Охотники за динозаврами (сборник), стр. 87

— Да… Но тут и КОВОСу есть над чем призадуматься, — заметил Ив.

— Знаю… Знаю и то, что академик Вилен не будет в числе сторонников скорой реализации подобного проекта.

— Вы считаете нас консерваторами?

— Отнюдь… Но последствия таких преобразований слишком серьезны. Кроме бесчисленных плюсов, наверняка будут и минусы. Все это надо учесть, взвесить, обсудить. Кроме того, материальные затраты, огромный расход энергии. Земных источников пока недостаточно… Повторяю: это работа для будущих поколений. Для многих поколений…

В салоне потемнело. Авион нырнул в облака, закрывающие небо над Кергеленом десять месяцев в году.

На Кергелене

Кергелен встретил ураганом. Первые свирепые порывы южного ветра обрушились на них еще в аэропорту. Ив и Рем не без труда преодолели открытое пространство в несколько десятков метров, отделявшее место остановки авиона от приземистого металлического корпуса аэровокзала. Почти горизонтальные струи холодного дождя хлестали в лицо. Вместе с дождем ветер нес мелкие крупинки льда, и они секли лицо, как струи песка. Под ногами на гладком бетоне летного поля скользила снежная каша. Сумрачный вечер, стремительно плывущие низкие тучи, пустынная, каменистая равнина, полого снижающаяся на юг к океану… Лишь ряды сигнальных огней на летном поле да тусклые светильники у входа в аэровокзал напоминали о присутствии человека в этой пронзительно холодной каменной пустыне, насквозь продуваемой ледяным ветром. Внутри за двойным тамбуром в низких комнатах кергеленского аэровокзала ждал привычный уют — тепло, яркий свет невидимых ламп, пушистые ковры, мягкие кресла, сверкающие металлом и хрусталем бары. Пока Ив и Рем ждали вагончика местного метро, который должен был доставить их в Южный поселок на базу КОВОСа, яростные удары ветра слились в непрерывный гул урагана. Он проникал внутрь, несмотря на звукоизоляцию, заставлял вибрировать стены и цветные пластины объемных диапозитивов с видами архипелага, которыми были уставлены коридоры и холлы. Но на диапозитивах сверкало солнце, искрилась голубая гладь океана, фиолетовая дымка вереска окутывала скалы, а за металлическими стенами аэровокзала все тонуло сейчас в непроглядной воющей мгле из туч, дождя и снега.

Стартовал авион, которым прилетели Ив и Рем, потом еще один, а затем дежурный, появившись сразу на многих экранах, объявил опустевшим залам о закрытии аэропорта Кергелен.

— До конца урагана, — пояснил дежурный и подмигнул с экрана Иву.

На Кергеленской базе КОВОСа им пришлось прожить несколько дней…

Только теперь, после многих бесед с Ремом, Ив мог по-настоящему оценить размах и значение Антарктического эксперимента. Ничего подобного на Земле еще не предпринималось. Две тысячи ракетных установок, подведенные под каждый ледяной массив, должны будут оторвать гигантские куски ледникового щита Антарктиды, пронести их сквозь оболочку атмосферы и водрузить на четырех разных орбитах, удаленных на десятки тысяч километров от Земли. Эти ледяные глыбы станут основаниями для строительства крупных внеземных станций, население которых составят десятки тысяч человек.

— Первые внеземные научные поселения, первые крупные заводы в космосе — вот что это означает в будущем, — сказал в заключение Рем. — Но это лишь первый шаг. Потом люди начнут использовать астероиды. Придется только решить проблему их транспортировки на близземные орбиты. Впрочем, это уже вопрос технологии.

Ураган не утихал трое суток. Ив несколько раз пытался связаться с Виленом, но безуспешно. Лишь на третий день удалось выяснить, что академик улетел на одну из космических станций.

— Что-то не ладится у Одингвы, — объяснил с экрана видеосвязи Риш, который снова дежурил на Центральном посту Главной Базы. — Возникли непредвиденные обстоятельства, и Вилен решил посмотреть лично.

— Какие обстоятельства?

— Точно не знаю.

— Глава КОВОСа летит на одну из космических станций, а дежурный диспетчер Главной Базы не знает причины… Не верю, Ришар.

— Ты, кажется, воображаешь, что Вилен каждый раз докладывал мне, куда и зачем он отправляется.

— Во всяком случае, убежден, что сейчас ты точно знаешь, где он, и у тебя есть с ним прямая связь.

Риш на экране пожал плечами.

— Вот именно, — продолжал Ив, — мне начинает не нравиться таинственность, которой стали окружать некоторые операции КОВОСа. Взять хотя бы миссию Одингвы… Когда я хотел узнать подробности, все, и ты в том числе, пытались отделаться пустыми отговорками. Теперь оказывается, на помощь Одингве отправился сам Вилен.

— О какой помощи ты говоришь? — спросил с экрана Риш, глядя куда-то в сторону.

— Ты прекрасно понял… Выезд Вилена в одну из оперативных групп, да еще за пределы Земли, — событие чрезвычайной важности. Вот почему он не хотел сам ехать в Антарктиду и послал меня. Происходило что-то более важное.

— Преувеличиваешь, дружище.

— Нисколько. Кстати, а почему закрывают пляжи на островах северо-западной части Тихого океана?

— Никто ничего не закрывает…

— А на острове Гуам?

— Ах, на Гуаме… Какое-то локальное загрязнение. Один из подводных рудников…

— Там нет близко подводных рудников.

— Что ты привязался с допросом, — не выдержал Риш. — Подумаешь, Гуам! Большая земля! Пляжи закрывали и раньше. И не только на Гуаме.

— Я там работал, — тихо сказал Ив. — Это мой сектор — перед отпуском. Понимаешь? Естественно, это меня волнует. Я хотел туда вернуться, но Вилен…

— Знаю. Успокойся. Ничего серьезного…

— Слушай, Риш, в день моего возвращения из Европы ты упомянул об одном квадрате — с сюрпризом. Это не там?

— Уже не помню. Мало ли у нас сюрпризов, — Риш снова глядел куда-то в сторону.

— Ну, хорошо, — со вздохом сказал Ив. — Я отключаюсь. Передай Вилену, что завтра или послезавтра я вылетаю в Моусон. Нас тут задержал ураган. С началом Антарктического эксперимента пока без изменения: по плану. Да, и последнее, как там Дари?

— Все в порядке. Просила не беспокоиться.

— Не мог бы ты позвать ее на минуту к экрану?

— К сожалению, нет.

— А почему?

— Ее здесь нет.

— А где она?

Изображение на экране вдруг потеряло резкость, но Ив успел заметить, что глаза Риша забегали:

— Она… она… Ей пришлось уехать.

— Куда?

— Видишь ли, она… на Гуаме. Вилен послал.

— Когда?

— Вчера утром, перед отлетом к Одингве. Завтра она должна вернуться.

— Так, — произнес Ив, глядя широко раскрытыми глазами на экран, — значит, на Гуаме… Передай ей привет, когда будешь говорить с ней сегодня.

Риш на экране смущенно заморгал.

— Кстати, — продолжал Ив, — как дела с твоим отпуском? Когда уезжаешь?

— Я пока решил… задержаться… Отложил немного, — запинаясь, сказал Риш. — Понимаешь, Вилен просил.

— Понимаю, — кивнул Ив. — Ну, счастливо!

И он выключил видеоэкран.

Рем, который присутствовал при этом разговоре, усмехнулся:

— Академик Вилен не хочет отпустить на заслуженный отдых одного из своих помощников?

— Чепуха, — сказал Ив. — Страшная чепуха! У Риша понизился общий тонус. Началась апатия. Вилен сам при мне напоминал ему об отпуске.

— Ну, ваш приятель не показался мне особенно утомленным — ни сегодня, ни когда он провожал вас. А вот вы чем-то встревожены…

— Вовсе нет, — возразил Ив, но сам подумал, что Рем конечно прав. Надо было сказать Вилену более твердо, что он хочет вернуться к подводному поиску. Тогда он сразу очутился бы в центре событий, а не сидел без дела тут, на Кергелене.

Ураган прекратился ночью. Ив, проснувшись, сразу догадался, что что-то изменилось. Было удивительно тихо. Исчезла чуть ощутимая вибрация стен, к которой он уже привык за последние дни. Ив взглянул на часы. Стрелки показывали восемь утра. Значит, на Главной Базе уже полдень. Дари, вероятно, возвратилась с Гуама. Ив нажал кнопку на маленьком пульте у изголовья. С легким шелестом поднялась штора и… Ив вынужден был зажмуриться. Таким ярким показался свет, ворвавшийся в комнату. Не желтоватое «дневное» освещение поселка, спрятанного под огромным прозрачным куполом из армированной металлом пластмассы, а настоящий свет дня, в котором угадывались и яркая синева неба, и настоящие солнечные лучи.