Путь Бро, стр. 39
Грузчики стояли, непонимающе шмыгая синими носами. Остановился проходящий мимо милиционер:
– Что такое?
Мы с Фер не пошевелились, стоя на коленях перед Льдом.
– Очень важное оборудование, – ответил Рубу.
– Ясно, – милиционер покосился на ледяные глаза Эп, козырнул и пошел дальше.
В нашем театре не было зрителей.
Два ящика со Льдом по приказу Дерибаса доставили на Лубянку и поместили на складе под навесом. Там Лед мог спокойно сохраниться до весны. Другие два мы спрятали в подвале сгоревшего дома на Солянке, неподалеку от общежития.
Дерибас устроил Эп в транспортный отдел ОГПУ, что позволяло много перемещаться и быть рядом с транспортными средствами. Рубу с новыми документами и под новым именем был определен агентом по снабжению в Торфяной институт, секретарем парткома которого был однополчанин Дерибаса. Еще через пару недель в Москву из Хабаровска подтянулись братья Эдлап, Ем и отрыдавшие сердцем сестры Орти, Пило и Джу. Молодые и энергичные, комсомольцы-активисты по документам, все они, пользуясь пролетарским происхождением и рекомендацией комсомольской организации Дальневосточного ОГПУ, поступили на Рабфак. По замыслу большевиков, это новое учебное заведение должно было готовить молодую красную профессуру, преданную делу партии, чтобы постепенно вытеснять из вузов старую «идейно гнилую и мелкобуржуазную» интеллигенцию.
Так в Москве нас стало одиннадцать.
Лед был рядом. Все было готово для начала поиска.
Но сердца удерживали: еще нет последнего звена в цепи. Мы уже ведали, как искать братьев. У нас было чем будить их сердца.
Нужно было раз и навсегда понять, как это единственно правильно делать. Чтобы и все наши правильно делали это.
Ледяной молот
В начале февраля ударил сильный мороз. Москвички закутались в платки, воробьи и голуби попрятались под крыши, извозчики клали на спины лошадям двойные попоны. Только лоточники радовались: пирожки и калачи на лотках быстро промерзали, никто не мог проверить их свежесть. Замерзал водопровод. Люди и животные боялись холода, жались к домам и магазинам.
Но нам мороз был не страшен: огонь сердца согревал и помогал.
Утром в выходной день сталинской пятидневки мы собрались все в Сокольниках на трамвайной остановке. И молча направились в парк. В сорокаградусный мороз он был совершенно пуст: ни лыжников, ни конькобежцев на катке, ни громкоголосых советских физкультурников, ни лоточников с папиросами. Даже вороны скрылись. Лишь деревья в паутине инея неподвижно стояли, изредка потрескивая. Мы шли мимо них по аллее, громко скрипя прессованным снегом. Аллея кончилась, мы шагнули в глубокий снег и шли по нему до тех пор, пока не оказались на большой поляне, окруженной деревьями.
Образовав круг и взявшись за руки, мы сели в снег.
Сердца наши вздрогнули. И заговорили.
Нам нужен был ледяной молот. Мы хотели ведать все про него: какой он, как его делать, как им бить, что говорить при этом губами, а что – сердцем. В нашем Великом Деле все было ясно, как Свет, и прозрачно, как Лед. Кроме инструмента пробуждения сердец. Каким он должен быть? Девятнадцать раз мы стучали в груди наших, и каждый раз молот был разным. Каждый раз его делали наспех, используя то, что есть под рукой. Лед привязывали сыромятными шнурками к посоху, веревкой к обрезу винтовки, ремнем от портупеи к древку советского флага, носовым платком к палке, проволокой к железной трубе. Куски Льда при этом были совершенно произвольные. Мы не изготовляли ледяной молот заранее по единому образу. Это было неправильно. Сердца предупреждали нас.
И подсказывали.
Мы хотели увидеть правильный ледяной молот.
Сердца творили его.
Нам стало жарко. Пар пошел от наших лиц и крепко сжатых рук. Лица покрылись потом.
И наши сердца увидели правильный ледяной молот. Он парил в центре круга, как стрелка циферблата, поворачиваясь против солнца.
Мы поняли, как надо изготовить правильный ледяной молот. Кусок льда должен быть цилиндрической формы с круглым полувырезом сбоку посередине. В вырез вставляется рукоятка молота. Она должна быть суком дерева, умершего своей смертью. Рукоятка привязывается к ледяному цилиндру двумя полосами кожи животного, умершего своей смертью. Размер ледяного цилиндра должен быть таким, чтобы обе ладони двух первообретенных могли скрыть его поверхность. Длина рукоятки молота должна соответствовать длине правых рук двух первообретенных до локтевого сгиба. Толщина рукоятки должна соответствовать толщине средних пальцев двух первообретенных. Ширина каждой полосы кожи для закрепления цилиндра должна соответствовать толщине средних пальцев двух первообретенных.
Образ ледяного молота запечатлился в наших сердцах. Теперь мы ведали, как надо его изготовить.
Ледяной молот парил в центре нашего круга.
Чтобы разбудить сердце брата, необходимо ударить ледяным молотом в центр обнаженной грудины, произнеся на языке людей:
– Говори сердцем!
Параллельно говорить сердцем с сердцем брата так, как умеешь.
Каждый молот предназначен для одного брата. Его можно использовать только единожды. Палка и ремешки, оставшиеся от использованного молота, выбрасываются. Использовать их повторно нельзя.
Это все, что узнали мы о ледяном молоте.
Взошло зимнее солнце.
И вращающийся молот исчез.
Разгоряченные, с пылающими сердцами и лицами мы сидели в снегу, держась за руки. Радость переполняла нас. Мы громко вскрикнули. Эхо разнесло наши голоса по заснеженному лесу.
В этот же день мы приступили к изготовлению первого правильного ледяного молота. Найдя в Сокольниках засохший клен, мы отломали от него сук. Возле трамвайной остановки в овраге увидели труп околевшей от холода бездомной собаки. Эп ножом вырезал полосу кожи с ее спины.
Вечером мы собрались в подвале сгоревшего дома. Затеплив свечу, достали ящик со Льдом. И осторожно выпилили необходимый кусок Льда. Рашпилями мы придали ему нужную форму, выточили сбоку полуотверстие. Затем я и Фер – первообретенные брат и сестра – обхватили кусок ладонями. Он оказался чуть велик. Братья Ем и Бидуго обточили его рашпилями. Мы снова проверили размер куска. Наши ладони скрыли его полностью. Наконечник ледяного молота был готов. Мы с Фер согнули в локтях и вытянули в линию правые руки. Рубу приставил к ним кленовый сук, отмерил и отпилил вровень. Рукоятку слегка обточили и вставили в ледяное полуотверстие. По нашим с Фер средним пальцам сестры Пило и Джу вырезали из собачьей кожи два ремешка, очистили от шерсти. Брат Оа накрепко привязал Лед к рукояти.
Ледяной молот был готов.
При свете убогого земного огня мы держали ледяной молот на руках, как первенца. Я взял его, приложил к своей груди, заставив сердце встрепенуться. И со стоном передал Фер. Она приложила ледяной наконечник к своей груди, вскрикнула. И передала молот Эп. Он схватил молот, обнял и передал Рубу.
Так молот переходил из рук в руки, пока не вернулся ко мне.
Я сжал его в руках, размахнулся и ударил в темный воздух, окружающий нас в подвале. Молот со свистом рассек его.
Мы замерли.
Оружие борьбы против земного ада было у нас в руках. Но оно было одно. Для победы требовались десятки, сотни, тысячи таких молотов. Нам нужен был АРСЕНАЛ. Нельзя приступать к войне за освобождение наших братьев, не имея мощного арсенала.
И мы начали скрупулезную работу по изготовлению ледяных молотов. Трудиться приходилось по ночам. Безжизненный подвал сгоревшего дома был идеальным местом для этого: даже крысы не мешали нам. Ночи напролет при свете свечи мы обтачивали рашпилями ледяные куски, пилили и подгоняли рукояти, резали ремешки из трупов умерших животных, насаживали ледяные наконечники, прикручивали их. Работали молча. Холод и усталость не мешали нам: Божественный Лед был у нас под руками. Пальцы касались его, сердца трепетали. Своими руками мы творили нашу историю. Историю Братства Света Изначального. Каждый созданный нами молот передавался по кругу. Его прижимали к груди, как младенца. С ним говорили. И благоговейно укладывали в ящики – спать до Главной Битвы.