Наследник Двух Миров, стр. 11

— Покупать тебе ее не нужно. Я соберу и принесу мешок к тебе домой. Нужно же мне хоть как-то тебя отблагодарить.

— Только не переусердствуй. Много не надо. Мне это на себе тащить.

— Не беспокойся. Все будет в лучшем виде.

Поход к поверенному занял почти два часа. После чего я пошел в ратушу. Сначала господин Ладик принялся отчитывать меня за нарушение служебной дисциплины и грозился уволить. А после того, как услышал, что мне только это и нужно, чуть в обморок не упал. Даже зарплату мне повысить предложил. Я извинился, ссылаясь на обстоятельства, и поспешил откланяться.

По дороге домой зашел к одному знакомому букинисту и продал ему с десяток старинных свитков. Потом купил несколько пирожков, решив заменить ими обед, и побежал к теперь уже не совсем моей лавке. Рик должен был ждать меня уже там. Внутрь я попросил его не заходить, чтобы не пугать Элейн. Сама девушка ждала меня в спальне с собранной уже сумкой. Она встретила меня приветливой улыбкой и новостью, что среди старых вещей моей матери нашла все необходимое и покупать ей ничего не нужно.

Несвойственная покладистость эльфийской принцессы меня немного насторожила. Но размышлять над причинами оной времени у меня не было.

ГЛАВА 8

"Морская прогулка"

Договориться с капитаном шхуны "Кокетка" приятным стариком лет шестидесяти на вид не составило труда. Звали его Дирк Эрли. Он казался весьма разговорчивым, и был рад немного подзаработать. Только предупредил, что каюта будет одной на двоих. Все-таки его судно грузовое, а не пассажирское. Зато отбывает оно буквально через пару часов, да и плата всего два золотых. Тогда как остальные капитаны могут запросить в два, а то и в три раза больше. Но если господа спешат, и их не пугает отсутствие роскошных апартаментов…

Господа, спешили. Поэтому я здраво рассудил, что лучше уж убраться из города на скромной "Кокетке" уже сегодня, чем несколько дней будут ждать пассажирское судно. Каждая минута промедления была риском. И мне очень не хотелось, чтобы нас настиг этот сумасшедший Сантис. Элейну, как ни странно, совершенно не возмутил тот факт, что ночевать нам придется в одной каюте.

Надеюсь, она понимала, что проводить ночи на палубе под открытым небом я не намерен. Нет, постель я ей, так уж и быть, уступлю. Но потакать глупым капризам не стану. Она и так мне на шею села, принцесса малолетняя. Не дождется. Только раньше, чем мы выйдем из порта, просвещать ее на тему собственных намерений, я не рискну.

Я вообще пребывал в шоке. Моя спутница не капризничала, не прекословила, и со всем соглашалась. Даже подозрительно как-то. На мой вопрос, с чем это связано, лишь пожимала плечами и говорила, что так нужно. Может, наконец, в ее прекрасной головке начали появляться умные мысли?

До моря мы шли по реке несколько часов. Река, как река, не особо широкая с заросшими густым лесом берегами, Но когда мы, наконец вышли в море, оно произвело на меня неизгладимое впечатление. Я стоял на носу корабля Яркое солнце. Чарующий шум волн и крики чаек. Соленый ветер. Холодные капли, которые летят в лицо. И безбрежное море… у которого нет ни конца, ни края. Это так здорово! Чувствуешь, будто мир лежит у твоих ног, а впереди ждут незабываемые приключения.

Никогда не мог подумать, что водная гладь настолько околдует меня. Если бы знал, давно бы сбежал из дома и стал моряком. Хотя, не настолько я и стар. Еще не поздно променять магическую лавку на двухмачтовую шхуну. И я буду стоять за штурвалом собственного корабля, прокладывая путь в неизведанные дали.

Но если путешествие по реке я перенес спокойно, то спустя час после выхода в море я понял, что с мечтами о собственном корабле я немного поторопился. Нет, оно было прекрасно. Само по себе. Стихия, что с нее возьмешь? Но резкая головная боль, головокружение и тошнота убивали все ее очарование.

Мне было плохо. И с каждой минутой становилось все хуже и хуже. При мысли, что плыть нам еще два дня, я готов был уже сейчас сигануть за борт. О том, что же со мной будет вечером, старался не думать. Элейна, которая по виду совершенно не тяготилась качкой, вызывала у меня глухое раздражение. Но я честно старался держать себя в руках. Зависть, а это именно она и была, — чувство недостойное настоящего мужчины.

Вечером я быстро понял, что вряд ли смогу плыть в каюте, хоть на постели, хоть рядом. Учитывая накатившую на меня "морскую болезнь", я просто задыхался, в темной, душной, пропитанной влагой каюте. Девушка к моему удивлению переносила это все совершенно спокойно, несмотря на свою аристократическую изнеженность.

В общем, я предпочел спать на палубе, выпросив у капитана набитый сеном тюфяк и подушку. На свежем ветре мне стало полегче. Однако команда посчитала, что я несправедливо выгнан из каюты и смотрела на меня с сочувствием. Тем более Элейна держалась с матросами так надменно, что я лишь качал головой, наблюдая это.

Девушка, по-прежнему со мной была очень мила. Меня это, уже начинало немного пугать. Ведь отыграется же за то время, пока ей приходилось изображать "хорошую девочку". В то, что она именно изображала, а не отнеслась к моему состоянию с пониманием, я не сомневался ни секунды. Избалованные принцессы не умеют сочувствовать. Для них нет других людей. То есть другие, конечно, есть. Но мы — простые смертные и наши беды, мечты и желания для них — пустой звук. Потому что на социальной лестнице стоим ниже. И какое дело ледяной красавице до простого парня? Я для нее — всего лишь вещь, средство для достижения собственных целей.

В детстве я зачитывался приключенческими романами и мечтал стать рыцарем. Сражаться с драконами, драться на дуэлях и спасать принцесс. Глупо, правда? Ну, что ж… сбылась мечта идиота. Спасаю. Только, отчего же мне как паршиво? И ведь не только морская болезнь виновна в этом. Наверное, все дело в том, что приключение оказалось не таким, как я представлял. Да и я сам… не такой. Не храбрец, не воин, и не романтик. А кто? Простой лавочник, которому судьба дала шанс стать чем-то большим? Великим героем, например. Угу, посмертно. Только, оно мне надо? О, Боги, чем же я так прогневил Вас, что Вы посылаете такие испытания? Столько вопросов. И все без ответов.

На следующей день после моей первой ночи на палубе, когда вечером я стоял у бортика, ко мне подошла Элейна, и облокотилась рядом на бортик. Я решил ее игнорировать и демонстративно обратил взор в бесконечность морской глади. Не хочу я с ней разговаривать. Ведь ничего хорошего все равно не скажет. Мне сейчас и так довольно паршиво. И смотреть я на нее тоже не хочу. Ледяная красота, конечно, приковывает взгляд, но не более. Девушка должна быть теплой, нежной, доброй, а эта… аристократка малолетняя.

— Я принесла тебе плащ, — сказала она тихо, почти шепотом. — Становится прохладно. Ты можешь простудиться.

— С чего вдруг такая забота? Боишься, что моя болезнь задержит твое воссоединение с семьей?

— Ты злишься на меня?

— Я? Ну, что ты! Как я могу?! — казалось, мой голос так и сочится ядом. — Ты же моя госпожа и повелительница. И я обязан тебя боготворить.

— Моей вины в том, что ты плохо переносишь качку, нет. Поэтому я не понимаю…

— Куда уж тебе понять?

— Ты очень груб со мной!

— Имею право. Если бы ты не влезла в мою счастливую размеренную жизнь, я бы не страдал от морской болезни, а пил чай, сидя возле камина. Ты — мое наказание за все грехи: настоящие, прошлые, и скорее всего, будущие. Из-за тебя моя жизнь полетела под откос.