Прощение, стр. 121

Дело, которым Адди занималась с тех пор, как ушла от Розы, и которое наполняло ее радостью и гордостью, было шитье занавесей. В их изготовлении не требуется особой премудрости, однако Адди, несмотря на свои ограниченные способности к шитью, делала это умело и с удовольствием. А почему бы это дело не расширить? Одинокие мужчины в Дедвуде жили в почти пустых домах, не имея ни времени, ни желания и умения их как-то обустроить. Почему бы им не воспользоваться платными услугами кого-то, кто смог бы им сделать все нужное. Более того. Все предсказывают к весне наплыв новых жителей благодаря хорошим перспективам золотодобычи, наличию телеграфа, ежедневных рейсов дилижансов; а теперь еще и церковь построили, и школу откроют к осени. Дедвуд приобретал все атрибуты развивающегося города, которому предопределено большое будущее. Когда сюда приедет больше женщин, «Занавеси и портьеры от Адди» будут к их услугам.

В магазине мистера Фарнума, торговавшего всякой всячиной, Адди заказала много поплина и ситца, лент, тесьмы и кружев. Все это прибыло с помощью Тру Блевинса во второй половине марта, в числе двадцати телег, нагруженных до предела разнообразными товарами, начиная от холодильных ящиков до оконного стекла, а также латунного колокола диаметром двадцать четыре дюйма для первой церкви Дедвуда. Адди поместила объявление в «Дедвуд кроникл»: «Высококачественные портьеры и занавеси ручной работы из моего материала с отделкой. Спросить мисс А. Меррит, Маунт Морайа-роуд».

Ее первой клиенткой стала будущая миссис Ноа Кемпбелл, заказавшая занавеси для своего дома, в который они с мужем въедут в июне.

Вторым клиентом был священник, преподобный Бертл Матесон, прибывший дилижансом в начале апреля.

Адди наконец решила присоединиться к Обществу женщин, которое взялось обустроить бревенчатый дом для священника. Члены Общества выскребли и вычистили его, покрасили и отполировали рамы, выкрасили печь и выткали половики. Адди вызвалась сделать занавески на окна.

Но она заболела гриппом и два дня не работала. Когда же почувствовала себя лучше и закончила занавески, преподобный Матесон уже въехал в дом.

В тот день, когда она доставила занавески в его дом, была настоящая весна. Солнце ярко светило, и воздух был напоен свежим ароматом сосновых иголок, омытых дождем накануне вечером. Было очень тепло, так что Адди оставила пальто дома и только набросила шаль с бахромой на свое голубое платье. Она упаковала занавески в корзину, положив туда также молоток и крюки, чтобы их повесить.

Она постучала в дверь, ожидая, что ее откроет пожилой священник. Каково же было ее удивление, когда на пороге появился молодой человек старше ее, быть может, всего на пару лет. Он был одет в коричневые брюки и белую рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами. У священника были красивые глаза, вьющиеся волосы цвета вишневого дерева, приятные черты лица.

— Преподобный Матесон?

— Да. — Он улыбнулся, показав ряд превосходных зубов.

— Меня зовут Аделаида Меррит. Я — член Общества женщин и принесла занавеси для вашего дома.

— Входите, мисс Меррит. — Он протянул руку и обменялся с ней рукопожатием. Проведя ее в дом, он оставил дверь открытой, и солнечный свет затопил переднюю комнату. Он стоял, слегка расставив ноги, и глядел на нее непринужденно и дружелюбно.

— Какой прекрасный день! И какой замечательный сюрприз!

Ей показалось, что последние слова относились не только к занавесям в ее корзинке. Он улыбался ей, лицо его выражало глубокую симпатию.

Его молодость поразила Адди. Узнав его имя — Бертл, она почему-то подумала, что это должен быть пожилой холостяк, так как их предупредили, что у священника нет жены. Адди спросила Сару, уже встречавшуюся с ним, что он из себя представляет. Та ответила только, что у него приятная внешность.

Он полностью отвечал этим словам, стоя перед Адди полный интереса к ее персоне.

— Так вы говорите, занавеси?

— Да. Я открыла свое дело по их изготовлению и вызвалась сделать занавески для вашего дома. К сожалению, они не были готовы к моменту вашего вселения, так как я болела гриппом.

— Гриппом?! Я очень сожалею. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше.

— Да, намного лучше.

Он продолжал улыбаться, так что Адди даже почувствовала некоторую неловкость. Потом резко повернулся, как будто вспомнив что-то.

— Давайте посмотрим.

Он взял корзинку из ее рук и поставил ее на квадратный стол.

— Покажите, что вы сделали.

Когда она вынимала занавеси из корзинки, он обратился к ней:

— Но вы должны разрешить мне заплатить вам.

— Нет, что вы! Это мой вклад в общее дело. К сожалению, я не слишком хорошо готовлю, поэтому я не принесла никакого печенья. И я не слишком люблю выделывать коврики, так что я ничего не сделала и по этой части. Но что касается портьер и занавесей, с этим делом я знакома. Я также принесла и приспособления, чтобы их повесить и укрепить.

Занавеси были сделаны из поплина в мелкий рубчик, с белыми узорами на белом же фоне и вертикальными полосами.

— Конечно, на белом грязь и сажа будут виднее, чем на цветном, так что эти занавеси надо будет регулярно стирать. Но эта комната довольно темная, и я подумала, что такие светлые занавеси смогут ее немного оживить.

— Конечно, смогут. Вы правы, мисс Меррит. Мисс Меррит, не правда ли?

Она посмотрела в его глаза цвета морской волны.

— Да, мисс, — ответила она, и его улыбка стала шире и ярче.

— Мисс Меррит, — повторил он. Наступило молчание.

Она чувствовала себя довольно неловко под его пристальным взглядом.

— Итак, — он хлопнул в ладоши, потер их и продолжил: — Можно я помогу вам их повесить?

Часы, которые она провела в доме Бертла Матесона, были, пожалуй, наиболее удивительными в ее жизни. Он вел себя совсем не как священник. Сначала он взял ее шаль, сложил ее и повесил на спинку стула. Потом еще выше закатал рукава рубашки, встал на стул и начал загонять крюки в верхнюю часть оконных рам, в указанные ею места. И все время говорил и говорил, прерывая свою речь смехом, задавая ей многочисленные вопросы о ней самой и о городе и рассказывая о себе. Он только что закончил семинарию и был полон рвения поработать как следует на своем первом посту. Отец его был священником в Пенсильвании, мать умерла. У него две сестры, обе старше его и замужем. У него был стригущий лишай, из-за которого он лишился половины волос. Тогда он поклялся, что, если Бог поможет ему восстановить волосы, он посвятит свою жизнь служению Ему и станет священником, как и отец. Он откликнулся на предложение из Дедвуда, потому что увидел в нем возможность хорошего начала: новая церковь, установление прочных связей с прихожанами. Он любит ловить рыбу, читать Диккенса, петь и наблюдать закаты.