Вокруг Кремля и Китай-Города, стр. 20
Сергей Васильевич Зубатов дал эсерам очень хлёсткое определение – «сентиментальное зверьё». Как их идейный противник и начальник Московского охранного отделения, он и не мог относиться к ним иначе, но был не прав. Зверство – наслаждаться чужими страданиями, а эсеры, совершая террористический акт, осознавали его и как свой грех, и как жертвоприношение, принося в жертву не только объект покушения, но и себя.
В отличие от шахидов эсеры наносили свои удары прицельно, поскольку считали, что ведут войну с правительством, а не с мирным населением. Тот же Каляев, несколькими днями раньше выйдя на позицию для броска на повороте около Думы, увидал в экипаже ехавших вместе с великим князем двух его приёмных детей – и замер, пропустил карету. Одобрил его отступление и руководитель организации Борис Савинков, сказав: «Действительно, не убивать же детей».
Но 4 февраля всё сложилось именно так, как рассчитывали боевики, и уже не имело значения, что исполнитель теракта в изодранной одежде и перепачканный кровью был схвачен, даже не успев дойти до Никольских ворот.
Вдова посетила Каляева в тюрьме. Она принесла террористу Евангелие и сказала, что прощает его. Нам этот поступок может показаться странным, но для глубоко верующей женщины он был естественным. По-своему естественным был и ответ эсера: он заявил, что ни о чём не сожалеет и если б имел тысячу жизней, то все их отдал бы своей борьбе.
Великая княгиня Елизавета Фёдоровна
Боевик и на суде вёл себя довольно дерзко и после вынесения смертного приговора подавать апелляцию отказался. Впрочем, через адвоката товарищи по партии всё же уговорили его сделать это, но лишь затем, чтобы повторное рассмотрение дела использовать в целях пропаганды. В конце весны Каляев был повешен в Шлиссельбургской крепости.
Иван Каляев. Фото из полицейского архива, 1905 год
Надо сказать, что великого князя в Москве не слишком любили… Факту его гибели никто в приличном обществе открыто не радовался, однако ж не без удовольствия передавали друг другу ядовитую эпитафию: «Впервые в жизни раскинул мозгами».
Но дом Романовых скорбел глубоко и искренне, ведь убитый приходился Николаю II родным дядей, а его вдова императрице Александре Фёдоровне – родной сестрой. По рисунку Виктора Васнецова изготовили и в 1908 году установили на месте теракта высокий бронзовый крест с эмалевыми вставками и неугасимой лампадой в резном светильнике. На кресте были написаны те слова, что произнес во время казни Иисус: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят…»
Сенатская площадь и место убийства великого князя Сергея Александровича. Открытка 1910-х годов из коллекции Виталия Царина
Памятный крест на месте убийства великого князя Сергея Александровича. Фото из книги «Юбилейная Москва». М., 1912
Вдова великого князя вернула в казну фамильные драгоценности Романовых, а свои личные продала и на эти деньги основала в 1909 году Марфо-Мариинскую обитель милосердия. После захвата власти большевиками Елизавета Фёдоровна отказалась покинуть Россию, в 1918 году была арестована и вместе с несколькими членами царской семьи выслана сначала в Пермь, а затем в Алапаевск.
Там все они были казнены – живыми сброшены в глубокую шахту. По воспоминаниям князя Феликса Юсупова: «Тамошние жители издали следили за казнью. Когда большевики уехали, они, как сами рассказывают, подошли к колодцу. Оттуда доносились стоны и молитвы. Помочь не решился никто».
Освященный 2 апреля 1908 года крест простоял на месте убийства ровно десять лет и один месяц. На первомайском субботнике 1918 года большевики от него избавились.
Из воспоминаний коменданта Кремля Павла Малькова:
«Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон.
– А ну, дружно, – задорно командовал Владимир Ильич.
Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник.
– Долой его с глаз, на свалку! – продолжал командовать Владимир Ильич.
Десятки рук подхватили веревки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду».
Досталось от большевиков и Никольской башне.
Надвратный образ святителя Николая считался чудотворным с 1812 года, когда остался неповрежденным при взрыве Никольской башни французами. Совладать с большевиками Николе Можайскому не удалось, хотя святитель проявил удивительную стойкость. Пули и осколки сильно изувечили икону – однако лик святого не пострадал, и весть о таком чуде передавалась по Москве из уст в уста.
Никольские ворота после обстрела. Октябрь 1917 года
В 1918 году, готовясь к празднованию Первомая, большевики задрапировали Никольскую башню полотнищами кумача, чтобы скрыть повреждения, оставшиеся после артобстрела, а заодно и святого Николая упрятать под красную ткань. Но сильные порывы ветра сначала надули кумач, как алые паруса, а потом и вовсе скрутили полотнища, и митинг на Красной площади проходил под немигающим взглядом строптивого Николы.
Вскоре после этого Ленин приказал отремонтировать башни, пострадавшие при захвате Кремля, в результате чего икона с Никольской исчезла.
И кто бы мог подумать, что уже в начале XXI века она предстанет перед нашими глазами! Оказалось, что в 1920-х годах каменщикам, выполнявшим работы по ремонту башни, приказано было заложить образ кирпичом, что и было сделано. Но рабочим, видимо, не хотелось брать грех на душу – и они между иконой и слоем кирпича оставили пустое пространство. Хотя краски очень серьёзно пострадали от сырости, реставраторы сумели восстановить таившуюся под погибшим верхним слоем работу более ранних иконописцев.
13. Кремлёвский проезд
Пространство между Историческим музеем и Кремлёвской стеной называется Кремлёвский проезд. В советские времена пять дней в неделю здесь змеилась длинная очередь желающих посетить мавзолей. Начиналась она у ворот Александровского сада, поднималась на Красную площадь и там, сделав два-три зигзага между барьерами ограждений, достигала дверей, над которыми красовались рубленые буквы: ЛЕНИН.
На преодоление этих трёхсот метров требовалось времени часа два, а то и три, и поэтому прямо у Кремлёвской стены был устроен подземный общественный туалет, который можно было посетить, не теряя места в очереди. А в здании музея работала специальная камера хранения, куда на время посещения коммунистической святыни гости столицы могли сдать свою «ручную кладь». Запрещалось проносить в мавзолей любые жидкости, сумки, металлические предметы, фотоаппаратуру…
Несмотря на такие меры предосторожности и усиленный контроль службы безопасности, на тело Ленина покушались неоднократно, начиная с 1934 года, когда некто Митрофан Никитин попытался выстрелить в мумию из револьвера. Охрана и посетители помешали ему попасть, но не смогли помешать застрелиться. В стеклянный саркофаг неоднократно бросали камнями или такими предметами, как молоток, бутылка с чернилами… Один человек сумел разбить стекло саркофага ударом ноги, причём осколки серьёзно повредили кожу мумии. Очередной саркофаг сделали из пуленепробиваемого стекла, однако и борцы с делом и телом Ленина перешли к более серьёзным средствам.