Прошлые обиды, стр. 54

Перед самым началом церемонии, когда гости собрались в вестибюле, а мать и невеста фотографировались в комнате для переодевания, Майкл увидел, что к нему направляются двое знакомых.

– Барб и Дон! – воскликнул он, расплываясь в улыбке. Он все еще не мог прийти в себя от удивления, когда обнимал их. Они в свое время были на их свадьбе, он – шафером, она – подружкой невесты. Барб и Дон, их лучшие друзья. После развода из-за каких-то глупых предубеждений они не встречались. Майкл не видел их лет пять. Обняв Барб, он ощутил ответный порыв, а пожатие руки Дона вызвало такой прилив дружеских чувств, что он тут же обнял старого друга.

– Нам вас не хватало, – шепнул Дон Майклу и так сжал его в ответном объятии, что у того перехватило дыхание.

– Что случилось? Мы совсем вас потеряли!

– Ты знаешь, как это… Черт, я не знаю.

– Ну, все. Этой сегрегации – конец.

Сказать что-то большее не было возможности. К Майклу постоянно кто-нибудь обращался – бывшие соседи, дядюшки и тетушки с обеих сторон, Лизины школьные подружки, сестра Бесс Джоан и ее муж Кларк, которые прилетели из Денвера.

Наконец распорядители, показывающие гостям их место, всех рассадили, йевеста приготовилась войти. Пока Марианна поправляла шлейф Лизиного платья, Майкл улучил момент и прошептал Бесс:

– Здесь Дон и Барб.

Ее лицо осветилось. Она пыталась найти их глазами среди гостей, но не успела – началась церемония. Расстелили белый ковер. Впереди стоял священник. Бесс и Майкл заняли свои места по обе стороны от Лизы. Рэнди шел под руку с Марианной.

Наконец они вступили на ковер, и их охватило сильное волнение. У Бесс ослабели колени, Майкла била внутренняя дрожь. Они прошли мимо множества лиц, устремленных к ним, не видя ни одного. Бесс и Майкл передали свою дочь ожидающему ее жениху и стояли рядом, пока не прозвучал традиционный вопрос:

– Кто отдает эту женщину?

Майкл ответил:

– Ее мать и я.

Он проводил Бесс к передней скамье, они сели рядом.

Этот час был самым трудным за весь до отказа наполненный переживаниями день. Отец Мор мягко улыбнулся Лизе и обратился к собравшимся:

– Я знаю Лизу с той ночи, когда она пришла в этот мир. Я крестил ее, когда ей было две недели, принял ее первую исповедь перед первым причастием, когда ей исполнилось семь лет, и конфирмовал ее в двенадцать. Поэтому так естественно, что я венчаю ее сегодня.

Отец Мор обвел взглядом аудиторию и продолжал:

– Я знаю многих присутствующих сегодня на церемонии бракосочетания.

Он бросил быстрый взгляд на Бесс и Майкла и продолжал, обращаясь к остальным:

– Я приветствую вас от лица Лизы и Марка и благодарю за то, что вы пришли. Своим приходом вы не только оказываете честь этой молодой паре, но и подтверждаете свою собственную веру в институт брака и семьи, в освященную временем традицию союза мужчины и женщины, дающих друг другу клятву хранить любовь и верность до того дня, когда смерть разлучит их.

«До смерти, которая одна может разлучить их… И это долгий, долгий путь». Проповедь продолжалась. Майкл и Бесс, сидящие рядом друг с другом, не пропустили ни единого слова. Священник рассказал идиллическую историю о том, как один очень богатый человек хотел доказать свою любовь к невесте. Он привез сто тысяч шелковых червей и накануне свадьбы выпустил их в тутовую рощу. Они трудились всю ночь, и в предрассветные часы вся листва в роще превратилась в кружево. Прежде чем на шелковых нитках высохла роса, жених приказал, чтобы по всей роще разбросали золотую пыль. И в этой вот позолоченной беседке невеста и жених в лучах восходящего солнца, от которых все засияло вокруг, произносили клятву любви и верности.

Молодой паре священник сказал:

– Конечно, этот подарок был прекрасным. Но то самое ценное, что муж может дать жене и жена мужу, нельзя соткать из шелковых нитей, нельзя купить в ювелирном магазине или положить на руку. Это любовь и верность, которые они дарят друг другу до конца жизни.

Уголком глаз Бесс видела, что Майкл повернул голову и смотрит на нее. Выражение его лица было торжественным, взгляд твердым. Она чувствовала это, как чувствуют смену времени года, когда, распахнув дверь, видишь, что кончилась зима. Бесс опустила глаза, а он продолжал смотреть на нее. И из-за этого она даже пропустила какие-то слова священника.

Бесс не хотела этого, но взгляд ее постоянно возвращался к Майклу, к краю его одежды – она позволила себе смотреть не далее… к коленям, к боковому шву на его смокинге, которой касался ее юбки… к его запонкам, его элегантным пальцам и рукам, которые так часто прикасались к ней, которыми он держал их новорожденных детей, рукам, которыми позвонил сегодня в дверь, обнял Лизу и несколько раз деликатно коснулся Рэнди. О, как она любила руки Майкла!

Бесс пробудилась от своего полузабытья, увидев, что все встали. Майкл, в свою очередь, поднялся и покачал коленом, поправляя брючину. Как все эти мелочи сейчас действовали на нее! Он всегда так делал, но прежде это ничего не значило. Теперь же все было иначе. Они снова сели. Бесс почувствовала прикосновение его плеча, но ни один из них не отодвинулся.

Отец Мор снова обратился к присутствующим:

– Невеста и жених сейчас будут произносить свою клятву, приглашаю всех, кто женат, взяться за руки и повторить слова этой клятвы вместе с ними.

Лиза и Марк взялись за руки.

Марк говорил четко, громко, так, что слышали все:

– Я, Марк, беру тебя, Лиза…

Слезы ручьями бежали по щекам Бесс и оставили две темные полоски на ее жакете, Майкл вынул платок, вложил его ей в руку, другую взял в свою и сильно пожал ее. Она ответила ему тем же.

– Я, Лиза, беру тебя, Марк…

Лиза, их первенец, когда-то стала центром их счастливой семьи… Лиза, сделавшая так, чтобы их руки сегодня снова соединились.

– Властью, данной мне волей Бога, Отца и Сына и Святого Духа, я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Лиза подняла счастливое лицо, чтобы Марк поцеловал ее, и Майкл сжал руку Бесс так сильно, что ей стало больно.

Утешение?

Сожаление?

Страсть?

Это было не важно, потому что она тоже сжимала его руку, этот контакт был ей необходим – твердое пожатие его пальцев и прикосновение ладони.