Осень сердца, стр. 17
Глава 4
Ночная парусная прогулка заставила Лорну отложить разговор с отцом до конца недели, а в субботу она вместе с Тимом Иверсеном собиралась пойти на танцы на пароход «Диспетч».
На ней было роскошное платье из органди серебряного цвета, украшенное темно-лиловой гвоздикой. Лиф, отделаный белым гипюром, держался на изящных бретелях, присборенных на плечах и сходившихся на середине пояса. Юбка спереди была гладкой и подогнана по фигуре, сзади плиссе и изящный длинный шлейф, ниспадающий до самых каблуков.
Горничная Эрнеста, обычно прислуживавшая детям, была мастерицей укладывать волосы в затейливые прически, особенно в стиле Гибсона, и, хотя Лорна сама тоже умела это делать, Эрнесту решили освободить от ужина с Сероном, чтобы она могла причесать Лорну к танцевальному вечеру.
Что касается младших дочерей Барнетта, то они не отрываясь глазели и пускали шпильки, пока Лорна готовилась к выходу. Затаив дыхание, они замерли, когда она с помощью щипцов для завивки сделала себе целое море локонов, затем отбросила их назад и заколола на затылке; намочив кончики пальцев, она дотронулась ими до куска мыла, а затем взяла два локона и приклеила их к вискам.
— Ну, Лорна, везет же тебе, — вздыхая, проговорила Дженни.
— Как только тебе исполнится восемнадцать, тебе тоже разрешат ходить на танцы.
— Ну, до этого еще целых два года, — протянула Дженни.
При этих словах Дафни схватилась за сердце и изобразила обморок:
— Ну да, а по кому же она будет сохнуть, если Тейлор Дюваль на тебе женится?
— Заткнись, Дафни Барнетт! — вскипела Дженни.
— Девочки, сейчас же перестаньте и помогите мне приколоть к волосам. — Лорна держала в руках гроздь серебряных горошин из шелка, украшенных жемчугом.
Поборов самолюбие, Дженни приколола украшение к волосам Лорны, а Лорна тем временем вставила в уши жемчужные подвески и брызнула на себя апельсиновой туалетной водой.
Результат превзошел все ожидания, даже Дафни восхищенно воскликнула:
— Да уж, Лорна, чего тут удивляться, что Тейлор Дюваль в тебя так влюбился!
Поднявшись с места, Лорна сжала щеки Дафни в своих ладонях, прижавшись носом к ее носу:
— Ах, Даф, ты прелесть.
Младшие сестры наперебой льстиво заискивали перед Лорной, а та повертела шлейфом и, насвистывая, подошла к зеркалу. Встав перед ним и продолжая вертеться, она оглядела себя.
— Интересно, как это будет выглядеть… Дженни с обезьяньей ловкостью прыгнула к сестре и, передразнивая ее, сделала вид, что приподнимает юбочку и, поводя плечами, стала подпевать:
— Ла-ла-ла… Интересно, как это будет выглядеть.
И, неожиданно став серьезной, добавила:
— Лорна, ты будешь самой красивой на пароходе, только не делай вид, будто ты этого не знаешь.
— Ну, все хотят быть красивыми на балу. А что касается меня, то я бы предпочла быть смелой, спортивной и интересной. По мне, так лучше быть организатором первой женской команды яхт-клуба штата Миннесота или охотиться на тигров в саваннах Африки. Если бы я могла сделать так, чтобы никто не мог просто сказать: «Это Лорна Барнетт, хорошенькая, правда?», а говорили бы: «Вот это та самая Лорна Барнетт, которая наравне с мужчинами ходит под парусом и на охоту. А знаете ли вы, что у нее тело, как у богини, а голова, как у тигра?» Вот такой женщиной я бы хотела стать.
— Ладно, желаю удачи на этом поприще, потому что, если только папа узнает, что ты охотилась в Африке, он тебе точно голову оторвет, даже голову тигра. Между прочим, как ты решила проблему танцев — твой партнер Тейлор Дюваль?
Лорна легко коснулась Дженни и потрепала ее по щеке.
— Дженни, и ты тоже прелесть. Я обязательно скажу Тейлору, что, если бы тебе уже было восемнадцать лет, ты бы позволила ему записать несколько танцев в твоей карточке на сегодняшний вечер, так ведь?
— Лорна Барнетт, ты что, шутишь, что ли? Да если ты хоть слово скажешь об этом, я просто умру.
Лорна рассмеялась и вышла из комнаты. В коридоре она увидела тетушку Агнес, когда та выходила из своей комнаты.
— Ах, моя малышка Лорна. Постой минутку, дай я на тебя хоть погляжу.
Она взяла Лорну за руки и сжала их в своих ладонях.
— Ну, сонное царство, ты должна вся светиться, ведь ты же собираешься на бал.
— На пароходе, — вставила Лорна.
— Полагаю, вместе с твоим кавалером, — озорно сверкнула глазами тетушка.
— Да, мы встречаемся на причале.
— Ну, он тоже недурен. Думаю, как только он тебя увидит, ему сразу захочется расписать всю твою карточку для танцев.
— Ну, уж это как я посмотрю, — отмахнулась Лорна.
У тетушки лицо стало грустным.
— Это зависит от того, кто тебя еще пригласит. Ну, когда я бывала с капитаном Дирсли, я, конечно, и с другими тоже танцевала, и его это всегда озадачивало, потому что он танцевал так, как никто больше не умел.
С мечтательным выражением она прикрыла глаза и покачала головой. Одну руку она держала на сердце, а другой что-то чертила в воздухе.
— Ах, мы могли бы вальсировать до тех пор, пока комната не закружилась бы вместе с нами, и мы улыбались бы друг другу и щурились от блеска его золотых эполет, и нам казалось бы, что скрипки играют только для нас одних.
Лорна подхватила тетушку Агнес, как если бы вместо нее оказался капитан Дирсли, и закружилась в вальсе по коридору, напевая «Сказки венского леса».
— Ого, тетушка, да ты была, наверное, царицей бала.
— Один раз у меня было платье примерно такого же цвета, как у тебя, и капитан Дирсли говорил, что я в нем похожа на розовый бутон. Тогда я его надела в первый раз, а капитан был весь в белом, и все дамы мечтали быть в таких туфлях, как у меня.
— Ну-ка, ну-ка, расскажи про туфли. На что хоть они были похожи? — продолжая вальсировать, спросила Лорна.
— У меня были тапочки, а не туфли. Белые сатиновые тапочки на высоких каблуках.
— А волосы?
— Ну, волосы у меня были густые, золотисто-каштановые, собранные в пучок, и капитан Дирсли иногда говорил, что они забирают цвет у солнца на закате и отдают его назад, когда оно восходит.
Неожиданно послышался повелительный голос.
— Агнес, дай девочке уйти наконец! Ее же родители уже давным-давно ждут!
Лорна повернулась к тетке Генриетте, которая стояла наверху лестницы:
— Мы немножко вспоминали с тетушкой Агнес.
— Да слыхала. Все про того же напитана Дирсли. Откровенно говоря, Агнес, Лорне совсем неинтересно знать про твои бредовые фантазии об этом человеке.
— А мне интересно! — перебила тетушка Агнес. Чтобы выйти из затруднительного положения, Лорна примирительно сказала:
— Я хочу, чтобы вы обе пришли сегодня на танцы, и капитан Дирсли тоже. Тейлор, конечно, расписал бы твою карточку для танцев, и ты только представь себе, мы могли бы на вальс поменяться партнерами!
Тетушка Агнес поцеловала ее в щеку.
— Лорна, ты такая чудная девочка, но тебе действительно надо идти, ведь у тебя такой грандиозный вечер.
— Иду! А что вы будете делать?
— Ну, я должна засушить цветы и, думаю, заведу граммофон и послушаю пластинки.
— Ладно, желаю приятно провести время. Скажу Тейлору, что маленький розовый бутон послал ему привет. И большое спасибо за вальс. — И, повернувшись к Генриетте, которая хранила ледяное молчание: — Почему бы и вам не потанцевать с тетушкой Агнес, когда она заведет музыку?
Тетушка Генриетта издала звук, похожий на сдавленный клекот, а Лорна спустилась вниз по лестнице.
Она поехала на танцы вместе с родителями в открытой коляске. Добраться туда можно было в течение нескольких минут. Остров Манитоу соединялся с сушей коротким деревянным мостом. За мостом высились три квартала, которые начинали вереницу роскошных отелей, расположенных при въезде в сам город Озеро Белого Медведя.
Темнело. На мосту Манитоу звук из-под лошадиных копыт отдавался мелодичным эхом, которое тонуло где-то на юго-западе Лэйк-авеню. И вечеру зной спал, и вечер был тих, неподвижен, одни только белые чайки, голодные, как коршуны, мелькали над головой и, взвиваясь, тонули в глубоком небе, а внизу по заливу скользили парусные лодки.