Сила любви, стр. 93

В первый день Нового года Рестоны проснулись поздно. В девять пятьдесят встала Дженис. Открыв дверь своей спальни, она поплелась по коридору в ванную комнату, с ленивым безразличием отметив про себя, что дверь в спальню матери все еще закрыта. Возвращаясь к себе, Дженис вдруг подумала о том, что мать не имеет обыкновения спать долго, и, заинтригованная, заглянула в ее спальню.

Ли лежала на животе, распластавшись по диагонали кровати. Одну руку она подложила под голову, другую откинула в сторону. Дыхание ее было ровным и спокойным. Красное платье, аккуратно сложенное, висело на спинке кресла. На полу валялась красная туфелька, мысик второй выглядывал из-под брошенных рядом колготок и лифчика.

Дженис внимательно посмотрела на мать и испытала некоторое смущение, представив на мгновение, что догадка Джои недалека от истины. Если это действительно так, она, Дженис, предстает круглой дурой. Похоже, так оно и есть: мать купила новое платье – красное, с ярусной юбкой, да еще туфли в тон! И это Ли, которая так редко покупала себе одежду и в этот раз даже не похвалилась перед Дженис своими обновками. Неужели она прятала их до последнего, в надежде, что Дженис не будет дома, когда за ней заедет Кристофер?

Она осторожно закрыла дверь и заглянула в комнату Джои.

Здесь было душно, пахло грязными носками и засохшими апельсиновыми корками, что валялись на подоконнике. Джои тоже спал, вытянувшись на спине, смешно задрав подбородок, разметав руки по одеялу. На полу, в спальном мешке, сном младенца спал Денни Уитман.

Дженис вошла в комнату и, стараясь не задеть Денни, на цыпочках прокралась к кровати брата.

– Эй, Джои, – прошептала она, присаживаясь с краю. – Эй, Джои, просыпайся.

Джои отпихнул ее ногой и отвернулся к стене, пробормотав что-то нечленораздельное.

Она растолкала его, зашептав:

– Джои, вставай. Мне надо поговорить с тобой.

Не дожидаясь ответа, она снова принялась тормошить брата.

– Черт возьми, Джои, да повернешься ты ко мне наконец!

Он повернулся к ней, но вид у него при этом был далеко не приветливый.

– Господи! Оставь меня в покое, слышишь? Я еще сплю!

– Джои, я должна кое о чем тебя спросить. Говори тише, чтобы не разбудить Денни.

– Спроси потом.

– Я просто хочу узнать, во сколько мама вернулась домой, вот и все.

– Не знаю.

– Ну, ты еще не спал?

– Нет. Рано было.

– Рано? – В душе затеплилась надежда.

– Да, около полуночи, это точно, потому что мы с Денни еще смотрели телевизор. – Джои отчаянно тер глаза, широко зевая.

– Кристофер был с ней?

– Нет, он только подвез ее к дому.

– И даже не зашел?

– Нет. Господи, почему бы тебе не спросить у нее?

– Я не могу ее спрашивать. А вдруг ты прав, и она серьезно встречается с ним. Как ты думаешь, такое возможно?

– Черт побери, не знаю. Но он же все время торчит здесь.

– А сегодня ночью его не было? Ты уверен?

– Нет! – захныкал он, начиная раздражаться. – Я же сказал тебе: он ее только подвез к дому, она вышла, съела со мной и Денни немного попкорна, а еще заставила нас выключить видеоигры, потому что хотела посмотреть какую-то идиотскую передачу.

– Что ж, может, они и не встречаются. Я имею в виду, может, они всего-навсего друзья.

Она с надеждой посмотрела на Джои. Тот пожал плечами и сказал:

– Откуда мне знать?

– Как ты думаешь, остались бы они вдвоем хотя бы до полуночи, будь у них серьезные отношения? Ну… я хочу сказать… если бы в канун Нового года ты был с Сэнди, чем бы вы занимались?

Он покраснел и ответил:

– Господи, оставь ты бедного парня в покое!

– Джои, послушай… – Она взволнованно взяла его за руку. – Ты мой брат. Все это очень важно. Если она встречается с Крисом и это у них серьезно, мне кажется, нам стоит поговорить об этом с тетей Сильвией или еще с кем-нибудь.

– Зачем?

– Чтобы тетя Сильвия немножко образумила маму.

– Но зачем?

– Как ты не понимаешь, она же на пятнадцать лет старше него, черт возьми!

– Ну и что из того?

– Как это что? Неужели ты можешь так валяться здесь и спокойно заявлять: «Ну и что?» Ты что, хочешь, чтобы она выставила себя на посмешище?

Джои, наконец проснувшись окончательно, внимательно посмотрел на сестру.

– Что-то я ничего не понимаю.

Вне себя от ярости, Дженис схватилась за голову. Нет, Джои еще дитя. И напрасно пыталась она полунамеками вывести его на разговор по существу. Но не заниматься же ей его сексуальным просвещением! Да еще на примере отношений матери с Крисом. Неэтично все-таки. То, что на языке Джои называлось «встречаются», для Дженис означало «спать вместе».

Как бы то ни было, ни она, ни Джои ничего не знали наверняка.

– Ты только послушай, – увещевала она брата. – Ведь ты сейчас больше времени проводишь с ней, чем я. Будь повнимательней, ладно? – Она сделала паузу, но Джои смотрел на нее все так же безучастно. – Если она будет подолгу задерживаться или… или… ну, знаешь… если ты что-то заподозришь, сразу же звони мне.

Джои еще не успел и рта раскрыть, как Дженис почувствовала на себе чей-то взгляд. Опустив глаза, она увидела, что Денни Уитман не спит и внимательно прислушивается к их разговору.

Она спрыгнула с кровати.

– Поспите еще, мальчики. Извините, что разбудила вас.

Когда Ли встала, Дженис поймала себя на том, что с волнением присматривается к ней. Но мать как ни в чем не бывало вышла из ванной, благоухая ароматом зубной пасты, и, как обычно, включила кофеварку.

– Доброе утро, дорогая, – сказала Ли. – Хорошо провела ночь?

– Все о'кей. А у тебя?

– О, я повеселилась от души, пока не попыталась изобразить фигуру под названием «плетка». Мне чуть не вырвали руки.

– «Плетка»?

– Это движение в танце кантри. Кристофер попытался обучить меня, но у меня так гнусно все получилось, что пришлось отказаться от этой затеи.

Дженис следила, как мать ходит по кухне, открывает ящики и шкафчики, достает хлеб, режет его, отправляет в тостер, вытаскивает из холодильника плавленый сыр и ветчину, пакет апельсинового сока, встряхивает, прежде чем поставить на стол, – в общем, делает то же, что и все матери по утрам. Так что же пыталась она, Дженис, разглядеть в поведении матери? Неужели она и в самом деле думала, что, если у Ли роман с Кристофером, это будет заметно? Что сегодня утром она непременно будет другой? Мысль эта лишь на мгновение посетила ее. Дженис не могла представить себе мать в роли сексуальной партнерши мужчины, которого она, Дженис, пыталась завлечь в свои сети. Тем не менее мысль эта угнездилась в подсознании, и Дженис испытывала какую-то неловкость. Она никогда не задумывалась о том, что матери тоже подвластны сексуальным влечениям. Конечно, они занимаются этим с отцами, что ж, пожалуйста. Но с другими мужчинами – нет, даже думать об этом невозможно.