Долгое ожидание, стр. 51

Когда я проснулся, Уэнди уже ушла. На подушке остался отпечаток ее головы, и мое плечо еще ощущало шелковистое прикосновение щеки, которая покоилась на нем совсем недавно. Мне не понравилось странное чувство, овладевшее мной. Я не хотел испытывать ничего подобного ни к одной женщине. По крайней мере сейчас. А эта девушка была так честна и бесхитростна, что мне становилось все труднее обходиться без нее.

Я тряхнул головой и поднялся с постели. На туалетном столике я нашел записку от Уэнди, где она писала, что я могу взять ее машину и что мы увидимся вечером. Вместо подписи она оставила мне отпечаток своих губ. Приготовив себе завтрак, я поел и спустился в гараж.

Развернув карту дорог, я потратил какое-то время на то, чтобы выбрать кратчайший путь до столицы штата, минующий при этом оживленные дороги и автострады, где могли быть выставлены полицейские патрули.

В начале одиннадцатого я уже подъезжал к городу. Общественный и деловой центр столицы штата размещался в огромном сером небоскребе, взметнувшемся над остальным городом, как поднятый большой палец. Припарковав машину и изучив указатель, я нашел то, что искал. Аудиторская фирма располагалась на сороковом этаже.

Высокая худая девица пристально поглядела на меня из-под очков и предложила мне сесть. Стулья были пыльные, поэтому я протер сиденье носовым платком, что девице явно не понравилось. Она позвонила по телефону и, выслушав ответ, обратилась ко мне:

— Проходите. Мистер Донай вас примет.

Выражение ее лица при этом было не слишком дружелюбным.

Мистер Донай поприветствовал меня и пригласил садиться. Это был низенький круглый человечек с большим носом и широкой улыбкой, в его голубых глазах светился незаурядный и острый ум.

Я сел и взял сигарету.

— Мистер Донай, — спросил я, — вы любите приключения?

Он удивленно вскинул брови.

— Ну.., это вечный вопрос... Наверное, в разумных пределах и если это не связано с моей работой. А почему вы спрашиваете?

— Потому что сейчас они вам грозят. Донай с любопытством посмотрел на меня:

— Я.., я не совсем понимаю.

— Я — вор и убийца, мистер Донай. Одно ваше слово, и я окажусь за решеткой.

Брови его опять поползли вверх.

— Меня зовут Джон Макбрайд. Пять лет назад вы проверяли документы Национального банка Линкасла и доказали, что я совершил подлог.

— Да, помню.

— Помните ли вы детали?

Донай явно нервничал. Сигарета подрагивала в его пальцах, и он время от времени бросал задумчивые взгляды на телефон.

— Не беспокойтесь, я ничего не имею против вас. Донай улыбнулся. Но на лбу его посверкивали капельки пота.

— Я помню.., и достаточно ясно. Я сел и подпер голову руками.

— Расскажите.

— Это конфиденциальная информация. Я уверен, что банк...

— Я не пойду в банк. Я вообще не могу никуда пойти в этом проклятом городе. Меня обложили со всех сторон.

— Не мое дело доказывать вашу виновность или невиновность, молодой человек. Я просто проверил книги. Да, подлог был, и исправления делала привычная рука. — Он задумался на мгновение, бросив взгляд в окно, и добавил:

— Когда-то меня уже спрашивали об этом. Некая юная леди.

— Вера Уэст, — буркнул я.

— Она назвала другое имя.

— Блондинка. Волосы цвета меда.

— Да. Она хотела знать все об этом деле. Я думал, вы в курсе.

— Пустое. Вернемся к документам.

Он постучал по столу, собираясь с мыслями:

— Окружной прокурор Линкасла, которого потом убили, попросил меня проверить банковские книги.

Я занимался подобными делами много раз и легко обнаружил недостачу.

— Двести тысяч долларов.

— Примерно.

— Но вы ведь заметили что-то еще, не так ли? Что-то, о чем вы рассказали блондинке.

На лбу мистера Доная пролегла глубокая складка, и он несколько секунд пристально смотрел на меня.

— Вы и правда многое знаете. Да, я сказал той юной леди кое-что еще. Но это только мои подозрения, которые я не могу проверить. Я полагаю, что тот, кто совершал этот подлог, взял изначально куда большую сумму, но ухитрился вернуть почти все, кроме этих двухсот тысяч.

— Любопытно. Он облизнул губы:

— Все дело в тех сорока восьми долларах на счете, который по правилам должен был быть закрыт. Взять сумму целиком не сложнее, чем взять часть. А на самом деле даже легче. Я размышлял над этой загадкой и понял, что во время проверки происходило не воровство, а покрытие недостачи. Деньги возвращали в банк и на этот счет, где числилось сорок восемь долларов, просто не успели положить остальное.

— Но вы никому не открыли своих подозрений? Донай немного покраснел:

— Честно говоря, мне пришло это в голову уже позднее, когда я вернулся домой. И потом, чтобы утверждать такую вещь, надо иметь на руках веские доказательства, которых у меня не было. А со временем я просто забыл обо всем этом и не вспоминал до тех пор, пока ко мне не явилась та юная леди. Я знаю, вы...

— Можете забыть все опять. Я не виню вас. Скоро многое выйдет на свет, но вас это никак не коснется, обещаю. А если станет интересно, почитайте “Линкаслские новости”.

В половине четвертого я вернулся в Линкасл. Поставив “форд” в гараж, я вошел в дом. Уэнди не было, и, похоже, она не появлялась с утра. Я позвонил на вокзал, и чей-то незнакомый голос ответил мне, что мистер Гендерсон отпросился с работы после обеда. Где я мог бы его найти, они не знали.

Потом я позвонил в “Сиркус-бар” и, пытаясь перекричать непрекращающийся гомон мужских голосов, попросил к телефону Алана Логана. Парень на другом конце провода проорал, что Логана тут нет, и бросил трубку.

Тогда я попытал счастья в редакции.

— Алана Логана, пожалуйста.

— Простите, но его нет, — отозвался приятный девичий голос.

— А где мне его найти?

— К сожалению, не знаю. Мы сами ищем его весь день. Он даже не звонил. Может быть, вы подскажете...

Чертовски не хотелось закладывать Логана его начальству, выдав, что он, скорее всего, валяется где-то в стельку пьяным, поэтому я быстро проговорил:

— Последний раз, когда я его видел, он раскручивал какую-то историю. А сейчас я звоню, потому что у него была для меня некая информация. Она получена из Нью-Йорка и предназначается для мистера Уитмена...