Мареновая роза, стр. 47

Мягкий треск сверчков убаюкивал, навевал сон, И ей показалось, что она даже слышит запах травы — пьяняще-приторный аромат зрелой травы, совсем неуместный в мае. Запах ассоциировался с августовскими спелыми лугами.

«Я никогда раньше не чувствовала, чтобы запах травы из парка проникал в комнату, — подумала она сонно. — Не любовь ли — ну хорошо, пусть просто увлечение — так действует на тебя? Не обостряет ли она все органы чувств, одновременно сводя тебя с ума?»

Очень далеко она услышала раскаты грома. И это тоже показалось ей странным, потому что, когда Билл привез ее домой, небо было чистым и безоблачным — выйдя из машины, она подняла голову и удивилась огромному количеству звезд, заметных даже в ярком свете оранжевых уличных фонарей.

Она погружалась, растворялась, уходила в единственную лишенную сновидений ночь, которая ей оставалась, и последней мыслью перед тем, как темнота поглотила ее окончательно, было: «Как я могу слышать сверчков или чувствовать запах травы? Окно ведь закрыто; я опустила его перед тем, как лечь в постель. Опустила и закрыла на задвижку».

V. Сверчки

В четверг в конце дня Рози, словно на крыльях, влетела в «Горячий горшок». Заказав чашку чая и сдобную булочку, она села за столик у окна и, медленно пережевывая булочку и запивая ее крошечными глотками чая, принялась наблюдать за нескончаемой рекой прохожих, текущей за окном, — большей частью конторских служащих, направляющихся домой после очередного трудового дня. Вообще-то теперь, когда она не работала в «Уайтстоуне», «Горячий горшок» оказался в стороне от ее ежедневных маршрутов, и все же ноги сами принесли Рози сюда, возможно потому, что здесь они с Пэм выпили столько приятных чашек чая после работы, возможно оттого, что любовь к новизне ей не была свойственна — во всяком случае, пока не проявилась, — а это кафе она знала и испытывала к нему доверие.

Они закончили запись «Сияющего луча» в два часа пополудни, и она уже потянулась за лежавшей под столом сумочкой, когда в динамиках прозвучал голос Роды Саймонс.

— Не хотите ли передохнуть немного перед тем, как начать следующую книгу, Рози? — спросила она. За секунду мечты Рози воплотились в реальность. Если раньше она всего лишь надеялась, что получит и остальные три книги Белл (Расина), верила, что получит их, но с реальностью знания того, что ее ждет новая работе, сравниться не могло ничто.

Но этим все не завершилось. В четыре часа, когда они уже углубились на две главы в новый, полный страстей триллер, который назывался «Убей все мои завтра», Рода объявила о конце работы и попросила Рози присоединиться к ней на несколько минут. Они отправились в женский туалет.

— Я понимаю, это звучит кошмарно, — сказала Рода, — но еще пять минут, и я подохла бы без сигареты, а во всем этом проклятом дворце сортир — единственное место, где я могу позволить себе сделать несколько затяжек. Издержки современной сучьей жизни, Рози.

В туалете Рода достала тонкую длинную сигарету «Мор» и с уверенностью, выдававшей давнюю привычку, легко взгромоздилась на полке между двумя раковинами. Она заложила ногу за ногу, зацепившись левой ступней за икру правой ноги, и окинула Рози оценивающим взглядом.

— Мне нравятся ваши волосы.

Рози машинально провела по ним рукой. Новая прическа стала результатом внезапной прихоти, возникшей в тот момент, когда прошлым вечером она проходила мимо салона красоты, и обошлась в пятьдесят долларов, целые полсотни, которые она никак не должна была тратить… и все же не удержалась и потратила.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Знаете, Робби собирается предложить вам контракт.

Нахмурившись, Рози покачала головой.

— Нет, я не знала об этом. О чем вы говорите?

— Может, он и похож на старичка, раздающего билетики благотворительной лотереи, но не забывайте, что он работает в звукозаписи с семьдесят пятого года и понимает, насколько вы хороши. Он знает это лучше, чем вы сами. Вы полагаете, что многим ему обязаны, так ведь?

— Я знаю, что в долгу перед ним, — уточнила Рози. Ей не нравилось, как развивалась беседа; она напоминала шекспировские пьесы, в которых люди всаживают кинжалы в спины друзей, а потом произносят длинные лицемерные монологи, оправдывая свой поступок велением рока.

— Только пусть ваше чувство благодарности не мешает коммерческим интересам, — посоветовала Рода, стряхивая пепел в раковину и смывая его струей воды из крана.

— Мне неизвестна история вашей жизни, да я и не особенно хочу ее знать, но я знаю, что вы прочли «Сияющий луч» за сто четыре сеанса, а это одурительно феноменальный результат, ваш голос звучит не хуже, чем голос молодой Элизабет Тейлор. А еще я вижу — это написано у вас на лбу огромными буквами — что вы одна-одинешенька и не привыкли к такому положению дел. Вы tabula rasa, и это вызывает у меня серьезные опасения. Вы знаете, что сие означает?

Рози была не совсем уверена — что-то, касающееся наивности, если не ошибается, — но сообщать об этом Роде не собиралась.

— Да, конечно.

— Хорошо. И пожалуйста, поймите меня правильно, Бога ради — я не намерена вести грязные игры за спиной Робби, у меня и в мыслях нет желания отхватить от вашего пирога кусок для себя. Я болею за вас. И Робби тоже, и Куртис. Но сложность в том, что Робби одновременно думает и о своем кошельке. Аудиокниги все еще остаются относительно новой областью. По сравнению с кинобизнесом мы до сих пор находимся на стадии немого кино. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Во всяком случае, стараюсь понять.

— Когда Робби слушает, как вы читаете «Сияющий луч», он мысленно видит аудиоверсию Мэри Пикфорд. Как бы глупо это ни звучало, я знаю, что это правда. Плюс ко всему история вашей встречи, которая только усиливает его фантазию. Легенда гласит, что Лану Тернер нашли в аптеке «Швабе». Могу сказать, что Робби уже сочиняет легенду о том, как увидел вас в лавке своего приятеля-ростовщика Штайнера, где вы рассматривали старые открытки.

— Значит, он так сказал? — спросила Рози, чувствуя в душе прилив почти любовной теплоты к Робби Леффертсу.

— Так-то оно так, но — где он вас нашел и чем вы там занимались в тот момент, не имеет отношения к делу. А дело заключается в том, что вы хороши, Рози, вы по-настоящему, по-настоящему талантливы. Вы словно рождены для такой работы. Верно, вас раскопал Роб, но это не дает ему права эксплуатировать ваш голос. Постарайтесь не попасться в его мышеловку.

— Он на такое не способен, — покачала головой Рози.

В душе ее бесновались возбуждение и страх, к которым примешивалась неприязнь к циничности Роды, однако все чувства подавлял мощный фонтан радости и облегчения, с ней все будет в порядке, ей не придется трястись над каждым центом еще какое-то время. А если Робби действительно предложит ей контракт, то это самое «какое-то время» может растянуться надолго. Роде легко проповедовать деловую осмотрительность, Рода не жила в одной комнате в трех кварталах от района города, где нельзя оставить машину без присмотра, если не хочешь лишиться радиоприемника и колесных дисков, Рода имеет мужа бухгалтера, дом в престижном пригородном районе и новенький серебристый «ниссан». Рода носит в сумочке кредитные карточки «VISA» и «Американ экспресс». Более того, у Роды есть карточка «Блу кросс», а в банке на ее счету достаточно денег для того, чтобы не бояться потерять работу. Для людей вроде Роды, подумала Рози, проявлять осмотрительность в деловых вопросах так же естественно, как дышать.

— Вероятно, и нет, — согласилась Рода, — но вы можете оказаться золотой жилой, Рози, а люди подчас сильно изменяются, если им удается напасть на золотую жилу. Даже такие хорошие, как Робби Леффертс.

Теперь же, сидя с чашкой чая за столиком в «Горячем горшке» и глядя в окно на прохожих, Рози вспомнила, как Рода сунула сигарету под струю воды, бросила ее в урну и подошла к ней.