизм какого-либо народа и поддерживаемой им государственности.

Социализм как экономический уклад жизни общества предполагает, что многие потребности всякой личности, а также и всякой семьи гарантированно удовлетворяются за счёт прямого и косвенного покрытия соответствующих расходов государством, выступающим в качестве представителя общества в целом и гаранта прав и свобод личности в этом обществе.

В более широком смысле слова, социализм включает в себя и многие внеэкономические особенности жизни общества в целом и людей в нём. Это, прежде всего, – нравственность и обусловленные ею строй психики, миропонимание и этика, выражающие себя в социалистическом экономическом укладе, для которых именно он наиболее удобный и безопасный для жизни общества и всякой личности.

Ориентация производственно-потребительской системы на гарантированное удовлетворение потребностей людей изначально предопределяет плановый характер социалистической экономики. Плановому началу в системе общественного производства сопутствуют ограничения в каких-то видах деятельности частного предпринимательства на основе частной собственности на средства производства; могут запрещаться какие-то виды деятельности в целом [197] . При социализме также неизбежно вводятся ограничения на максимальный уровень доходов членов общества, что мотивируется необходимостью защиты общественного строя и каждого из лояльных ему граждан от злоупотреблений со стороны нелояльных как предпринимателей-индивидуалистов, так и прочих лиц, чьи высокие доходы избыточны по отношению к признаваемому государством уровню расходов, мотивированному жизненными потребностями личности и семьи в этом обществе.

Такого рода ограничения с течением времени ведут к тому, что государственный сектор экономики становится доминирующим, хотя в нём средства производства могут находиться по-прежнему не в общественной, а в частной корпоративной собственности. Вследствие частно-корпоративного характера собственности на средства производства в обществе, не вызревшем нравственно-этически до социализма (в смысле более широк, чем экономический уклад), многие ограничения государственно-социалистической экономики выражают интересы государственной олигархии и оказываются общественно не оправданными и не менее вредными для общественного развития, чем капитализм на основе стихии частного предпринимательства – индивидуального или олигархически-корпоративного.