Анна и французский поцелуй (ЛП), стр. 61
Спасибо родителям, которые только поощрили меня, когда я объявила, что выбрала специальность «творческая письменная речь». Вы понимаете, какое вы сокровище? Люблю вас.
Бесконечное спасибо Лейни Тейлор и Самнер Смит. Лейни, ты не только даёшь прекрасные советы, но и пишешь прекрасные письма. Спасибо за рекомендации (и за полного придурка). Самнер, ты самый честный читатель, которого я только могла желать. Спасибо за мудрость в отношениях и заразительный энтузиазм.
Библиотекари Уивервилла, вы невероятно круты. Спасибо, что всегда смотрели в другую сторону всякий раз, как я гуглила «Нотр-Дам» на работе, и дополнительное спасибо Лорен Бьель за то, что отдала свою диссертацию в заложники на целый год.
Мерси боку моей сестре Каре за проявленную храбрость в минуты, когда у меня тряслись поджилки.
Мерси, мерси, мерси Мэннинг Крулл, американской парижской супергероини. И спасибо Кирстен Уайт за то, что была рядом. Всё очень просто: я бы не выжила в прошлом году без тебя. Это честь пройти этот странный путь вместе.
Следующие люди дали мне ответы на множество вопросов и оказали огромную моральную поддержку: Джим Ди Бартоло, Марджори Меснис, библиотекари Северного Эшвилла, Тайё ла Пэ, Фэй и Роджер Перкинсы, Мэри и Дэйв Прахлеры, Теннерсы, Стаки Томас, Натали Уиппл, Томас Уизерспун, Сара и Джефф Зентнеры, и все, кто читает мой блог. Особая благодарность Аманде Рид за покраску моих волос в синий цвет, Кену Ханке и Джастину Саутеру, исключительным кинокритикам. Крис Прахлер озвучил несколько версий как именно его нужно отблагодарить. Вот самая короткая: «спасибо моему любимому деверю». Крис — мой единственный деверь, но моя благодарность искренняя.
Эта история родилась во время «Нашинал Новел Вритин Манс» (National Novel Writing Month). Спасибо Крису Бату и всему персоналу за всё, что делаете для начинающих писателей.
И, наконец, спасибо Джарроду Перкинсу. Ты всегда будешь моим первым читателем. Ты вытаскиваешь меня из кровати, заливаешь чай или кофе в горло и толкаешь в мой кабинет. Готовишь ужин, оставляешь на моём столе и уносишь грязную посуду. Ты никогда не сомневался в моём успехе. Ты вытираешь мои слёзы, смеешься над прикольными шутками и серьёзно обдумываешь мой самый часто задаваемый вопрос: «Этот парень достаточно горяч?». Я очень сильно тебя люблю. Спасибо, что остаёшься самим собой, потому что ты мой самый любимый человек на свете.
Бонусный раздел
Посвящается Ричарду Грумсу, победителю аукциона «Хелп Врайт Нау», средства с которого пойдут на восстановление американского Юга, пострадавшего от ураганов.
Май 2011
Эта история имела место быть после концовки романа, но раньше выпускного Этьена и Анны.
Горячие вулканцы.
Дверь подпирает потёртая книга о Крестовых походах, но Этьен не здоровается, когда я захожу. Он сидит за столом ко мне спиной. Я убираю книгу и закрываю дверь.
Его взгляд всё равно приклеен к видео на ноутбуке.
Ставлю рюкзак в чистый уголок его комнаты, который я отвоевала в своё полное распоряжение.
— Я думала, мы будем готовиться к итоговой контрольной по физике.
— «Звёздный путь» — это тоже физика.
Смотрю за его плечо и вижу женщину в обтягивающем вельветовом костюме. У неё заострённые ушки, и она, кажется, вот-вот заплачет. Никто не выглядит более сексуальным, когда заплачет, чем она
Я ухмыляюсь.
— Хе.
— Что?
— Вижу, ты занят.
Я прислоняюсь к краю его кровати.
Этьен поворачивается ко мне.
— Что? — повторяет он с напускной невиновностью.
— Она вулканка.
Он усмехается.
— Инопланетянам разрешено быть привлекательными.
— Скажи это лейтенанту Рипли.
Я имитирую сцену, как из живота вылезает Чужой. Этьен смеётся и хватает мою руку. Я прячу её за спину, вне пределов его досягаемости, и указываю подбородком в сторону экрана.
— Какой сезон?
— «Энтерпрайз».
— Пожалуйста, — фыркаю я. — Все знают, что «Следующее поколение» лучшее.
— Никогда этого не замечал.
У меня фактически отвисает челюсть.
— Патрик Стюарт? Капитан Пикард? Профессор Иск?
Этьен пожимает плечами.
— Моя мама любит только «Энтерпрайз». Мы вместе просмотрели все его сезоны несколько лет назад
Он пытается схватить меня за вторую руку, и я тоже прячу её за спину. Этьен расплывается в очередной усмешке.
— Ты просто ревнуешь, что Т’Пол временно привлекла моё мальчишеское внимание.
— Т'что?
—Т'Пол. Это её имя.
Я взрываюсь хохотом.
— Ха-ха-а-а-а. Больше не ревную.
Он тоже смеётся и возвращает внимание к ноутбуку. Но я не позволяю ему отделаться так легко.
— Значит. Ты даже не СМОТРЕЛ «Следующее поколение»? Или оригинальные сезоны?
— Нет.
Беру нераскрытый учебник по физике с кровати и просматриваю. На краю последней главы Эьен намалявал слона с бананом в хоботе. Нежно касаюсь рисунка и улыбаюсь.
— А полнометражку? Её ты видел?
— Которую? — одаривает он меня хитрым взглядом.
Я должна была предвидеть такой ответ. Нет ничего хуже, когда кто-то обыгрывает меня в моей собственной игре. Закрываю учебник.
— Новинку, конечно.
— Видел, конечно.
— И?
— Да так.
Но это поддразнивающее «да так». Пинаю спинку его стула, и он снова смеётся. Какое-то время мы оба пялимся в экран.
— Значит, — поддразнивающим тоном начинает он, как только меня полностью увлекает сериал. — Ты находишь Патрика Стюарта привлекательным?
Я моргаю. И снова моргаю.
— Ты серьёзно?
Этьен лишь пристально смотрит на меня.
— Он лысый. И старый. Мне в дедушки годится. Не пойми меня неправильно. Он классный. НО плешивый и старый. — Делаю паузу, рассматривая возможные альтернативы. — Новый Спок больше в моём вкусе.
— АГА! — накидывается на меня Этьен и придавливает мои плечи к кровати.
— Что? Что?
— Вулканец! — Он меня удерживает, пока я пытаюсь вырваться. — Я же говорил тебе! Вулканцы — горячие ребята.
Вырываюсь и приподнимаюсь на локтях.
— Ладно, ладно! Для инопланетян.
— Для инопланетян, — соглашается он.
Наши взгляды встречаются. У меня начинает чаще биться сердце. Дыхание Этьена ускоряется. Этьен опять придавливает меня к кровати. И затем внезапно его рука хватает моё ухо и тянет вверх, словно он хочет его заострить.
Я поднимаю бровь.
— Неа, — говорит он, полюбовавшись на меня с секунду. — Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Он убирает пальцы, но прищемляет мочку уха зубами. Я обвиваю руками его шею. Он спихивает учебник с кровати и с нашего пути.
— Ты намного, намного горячее, чем вулканцы. Само собой.
Улыбаюсь и тяну его для поцелуя.
— Само собой.
Вырезанная сцена
Последующий материал был вырезан из «Анны и французского поцелуя». Читатели, несомненно, узнают многие строки, поскольку они были скорректированы под текущую, опубликованную двенадцатую главу. Возможно, а может даже и скорее всего, вы найдёте некоторые из этих описаний в третьей книге серии. Мой редактор, блистательная Джули Стросс-Гэбел, и я вырезали этот материал по двум причинам:
1) Динамика повествования. Роман в 80 000 слов изначально был длиной на 100,000. Мы вырезали 15,000+ слов, которые не помогали истории развиваться, но динамика в первой половине романа всё равно оставалась черепашьей. Это была расходная сцена.
2) КЛИШЕ. Оригинальная двенадцатая глава, пусть и весёлая, ощущалась слишком штампованной. В целом ряде современных YA романов героиня ужасна в спорте. Наверное, оттого что многие ПИСАТЕЛИ сами далеко не спортсмены (понимаете, мы слишком заняты чтением, чтобы делать зарядку. Или, быть может, мы много читаем, потому что ужасно делаем зарядку. Тут как в вопросе про курицу или яйцо). Я, конечно, один из таких писателей. Все школьные годы меня, честное-пречестное, выбирали последней на уроке физкультуры. Если вы смотрели телевизионное шоу «Хулиганы и ботаны», вспомните эпизод про вышибалы, сцену с разбивкой на команды. Она про меня.