В когтях тигра, стр. 39
— Лика, что произошло? Вы же вроде бы уснули? — шепнул Ком Хен мне в волосы и заставил замереть. По затылку пробежало приятное тепло, даже волосы зашевелились.
— Нет, — недовольно буркнула я, пытаясь скрыть смущение. — Все еще холодно и не спится.
Чтобы отвлечься от разных волнующих мыслей и неотступающего холода, я решила попытать Ком Хена и узнать о том, что же произошло внизу, когда мы попытались открыть тайник.
— Кто это был в гостиной, в тайнике? И почему исчез? Я думала, призрачная тварь нас сожрет.
— Это дух-хранитель, — пояснил Ли-сонсенним. — Не силен в классификации, но рискну предположить, что сонджу. Его еще называют хранителем потолочной балки.
— Типа домового? — уточнила я и повернулась, стараясь сильнее прижаться спиной к груди мужчины. Ком Хен дернулся, но бежать было некуда. У него получилось только немного отодвинуться от меня. В спину сразу же стало дуть, и по плечам под свитером побежали мурашки. Вот жалко ему, что ли?
— Отдаленное сходство есть. — Ком Хен продолжил: — Ну, с поправкой на реалии и менталитет. Сонджу вполне мог стать хранителем тайника. И он способен отличить своих от чужих.
— То есть он попробовал мою кровь, признал меня хозяйкой дома и поэтому исчез?
Это казалось невероятным. Впрочем, вспомнив вонгви и самого сонджу, похожего на труп не первой свежести, я поняла, что способна поверить во что угодно, и поинтересовалась:
— Посчитал, что тайник не нуждается в защите. Так?
— Да. Но сонджу не совсем исчез. Скорее, растворился здесь, в доме. Он слишком долго пробыл в заточении, сейчас вернулся в свои владения и будет поддерживать дом и дальше. Если вы станете относиться к нему с должным почтением.
— Но откуда здесь очередной корейский дух? — возмутилась я, проигнорировав ремарку про почтение. Уточню потом. Сейчас меня больше волновало то, что за окном пасутся вонгви и где-то в доме обитает сонджу. — А как же наши родные лешие и кикиморы с домовыми?
— Есть два варианта…
Я почувствовала, как дрогнули мышцы, когда Ком Хен пожал плечами.
— Либо сонджу сумел призвать ваш прадед, несмотря на то, что находился далеко от родины. Либо более вероятный — привез из Кореи с собой. Возможно, ответ скрыт в тайнике, а может быть, мы так его никогда и не узнаем.
— Возможно, — согласилась я и поежилась, озвучив терзающую меня мысль: — Почему же так холодно?
Вопрос был риторическим. Я не ждала, что Ком Хен на него ответит, но он тихо заговорил:
— Сонджу забрал часть вашей энергии. Считайте это платой за годы заточения в тайнике. Поэтому вам плохо и вы мерзнете, но скоро все придет в норму. Жаль, что у нас нет возможности хорошо поесть, — это один из лучших способов восполнить потери жизненной энергии.
Рука Ком Хена в это время медленно и, вероятнее всего, автоматически поглаживала мое плечо, а я боялась вдохнуть и спугнуть нечаянную нежность. Понимала, как только мужчина осознает, что делает, тут же прекратит и снова отдалится. Я этого не хотела и тяжело переживала неловкие моменты между нами. Проще сделать вид, будто ничего не замечаю. А это нелегко. Слишком волнительно осознавать, что он совсем рядом, под одним одеялом.
— А какой есть еще способ? — спросила я и почувствовала, как рука, нежно поглаживающая мое плечо, напряглась, а равномерное дыхание Ком Хена сбилось, но ответил он мне, как всегда, отстраненно и без эмоций:
— Сон в тепле тоже подойдет.
Я кивнула, но мысль, что Ком Хен недоговаривает, меня так и не покинула. Я знала, он имел в виду что-то другое. Только мне почему-то ничего не сказал. Холод постепенно уходил, и я уже начала засыпать, когда поняла, что не спросила самое главное.
— А что было в тайнике? Вы мне так этого и не сказали.
— Лика, вы сегодня спать вообще не собираетесь? — недовольно пробурчал Ком Хен, которого я, похоже, разбудила.
— Собираюсь.
Я кивнула, устраиваясь поудобнее и снова пытаясь прильнуть спиной к груди.
— Но ведь это же важно? Мы столько сделали, чтобы открыть тайник!
— Не знаю, что там, — недовольно отозвался мужчина. — Не заглядывал.
— Как? — удивилась я, вывернулась из кольца рук и приподнялась на локте, пытаясь развернуться и посмотреть Ком Хену в глаза. Но они были закрыты. В отличие от меня, мужчина уже практически спал. — Неужели вам было не интересно?
— Интересно мне, Лика, интересно!
Он со стоном открыл глаза и ненавидяще уставился на меня. В высокие окна лился холодный лунный свет, я уже привыкла к темноте и поэтому видела сейчас очень хорошо. Могла разглядеть каждую черточку его лица, и мне нравилось то, что я вижу.
— Ну так что? Вам было интересно, но вы так и не посмотрели?
— Все именно так. Вы упали в беспамятстве и замерзали. Я помогал вам, отнес сюда, закутывал одеялами, грел. Мне было не до тайника. А сейчас хочу спать, чего и вам желаю.
— Мы не пойдем сейчас смотреть, что там? — удивилась я. Хотелось подскочить и кинуться вниз, останавливал только холод. Я все еще мерзла и не хотела выбираться из-под одеяла.
— Нет, не пойдем!
Ком Хен потянул меня вниз и снова уложил на подушку рядом с собой.
— Что бы это ни было, оно пролежало в тайнике не одно десятилетие — ночь ничего не изменит. Сонджу хорошо охраняет тайник, думаю, вы в этом убедились. Спите, Лика. Как там у вас говорят… Утро вечера мудренее?
— У нас «тут», а «там» это у вас! — буркнула я, но послушно улеглась и глаза закрыла.
ГЛАВА 14
Проснулась я по ощущениям достаточно поздно. Бросила взгляд за окно и поняла, что не ошиблась. На улице уже наступило пасмурное, сумеречное, дождливое утро. Ночная темнота рассеялась в сером питерском тумане и забрала с собой вонгви. По крайней мере, я не видела их и мерзкого поскребывания, которое будило не один раз за ночь, не слышала. Я осторожно приподнялась на локте и отползла на край кровати. Ком Хен еще спал, закинув руку за голову. Второй он до недавнего времени обнимал меня, но, когда я выскользнула, не пошевелился.
Даже во сне вид он имел независимый и неприступный — не терял маску. Стало немного обидно, я рассчитывала усмотреть детскую беззащитность, смягчившиеся черты лица и прочие глупости, которые наблюдают героини романов. Но мечтам не суждено было сбыться. Реальность вокруг оказалась совершенно не сказочной, а Ком Хен остался Ком Хеном — человеком-роботом, которого я запомнила еще по занятиям в универе. Я не стала его будить. И ночью-то чувствовала себя рядом с ним неловко, а уж сейчас при свете дня и вовсе щеки горели. Поэтому сползла с кровати, стараясь не скрипеть старыми пружинами, и, поежившись от холода, сбежала вниз по деревянным ступеням прочь от мирно спящего мужчины, собственных мыслей и воспоминаний.
Камин за ночь прогорел, комната выстыла. Идти за дровами на улицу не хотелось. Да и, признаться, было страшновато. Умом я понимала, что вонгви во дворе нет и они не вернутся до вечера, но проверять свою правоту не хотела.
Я надела ботинки и накинула на плечи куртку, надеясь, что окончательно не замерзну. К тайнику подходила медленно, с опаской, переживая, что оттуда снова выскочит сонджу. Пальцы кольнуло уже знакомым морозом, но я даже не успела испугаться, дверка медленно открылась, и неприятное ощущение пропало. Видимо, меня приняли за свою и не стали чинить препятствий.
В небольшом, но глубоком потайном ящичке, как я и предполагала, лежала тонкая, пожелтевшая от времени тетрадка — дневник. Я доставала ее с замиранием сердца, волнуясь и предвкушая. Казалось, будто представился шанс ненадолго вернуться в прошлое. Ведь прадед писал это будучи совсем мальчишкой. Дрожащими руками я открыла первые страницы и с тоской поняла, что с ходу прочитать не выйдет — чернила выцвели, а почерк у юного прадеда был отвратительный, да и «яти» сильно сбивали с толку. Если в более поздней тетрадке их получалось пропускать и улавливать смысл смутно знакомых слов на ходу, то здесь нужно было вчитываться и вдумываться, а сделать это спросонья я не могла.