Поверь в любовь, стр. 71

– Позвольте мне, Рэчел. – Элизабет ловко выхватила тяжелый рулон материи из рук пожилой дамы и легко забросила его на полку. – Вам не стоит поднимать такие тяжести, мэм. Для вашей спины это слишком.

Рэчел Симонсон поправила выбившиеся из прически седые пряди и добродушно улыбнулась. А девочка и вправду оказалась сильной, подумала она. И такая работящая! Она всегда мечтала, чтобы ее сын Айзек привел в дом кого-нибудь вроде Элизабет – терпеливую, чистоплотную и аккуратную девушку. А теперь, когда вернулись постоянные покупатели, Элизабет с лихвой отрабатывала то жалованье, которое они ей платили.

– Как мы управлялись без тебя, Элизабет? – покачала головой Рэчел. – Ты просто послана нам небом!

Элизабет аккуратно уложила на полку сверток пурпурного шелка.

– Ну, не знаю. – Она подхватила из рук Рэчел несколько коробок с нитками и прикладом, которые только что доставили в магазин со склада. – А теперь ступайте домой, мэм. Я разложу все сама и запру магазин.

– Нет-нет, – запротестовала Рэчел, – не выдумывайте. Вы и так уходите последней. Скоро вернется Бенджамин, он и закроет.

– Но мне совсем нетрудно, – не сдавалась Элизабет. – А потом, вы же знаете, как он радуется, когда дома его уже ждет горячий ужин!

Между тем где-то в отдалении загрохотали тяжелые шаги. Обе женщины только успели повернуть головы на звук, как дверь с шумом распахнулась и на пороге выросла внушительная фигура шерифа Мэтью Кагана. Шагнув вперед, он выпрямился во весь свой исполинский рост и оглушительно захлопнул дверь.

– А, вот ты где! – прогремел он. – Роза сказала мне, что ты тут работаешь, но я ушам своим не поверил! – Стащив с головы шляпу, он в ярости отшвырнул ее прочь. – Дьявольщина, даже в голове не укладывается!

– Мэтью Иезекия Кэган! Как у вас язык не отсохнет от таких богомерзких выражений! – взвизгнула Элизабет, бросаясь к нему с распростертыми объятиями. – Добро пожаловать, – добавила она, улыбаясь ему прямо в разъяренное лицо. – Рада снова видеть вас.

– Нечего пытаться умаслить меня, сестрица Элизабет, – проворчал Мэтью, – ничего не выйдет! А теперь живо выкладывайте, что у вас тут происходит, иначе я за себя не ручаюсь!

Элизабет смущенно покачала головой.

– Мэтью, но разве Джеймс вас не предупредил?

– Черт побери, нет! Этот щенок даже не потрудился написать! А с чего, по-вашему, я ввалился сюда, будто меня треснули по башке?! Или считаете, мне страшно нравится строить из себя последнего идиота?!

– Но я была уверена, что он даст вам знать, – промямлила Элизабет. – И Вирджил Киркленд обещал... еще до того, как Джеймс с мисс Вудсен уехали в Сан-Франциско. Он говорил, что Джеймс поручил ему отправить письмо, и он собственноручно переслал его в контору шерифа, в Лос-Анджелес!

Теперь Мэтью заметался по комнате, как зверь в клетке.

– Черт побери, Элизабет, я не получал писем уже с месяц! Вы что, думаете, мне делать нечего, кроме как день-деньской сидеть у себя в конторе да открытки читать?! – Он покосился на нее. – Последнее я получил от Джимми месяца два назад. Он писал, что у вас все хорошо. Что такого могло случиться с тех пор, что вы разбежались в разные стороны, черт бы вас подрал?! Дом стоит заброшенный, вас нет... – Он сплюнул на пол и ткнул в нее пальцем. – И учтите, мне нужна чистая правда!

Элизабет глубоко вздохнула и покосилась на Рэчел, которая старалась сделать вид, что страшно занята.

– Мэтью, – прошептала она, – или следите за своим языком, или выметайтесь отсюда! Вам ясно?

Шериф тотчас остановился и недоуменно уставился на нее.

– Я приехал домой после полугодового отсутствия, – каждое его слово падало точно камень, – и что же я вижу? Единственный брат сбежал в город с какой-то вертихвосткой, а моя невестка гнет спину, как обыкновенная поденщица! И после этого вы хотите, чтобы я выбирал выражения?! – Они в растерянности посмотрели друг на друга, и наконец Мэтью громогласно объявил: – Так вот, предупреждаю – я этого не потерплю! Нет, мэм, и не надейтесь! Особенно сейчас, когда я устал как собака... – вытянув вперед руку, он принялся загибать пальцы, – грязный как черт, голоден как волк да еще вдобавок напрочь отбил себе задницу, когда несся домой, воображая, как славно будет отдохнуть в Лос-Роблес!

Сочувствие заставило Элизабет смирить свой гнев. Она робко оглянулась на Рэчел, по-прежнему возившуюся у прилавка.

– Может, – предложила она, – лучше продолжим наш разговор в другом месте? Если вы не против, мэм, – обратилась она к Рэчел и накинула на плечи шаль. – А все это я уберу завтра.

– Конечно, – кивнула Рэчел, бросив тревожный взгляд в сторону разгневанного Мэтью.

– Тогда увидимся завтра.

– Ни в коем случае! – взорвался Мэтью, нахлобучивая на голову шляпу. – Считайте, что она уволилась!

– Мэтью!

Не моргнув и глазом, он распахнул перед ней дверь.

– Моя невестка никогда не будет работать ради того, чтобы прокормиться. Во всяком случае, пока я жив! А сейчас я отвезу тебя в Лос-Роблес и сам займусь этим чертовым делом. Дай только добраться до Джимми, посмотрим, что он запоет! Ну, пошли!

Вздохнув, Элизабет с непреклонным видом повернулась к Рэчел:

– Так до завтра, мэм! – и вышла на улицу.

Мэтью последовал за невесткой, чуть не наступая ей на пятки.

– Даже и не мечтай! И не рассчитывай, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца, Элизабет Кэган! Ничего у тебя не выйдет!

Не иначе как все из-за этого проклятого чая, позже думал Мэтью, с кряхтением погружаясь в горячую ванну в отеле, где он снял комнату. В противном случае ей бы ни за что не одержать над ним верх. Что же в ней такого особенного, в этой Элизабет Кэган, отчего здоровенные мужики вроде него самого, сталкиваясь с подобными женщинами, вечно становятся беспомощными, как дети? Одному только Богу известно, как ей удалось обвести его вокруг пальца!

Боже! Из груди Мэтью вырвался хриплый стон. Вспомнив, что его невестка вынуждена ютиться в самой настоящей тюрьме, шериф едва не выскочил из ванны.

Будь все трижды проклято! Ну, пусть только появится его драгоценный братец – уж он позаботится, чтобы тот заплатил сполна! Нет, лучше он сам хорошенько вздует этого молокососа! Мэтью готов был снова седлать Уродину и галопом лететь во Фриско. «И если есть Бог на свете, – мрачно ухмыльнулся он, вылезая из ванны, – то пусть позаботится, чтобы к тому времени, как я туда доберусь, Джимми уже и след простыл!» Иначе братоубийства не миновать. Уж он постарается, разукрасит сопляка на славу!