Ограниченный контингент, стр. 27

На стадионе примерно в пятидесяти метрах один от другого стояли три бронетранспортера. В колонну по одному, без спешки и суеты, все мужчины проходили мимо техники. В каждой из машин, чтобы их никто не видел, сидели так называемые наводчики. Они хорошо знали своих земляков и за определенную плату указывали на тех, кто так или иначе был связан с душманами. Находившиеся рядом офицеры органов безопасности Афганистана фиксировали показания своих помощников.

Нередко сидевшие в бронетранспортерах «наводчики» показывали не только на тех, кто сотрудничал с оппозицией, но и на своих личных врагов. Таким образом они пытались свести счеты со своими соседями, которые им чем-то «насолили». Попытки оговорить невиновных были заранее обречены на неудачу, потому что для определения связанных с душманами было необходимо указать на человека трижды.

С теми, кто не выдержал проверку на лояльность режиму, продолжало самостоятельную работу МГБ Афганистана. Командование дивизии не следило за их дальнейшей судьбой. Но, как правило, через небольшой промежуток времени, когда в Герате проводилась очередная «чистка», мы вновь сталкивались с теми, кого «отфильтровали» три или четыре месяца назад. Я не знаю, как МГБ Афганистана строило свою деятельность. Очевидно, не проводя ни расследования, ни суда, афганские чекисты выпускали задержанных в результате операций на свободу. Они возвращались к себе домой, и все начиналось сначала.

В проведении таких операций для войск Ограниченного контингента особой сложности не было. Но солдатам трудновато было сутками стоять под палящим солнцем. Соблюдая бдительность, можно выдержать один день, второй… Но уже на третьи сутки приходилось принимать меры для поддержания дисциплины. Привлечение подразделений дивизии в подобной форме было для нас не очень желательным. Такие операции имели лишь одно преимущество — мы вообще не несли потери. Если они и были, то причиной являлась только халатность. Например, после трехдневного стояния под жарким солнцем один из солдат разделся и лег позагорать на «броню», подальше от скорпионов и другой экзотики подобного рода. Он погиб от пули снайпера.

Возле черных гор

В то время когда советские войска находились в Афганистане, в стране практически не было кишлаков, городов и тем более провинций, которые можно было бы считать даже относительно спокойными и безопасными в военном отношении для наших и правительственных войск. Это непосредственно относится и к Кандагару — второму по величине городу Афганистана. В силу своего географического положения этот город для всех лидеров, в том числе и для королей Афганистана, всегда имел очень большое значение. Владея Кандагаром, можно было контролировать всю юго-западную часть страны. В прошлом здесь пересекалось несколько караванных путей, а в наши дни через окрестности Кандагара проходили основные дороги душманов. Город представлял особое стратегическое значение еще и потому, что являлся на южном направлении как бы связующим звеном между Афганистаном, Пакистаном, Ираном и другими странами, расположенными в направлении Персидского залива.

Горным этот район назвать нельзя, Кандагар находится в основном на равнинной местности. Как и везде в Афганистане, невыносимая жара стоит здесь круглый год, кроме трех зимних месяцев.

Во время ввода Ограниченного контингента советских войск в Афганистан из состава 5-й мотострелковой дивизии был выделен один полк, который затем переформировали в отдельную мотострелковую бригаду. Ей присвоили условный порядковый номер «70» и отправили в Кандагар. Стоило 70-й бригаде там оказаться, как она сразу же увязла в боевых действиях, которые, за исключением непродолжительных перерывов, не прекращались до самого вывода наших войск из страны.

Обстановка на юге Афганистана, и прежде всего в Кандагаре, была сложна не только потому, что мы совместно с подразделениями правительственных войск вели в этом районе непрерывные бои. Без перерыва здесь между собой бились и душманы — за зоны влияния, за право держать в своих руках Кандагар и, следовательно, всю округу.

На юго-восточной окраине города американцами в свое время был построен достаточно крупный аэродром, на котором теперь базировалось небольшое авиационное подразделение. Там же командованием Ограниченного контингента была «посажена» и 70-я мотострелковая бригада, контролировавшая как сам Кандагар, так и его пригороды. Особенность такого расположения бригады состояла в том, что выехать из военного гарнизона и попасть на автомобильную трассу, связывающую Кандагар с Шиндандом, Гератом и северо-западными провинциями Афганистана, наши машины могли только но одной дороге, которая проходила через весь город. Другого пути просто не было. Этим душманы и пользовались. Не проходило дня, чтобы наши колонны не подвергались нападениям. Порой движение на дороге прекращалось на несколько суток, гибли наши солдаты и офицеры. Оппозиция стремилась полностью исключить проезд наших колонн.

Мы же делали все возможное для того, чтобы снабжение Кандагарского гарнизона проходило бесперебойно и регулярно. Определялось два или три дня в неделю, когда по дороге шли только советские машины с продовольствием, боеприпасами и горючим, то есть с тем, что было необходимо бригаде. Для сопровождения каждой колонны мы были вынуждены проводить целые войсковые операции — деблокировать дорогу, устанавливать на всей ее протяженности свои силы, уничтожать обнаруживших себя моджахедов, заставляя банды уйти как можно дальше от трассы, и таким образом обезопасить наш транспорт.

Во время проведения плановых боевых действий весной 1981 года нам удалось значительно расширить безопасную зону вдоль дороги и выставить там свои сторожевые посты и заставы. Казалось бы, основные препятствия этим были устранены и теперь можно спокойно использовать кандагарскую дорогу для перевозок. Однако мы несколько недооценили противника. Душманы по-прежнему продолжали нападения на эту трассу, хотя их интенсивность резко уменьшилась. Полностью исключить воздействие оппозиции на советские колонны нам не удалось по нескольким причинам.

Во-первых, душманы имели преимущество потому, что им приходилось воевать на хорошо знакомой местности. Они выросли в этих районах и горах, поэтому действовать им было значительно легче и проще, чем нам.

Во-вторых, отряды моджахедов были очень мобильны, постоянно находились в движении, имели возможность маневрировать и всегда видели нас. Наши заставы, наоборот, находились в статике, всегда стояли на одном и том же месте. Охранять дорогу, используя мобильные подразделения, командование бригады не могло — только для патрулирования нам нужно было иметь втрое больше сил, чем те, которыми мы располагали. А брать их было неоткуда.

Душманы отменно были осведомлены о местах расположения наших сторожевых застав, об их вооружении и режиме службы, несмотря на то что мы постоянна его меняли и регулярно усиливали огневую мощь расположенных вдоль дороги постов. Нами минировались в большом радиусе подходы к заставам, днем и ночью в воздухе висели самолеты-разведчики, которые помогали следить за передвижениями банд в прилегающих к дороге районах. Через воздушную разведку очень быстро удавалось засечь места, с которых душманы начинали артиллерийские обстрелы застав и точки запусков реактивных снарядов. После этого обнаруженные огневые позиции нами сразу же уничтожались. Тем не менее душманам очень быстро удавалось восстанавливать их. Полевые командиры с максимальной для себя выгодой использовали расположенный недалеко Пакистан, до которого от Кандагара не больше ста километров по прямой. Они в неограниченном количестве подвозили из-за границы вооружение, боеприпасы и многое другое. Это является третьей причиной, по которой боевые действия в Кандагаре и его пригородах не прекращались на протяжении нескольких лет. Командованию 70-й отдельной мотострелковой бригады так и не удалось окончательно прекратить сопротивление душманов и освободиться от их влияния в этом районе.