Жених с приданым, стр. 22
Джулия села на садовую скамейку под забором из роз и уставилась на руки, сложенные на коленях. Она рассматривала их очень долго. Бену казалось, что взрыв неминуем.
Он использовал все оружие из своего арсенала, чтобы дать ей убедительную причину уйти.
Для нее лучше всего начать с нуля с другим человеком. Но какая-то часть его все еще хотела, чтобы она осталась.
Джулия подняла розы, которые нарезала, и поднесла к лицу. Закрыв глаза, она вдыхала нежный аромат, поглаживала бархатистые лепестки, прижатые к щеке.
— Ты просишь у меня развода?
В необъяснимой вспышке проникновения в будущее он вдруг увидел, как она будет выглядеть беременная. Спокойная, мечтательная, невыносимо красивая.
Но она будет носить не твоего ребенка, приятель! Ты слишком плохо распоряжался собой до того, как встретил ее. И не быть тебе отцом ее детей.
— Да, по-моему, это лучший выход.
Он уже совсем собрался уходить, когда она заговорила.
— А что, — Джулия положила розы на скамейку и подошла к нему, — если я не хочу давать тебе развод? Если я скажу тебе, что уже приняла все пункты, которые ты перечислил?
— Это легко сказать, Джулия, но тяжело вытерпеть.
— Есть что-то и еще более тяжелое. Я соглашусь дать тебе развод, если ты посмотришь мне в глаза и скажешь, что больше не любишь меня.
И это единственная причина, по которой я уйду от тебя.
— Ох, ради бога, Джулия!
— Бог здесь ни при чем. Речь не о нем, а о тебе и обо мне. Итак, Бен, позволь мне знать правду.
— Но я не могу этого сказать! Черт возьми, ты же знаешь, что не могу…
Улыбка засияла на ее лице.
— Тогда о чем мы спорим? — Джулия встала на цыпочки и потерлась губами о его губы.
Этот жест разжег его желание подобно спичке, брошенной в канистру с бензином. Жар ее губ. Гладкий, теплый шелк ее кожи под ладонями. Разве есть у логики хоть один шанс победить страсть? Даже бретельки ее коротенького сарафана, будто поняв сказанное, покорно соскользнули с плеч.
Он повел ее от забора из роз, подальше от дома. В глазах его читалась нежность. Он наслаждался ее очарованием, целовал ее загорелую кожу, гладил длинную гибкую спину.
— Ах!.. — вздохнула она, прижимаясь к нему. Как я люблю, когда ты меня так трогаешь. Я люблю тебя.., каждую частицу тебя.., и здесь.., и здесь.., и здесь.., и…
— Продолжай в таком же духе, и я займусь тобой прямо в саду, — хрипло предупредил он. — У меня выдержка не такая, как обычно.
— И прекрасно, — проворковала она.
Кажется, его кровяное давление поднялось до опасной высоты.
— Вовсе нет, Джулия, — проворчал он неодобрительным тоном ханжи. — Мы оба знаем, что от секса наши проблемы не исчезнут.
— Не уверена, что подпишусь под этой теорией, — задыхаясь, пробормотала она. А пальцы в это время играли с пуговицами его брюк.
Бен чувствовал, что выдержка его на исходе.
Прижав Джулию спиной к стволу ближайшего дерева, он задрал сарафан до пояса и стянул вниз трусики. Он ласкал ее и понимал, что не только он обуреваем неистовым желанием: Джулия вся дрожала от возбуждения…
Они достигли вершины одновременно. Выжатый, точно лимон, Бен соскользнул на траву. Она по-прежнему обвивала его. Пришлось собрать все силы, чтобы вернуться в реальность. Сердце билось тяжело и быстро. Бену показалось, что так оно и вправду может вырваться из груди.
— Ну? — И голос, и вид Джулии говорили об удовлетворенности. — Ты все еще хочешь говорить о разводе?
— Будто ты не знаешь ответа! — воскликнул он. Господи, это игра воображения или я действительно кричал?
— Это не игра воображения, — усмехнулась она. — Бабушка, наверно, слышала тебя. Больше того, полгорода, наверно, слышало. Я уже вижу заголовок в газете: «Страстные вопли молодоженов оглушили туристов!»
— Черт бы меня побрал… И тебя тоже. — Он сокрушенно потер подбородок. — Я бы предпочел на будущей неделе не видеть на первой странице местной газеты фото моей голой задницы. Иначе у тебя начнутся неприятности!
— Это у тебя начнутся неприятности, если придет бабушка и обнаружит нас на месте преступления. — Джулия одарила его довольной, абсолютно женской улыбкой. — Я скажу ей, что это ты научил меня всему, что я знаю.
Он перекатил ее на траву и натянул брюки.
— Вставай, миссис Каррерас, и прими приличный вид, прежде чем мы вернемся в дом. Я не хочу, чтобы ты повредила моей репутации.
Глава 9
Посвежевший после душа и чисто выбритый, Бен снова спустился вниз. Фелисити была поглощена приготовлением омлета.
— Забыла сказать, Джулия, что я утром разговаривала с твоей матерью. — Фелисити вылила на сковороду взбитые яйца. — Мы с ней и с твоим отцом собирались встретиться в гольф-клубе во время второго завтрака, но, когда я объяснила, что случилось с Майклом, она поняла, почему я отменила встречу.
Простого упоминания о теще было вполне достаточно, чтобы Бен вернулся к реальности.
— Не могу представить, чтобы их заинтересовала эта новость. Они еще в день свадьбы дали ясно понять, что не считают Майкла членом семьи.
— Дорогой мальчик, дай им время. — Фелисити добавила в омлет ломтики апельсина и несколько виноградин. — Рано или поздно они приедут сюда.
— Сомневаюсь. При всем уважении к тебе, Фелисити, у меня создалось впечатление, что ни твой сын, ни его жена не обладают твоей душевной щедростью. — Бен пожал плечами. — Но это их забота. Я не буду пытаться переменить их, у меня есть более серьезные проблемы. Джулия, не хочешь поехать со мной в больницу, навестить Майкла?
— А как ты думаешь? — Взгляд, которым она одарила его, мог бы растопить гранит. — Конечно, я поеду с тобой, — мягко продолжала Джулия. Он же мой малыш тоже, помнишь?
Почему он до сих пор сомневается в ее словах? Ее капитуляция прошла слишком быстро, слишком легко…
— Любимая, тебе не обязательно в одночасье все взваливать на себя, — тихо напомнил он ей, чтобы не слышала Фелисити. — Я буду рад и маленьким шажкам.
— Нет. Я все уже сказала в саду.
— Вы много чего наговорили в саду, мадам, ухмыльнулся он. — О чем конкретно идет речь?
— Я говорила, что мы должны быть семьей! вспыхнула Джулия. В этот момент она стала похожа на Фелисити. — Я хочу, Бен, соблюдать все обеты, которые я давала в церкви. А не только те, которые мне удобны.
— Получается, я удачливый парень.
Да, если она настроена всерьез. Голос ее вроде бы звучал твердо. И все равно он не мог отделаться от смутных сомнений.
— Я не передумала, — проговорила она, словно угадывая его мысли. — Я люблю тебя, Бен. Для меня быть твоей женой — самое важное в жизни.
— И Майкл?
— И Майкл… Знаешь, почему я оставила на работе заявление об уходе? Я хочу быть матерью на «полную ставку». Мне было бы горько видеть своего ребенка только по вечерам и по уик-эндам.
— Джулия, я не просил тебя бросать работу, возразил Бен. — Ты любила свое дело и упорным трудом добилась в нем успеха. Не так много женщин твоего возраста занимают пост руководителя маркетинговой службы.
— Мои приоритеты, Бен, изменились. Писать образцы для рекламной кампании или искать новые рынки мне больше не кажется заманчивым занятием.
— Ты понимаешь, что это поворот на сто восемьдесят градусов? Несколько недель назад ты говорила совсем другое. — Он с сомнением разглядывал ее. — Тогда ты собиралась принять очередное повышение.
— Только потому, что не знала кое-каких обстоятельств. Но сейчас, когда у нас есть… — Она замолчала и улыбкой закончила фразу.
Очевидно, она убедила себя. Кто он такой, чтобы сеять в ее душе зерна сомнения?
— Ладно. В таком случае давай поедим — и в путь. Фелисити, ты не хотела бы поехать с нами в больницу? Это не значит, что я хочу избавиться от тебя. Я буду рад, если ты останешься здесь так долго, как тебе захочется.
— Спасибо, по в этот раз я откажусь от обоих предложений. — Она опустилась на стул, который он пододвинул к ней. — Ваш малыш достаточно натерпелся. И ему совсем не надо видеть еще одно незнакомое лицо.