Вокруг Кремля и Китай-Города, стр. 55
Меблированные комнаты, с ценами за комнату ещё более дешёвыми, чем в подворьях. Для приезжающих в Москву надолго – остановиться в меблированных комнатах удобнее потому, что за номер можно платить помесячно (в гостиницах это стоит почти не дешевле, чем посуточно, так как считается невыгодным сдавать номера на большие сроки со скидкой). Цена меблированных комнат в месяц от 15–20 р. Жизнь в меблированных комнатах дешевле ещё и потому, что при них имеется очень недорогая кухня с обедами по «menu» в 35–50 к. за 2 блюда. Считаем долгом предупредить читателей, что выбирать меблированные комнаты следует с большой осмотрительностью, так как многие из них, несмотря на воспрещение администрации, служат больше приютом на ночь для целей разврата, чем для пассажиров, что, конечно, причиняет квартирантам беспокойство» (Новый путеводитель по Москве. Книгоиздательство П. А. Максимова. М., 1908).
Нижние два этажа Мещеринского подворья занимали отделения банков, выше располагалась гостиница, а на самом верху сдавались меблированные комнаты. Одну из квартир сняла приехавшая из Иркутска Коломбина, она же Маша Миронова, заплатив за месяц вперёд – больше ей было не нужно, поскольку эта экзальтированная особа намеревалась прекратить своё земное существование, и 1900-й год (время действия романа Б. Акунина «Любовница Смерти») представлялся ей весьма подходящим.
Дом описан довольно точно – хотя у Акунина он на этаж выше, действительно имеется узкий, как щель, внутренний двор, а из окон верхнего этажа были видны кремлёвские башни и крыша соседнего дома, пока его не надстроили ещё одним этажом. Правда, отсутствуют балконы, и вряд ли красовалась на доме по другую сторону Старопанского переулка описанная в романе вывеска в виде жестяной фигуры «упитанного ангела с белыми крыльями», – но будем считать, что так всё и было, как в романе, и ангел для Коломбины стал хранителем, когда она «не просто выбросилась из окна, а зачем-то разбежалась и прыгнула – очень далеко» и зацепилась подолом своего платья за вытянутую руку ангела.
Но страховая компания «Мёбиус и сыновья» с их чудотворной вывеской вряд ли могла находиться в этом конторском здании с большими окнами, сложенном из такого же глазурованного кирпича, как и тот старинный трактир на противоположном углу площади. Здесь располагались «Банкирский дом братьев Рябушинских» и главная контора «Товарищества мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями». Сдавать помещения в аренду владельцы здания не имели необходимости – как, впрочем, не имели и возможности. Площадей свободных не было, недаром же в 1911–1913 годах дом надстраивался. Это добавление исказило пропорции здания, о чём можно лишь сожалеть, потому что более ранняя перестройка дома была выполнена Шехтелем.
Франц Шехтель для Степана Рябушинского построил на Малой Никитской особняк, немедленно ставший одной из достопримечательностей города, поэтому желание братьев поручить обновление фасадов своего главного представительства именно этому архитектору представляется вполне естественным. Поражает другое: стиль модерн в Москве в 1903–1904 годах ещё не достиг своего расцвета и его возможности отнюдь не исчерпаны – а Шехтель уже ищет что-то новое.
Строгий фасад он не декорировал ничем, кроме неброской гирлянды над четвёртым этажом, а индивидуальность облику здания придавали большие окна – тогда это выглядело необычным. Пока в строительстве не начали применяться железобетонные каркасы, сделать оконные проёмы подобного размера было вообще невозможно, кирпичная стена не имела бы достаточной прочности. К тому же до появления новых систем отопления такой дом был бы очень холодным.
Биржевая площадь. Открытка 1907–1909 годов из коллекции Михаила Комолова
Опережая многих своих коллег, Франц Шехтель использовал новые возможности современной ему техники. Как человек бережливый, он свои удачные находки нередко пускал в дело повторно, причём уже на качественно новом уровне. Пятью годами позже в Малом Черкасском переулке он построит дом по заказу Московского купеческого общества, и в этой работе соединится изящество модерна с лаконичностью и простотой конструктивизма.
Кстати, самая первая работа Шехтеля в стиле модерн находится как раз поблизости. Торговый дом В. Ф. Аршинова (Старопанский переулок, 5) был построен в 1899–1900 годах. Необходимость вписать фасад между двумя соседними домами не помешала архитектору сделать его изящным.
Ф. О. Шехтель. Торговый дом Аршинова. Фото из журнала «Зодчий», 1901
Шехтель применил облицовку глазурованной плиткой типичного для модерна голубовато-зелёного оттенка, в качестве декора использовал растительный орнамент и очень характерные маскароны в виде женских головок, а этим арочным окном в три этажа просто поразил всех.
Буквально годом позже при постройке особняка Дерожинской-Зиминой идею гигантского окна Франц Шехтель использует вторично (и уже совершенно потрясающим образом). А здание в Старопанском станет поворотным пунктом в творчестве Шехтеля: на этом заказе он отходит от неоготики и полностью погружается в стилистику модерна. Если бы строительство закончилось чуть раньше, здание вообще могло бы стать первым образцом московского модерна. Однако приоритет достался другому зодчему, Льву Кекушеву – в 1899 году он построил для себя дом в Глазовском переулке.
Храм Космы и Дамиана в Старопанском переулке. Фото 2013 года
А сейчас имеет смысл оглянуться, потому что мы чуть не проскочили маленькую церковь с необычным двухшатровым завершением, потерявшуюся между соседними высокими домами. Это и есть храм Космы и Дамиана. В нём, если верить преданию, венчался сам Иван Грозный.
Немного странно: почему здесь, а не в любом из соборов Кремля?
Потому что для Иоанна Васильевича то сожительство было уже шестым по счёту, а ведь установления православной церкви не дозволяют венчаться более трёх раз. Но царь Иван IV был не из тех людей, что прогибаются под обстоятельства, и уж тем более в подобных вопросах. Обычно он сам менял правила игры. Если нельзя, но очень хочется, значит, можно.
Семейные обстоятельства
У дона Вито Корлеоне было три сына и дочь Конни, от которой семья видела только проблемы. Зато крёстному отцу всё же повезло с сыновьями, все выросли здоровыми, хотя и очень разными: Санни был горяч и агрессивен, Фредо – глуповат и слабоволен, Майкл – хладнокровен и коварен.
А у нашего героя было три дочери, и все умерли во младенчестве; а неприятности он создавал себе по большей части сам. Например, старшего сына Ивана, такого же темпераментного и злого, как и он, отец сгоряча убил в домашней сваре; семейное дело в итоге пришлось возглавить другому сыну, Фёдору, – скудоумному и бесхарактерному, как Фредо Корлеоне. Для роли преемника, возможно, рождён был Дмитрий – но первенец утонул, не прожив и года.
Впрочем, давайте присмотримся к биографии нашего героя с самого начала и даже отмотаем немного в предыдущую серию, потому что прежде, чем Иван появился на свет, отцу его Василию пришлось развестись и супругу Соломонию Сабурову постричь в монахини. А что ему ещё оставалось, если за двадцать лет брака она не подарила ему наследника?..