Черная аллея, стр. 36

— Ну, если б я решил посетить владения Понти и постараться определить роль, которую играл в этом деле Дули... он, Понти, наверняка подстерегал бы меня там. И я мог стать жертвой случайной перестрелки или незаконного вторжения в чужие владения, то есть типом, которого каждый имеет право прикончить на месте.

— Нет, он рассуждает по-другому. В более, так сказать, положительном ключе.

— Имение Понти совсем неподалеку отсюда, — напомнил ей я. — И они с Гаррисом тоже были друзьями и обтяпывали вместе разные делишки.

— И ты собираешься нанести ему визит?

— А ты что посоветуешь, куколка?

— Я советую: отдыхай.

Дежурный в приемной мотеля под названием «Цветок корицы» окинул нас недоверчивым взглядом, когда я заказал два отдельных номера. Что ж, понять его было можно. Наклейки и номерные знаки на припаркованных рядом машинах указывали на то, что мотель был весьма популярным местом в округе для разного рода рандеву. И бедняга никак не мог понять, к чему это мне понадобилось запихивать Вельду в отдельный номер.

В семь тридцать я встал и, злобный и голодный, забарабанил в ее дверь. Она отворила прежде, чем я замолотил в третий раз. Стояла на пороге, изображая крайнее возмущение и одетая в черный тренировочный костюм в зеленую искорку. На большинстве девушек подобное одеяние выглядело бы мешковато и нелепо, но в нем моя Вельда была просто загляденье. Ну картинка, и все тут!

Она спросила:

— Ты почему так поздно? Где ночевал? Не стыдно тебе шляться по ночам и...

— Ты что, прямо в этом собралась выходить? — проворчал я.

Брови ее взлетели.

— Послушай, Майк... — голос звучал раздраженно, — так уж я устроена, друг мой. Никаких хитростей, никаких там уловок или политиканства. Что думаю, то и говорю. Прости, но...

Я рассмеялся.

— Не стоит извиняться, куколка. Оставим это другим. Она обрадовалась, послала мне воздушный поцелуй, схватила сумочку, вышла и захлопнула за собой дверь.

Глава 9

Все было как в старые добрые времена и живо напомнило мне армейские будни, когда я, внимательно и издали, обозревал владения Лоренцо Понти. Мы припарковались в миле от них, а дальше шли пешком, продираясь сквозь густой кустарник и деревья, пока наконец не оказались на холме, откуда и открывалась взору загородная резиденция дона. Ничего претенциозного, довольно просторный дом для большой семьи, с лужайками, парой футбольных полей и фонарями, освещавшими одно поле в ночи — на тот случай, если кому вдруг взбредет в голову поиграть именно ночью. Или же это открытое пространство имело совсем иное предназначение и позволяло наблюдать за тем, не подбирается ли враг, готовый напасть на дом.

Вокруг здания, во всех, так сказать, стратегических точках, располагались цветочные клумбы высотой в центре до трех футов. Венчали их выложенные из камня художественные сооружения, которые могли защитить от пуль и в то же время не мешали общему обзору местности. Входная дверь отличалась невиданной массивностью, петли огромные. И без некоторых излишеств тоже не обошлось. Их украшала приятная глазу резьба.

Вельда протянула мне бинокль.

— Ни черта не вижу, — пробормотала она.

— Это потому, что ты городская девушка. — Мы сдвинулись немного вправо, и я навел окуляры бинокля на тень между одним из холмов и домом. Потом вернул ей бинокль и объяснил, что надо искать.

В конце концов она сообразила.

— Вижу тень... если ты это имел в виду.

— Именно это, котенок; И что ее отбрасывает, как ты думаешь?

Она проследила за направлением теней, отбрасываемых деревьями, и покачала головой.

— Похоже, что ничего...

— Правильно, потому как эта тень — углубление. И ведет эта канава прямехонько к окну на первом этаже. Ну-ка посмотри еще раз хорошенько.

Она поднесла бинокль к глазам, секунду-другую всматривалась, потом сказала:

— Странно, что тебя не было в Аламо.* Тогда бы мы ни за что не победили.

— Послушай, котенок, я бывал в этой церквушке задолго до того, как туда пытался прорваться Санта-Ана.** Теперь ты все видишь. В том числе, надеюсь, и четыре углубления, предназначенных для того, чтобы свободно войти или выйти из главного здания.

* Аламо — испанская католическая миссия-крепость в штате Техас, место обороны около 200 техасских повстанцев во время борьбы за независимость Мексики в 1836 г.

** Санта-Ана — генерал, возглавлявший отряд мексиканцев, напавших на крепость в Аламо.

— Вижу одно. Справа.

— Окна видишь?

— Лишь очертания... Похоже, стекол в них нет.

— И они забаррикадированы. И если приглядеться повнимательней, то заметишь, что под карнизами находятся деревянные щиты с несколькими прорезями в каждом. Наведи-ка на них бинокль, пока еще не стемнело.

Она навела и долго и внимательно изучала окна. Затем протянула бинокль мне, и я заметил, что между бровями у нее залегла тонкая морщинка.

— Вы удивляете меня, босс... — сказала она. — Для выходца из Нью-Йорка...

— Я же не говорил, что вырос в этом городе, котенок.

— О'кей, но что все это означает? Никак не пойму.

— Имение дона выстроено по принципу, использованному еще первопроходцами Америки. У него здесь настоящая крепость, вот что, причем видели мы лишь фасад. Эти прорези — нечто вроде бойниц — предназначены для ведения огня. Открываешь себе такое окошечко и спокойно целишься во врага снизу, причем, судя по размерам, оружие тут может быть самое солидное.

В голосе ее звучали недоверчивые нотки.

— И ты все равно хочешь туда пробраться?

— Я этого не говорил, — ответил я, улыбнувшись краешками губ. — Не удивлюсь, если все эти прелестные зеленые лужайки напичканы радиоуправляемыми минами.

— Почему именно радиоуправляемыми?

— Чтоб не подорвался кто-нибудь свой.

— Да кому еще захочется сюда соваться?

— Никому. Кроме тех, кто проживает в доме. Это уж точно.

Я отдал Вельде бинокль, она убрала его в свою бездонную сумочку.

— Знаешь, Майк, — сказала она, — мне кажется, я все же предпочитаю конторскую работу. Не надо торчать в засаде среди колючих кустов и шипов, среди всех этих сосновых иголок, которые так и норовят вонзиться в глаз. — Она отвела от лица сосновую ветку и тихо выругалась: — Черт!

— Прекрати нытье, — сказал я.

— К тому же в городе нет летучих мышей...

— И здесь их тоже нет, — напомнил я ей.

— А почему, кстати, их не было в пещере Гарриса? По телевизору то и дело показывают, как эти твари вылетают из старых пещер после захода солнца.

— Послушай, если тебе так хочется видеть этих мышей, я их найду. Разве тебе не известно, что...

— Что они и волоска на голове человека не тронут, — закончила за меня Вельда. — Да, знаю, у них есть какой-то врожденный радар, и вообще эти славные мышки ничего общего с вампирами не имеют, и ловят всяких вредных насекомых, и все такое... Но я, черт возьми, боюсь их, слышишь? И нечего меня дразнить!

— О'кей, не буду. Но только учти: здесь, в кустарнике, вполне могут быть змеи. Самое подходящее место для мокасиновых змей.

Она так и замерла и уставилась на меня круглыми от ужаса глазами.

— Ну зачем ты это сказал? Ты же знаешь, что я до смерти боюсь змей! Если хочешь свести меня с...

— Дорогая, — перебил я ее, пытаясь успокоить, — я же городской парень! Что я знаю? Ничего! Я вырос не здесь.

Настала долгая пауза.

— Майк, а ты знаешь, как убить змею?

— Конечно. Натравить на нее мангуста.

— Так и думала... — с горечью пробормотала она. — Почему бы тебе вообще не заткнуться, а, Майк?..

Еще с целый час я обозревал владения дона под разными углами. Очень хитроумная планировка, даже расположение подсобных строений свидетельствовало об этом. И они наверняка имели сообщение с главным зданием. В начале 30-х подобная усадьба являлась просто образчиком загородной резиденции для главы клана или даже для целой организации. Они могли находиться здесь на полном самообеспечении, с водой, запасами еды и канализацией. Они могли засесть в свою обустроенную уютную крепость, и добраться до них не было никакой возможности. Любая попытка грозила смертью.