Мареновая роза, стр. 115
«По-моему, я сошел с ума, — мелькнула у него в голове мысль, давно потерявшая оригинальность. — Сошел с ума или она расшибла мне башку, и все это — какой-то идиотский сон».
Нет, не годится. Он не примет такое объяснение.
— ВОЗВРАЩАЙСЯ СЕЙЧАС ЖЕ, РОУЗ! — заорал он в пустоту шкафа… который, если строго придерживаться фактов, перестал быть шкафом. — ВЕРНИСЬ, СУКА, КОМУ СКАЗАЛ!
Никакого ответа. Лишь безмолвный холм… и едва слышное дуновение ветерка, который принес с собой запах травы и цветов, подтверждая, что все видимое им — не удивительный, похожий на реальность обман зрения.
Да, и еще кое-что: треск сверчков.
— Паскуда, ты украла мою банковскую карточку, — добавил Норман уже не таким уверенным голосом. Как всегда, воспоминание о краже вызвало в нем бурю гнева. Он протянул руку и схватился за металлическую перекладину, как пассажир в вагоне метро, держащийся за поручень над головой. Перед ним простирался странный, залитый лунным светом мир, но он почувствовал, как посыпались осколки страха, разбитого мощной волной ярости. — Ты ее украла, и я хочу поговорить с тобой. Хочу поговорить… начистоту.
Пригнувшись под перекладиной, он вошел в шкаф, сбив при этом пару вешалок, со стуком упавших на деревянный пол. Постоял еще мгновение неподвижно, вглядываясь в незнакомый таинственный мир впереди. Затем шагнул в него.
Нога чуть-чуть провалилась, как иногда бывает в старых домах, где полы в комнатах располагаются на разном уровне. Один-единственный шаг, и он уже стоял не в чьей-то комнате на втором этаже какого-то жилого дома — стоял в густой траве и вдыхал пахучий ветер, шелестевший вокруг него. Ветер задувал в глазницу маски (все верно, глазница действительно только одна; каким образом так случилось, он не помнил, но теперь, когда оказался в ином мире, это воспринималось как нечто совершенно естественное), освежая болезненно чувствительную и мокрую от пота кожу. Он схватил маску за нижний край, намереваясь содрать ее и подставить лицо упоительному дуновению ветра, но маска словно намертво прилипла к коже. Она не поддалась ни на дюйм.
IX. «Я плачу»
1
Билл обвел омытый лунными лучами пейзаж внимательным взглядом человека, отказывающегося верить собственным глазам. Его рука невольно поднялась к шее и принялась растирать ее. Рози увидела распространявшиеся по коже синяки и кровоподтеки.
Ночной бриз прикоснулся к ее лбу, как заботливая рука. Прикосновение было мягким, теплым и ароматным. В нем не чувствовалось туманной влажности, не ощущалось сырого привкуса огромного озера, раскинувшегося к востоку от города.
— Рози? Это происходит на самом деле или только кажется?
Прежде, чем ей в голову пришел какой-то ответ, их привлек требовательный, уже знакомый ей голос:
— Женщина! Ты, женщина!
Голос принадлежал женщине в красном, только теперь она была в обычном платье, как показалось Рози, голубого цвета, хотя при лунном свете могла и ошибаться. На полпути от вершины к подножию холма стояла «Уэнди Ярроу».
— Спускайтесь сюда скорее! Нельзя терять ни минуты! Другой вот-вот появится, а у нас много дел! И очень важных!
Рози по-прежнему держала Билла за руку. Она потянула его за собой вниз, к «Уэнди», но он воспротивился, с опаской взирая на темнокожую женщину. Сзади — приглушенно, но все же устрашающе близко — раздался голос Нормана, изрыгнувшего новый набор проклятий в ее адрес. Билл подпрыгнул, но не сдвинулся с места.
— Кто это, Рози? Кто эта женщина?
— Потом. Идем скорее!
В этот раз она не потянула его за собой — подхлестываемая отчаянием она попросту рванула его за руку. Он повиновался, но не успели они сделать и десятка шагов, как Билла снова согнуло пополам от сильнейшего приступа кашля; он остановился, задыхаясь и сверкая выпученными глазами. Рози воспользовалась паузой, чтобы расстегнуть застежку-молнию кожаной куртки, затем стащила ее и бросила на траву. За курткой последовал свитер. Оставшись в блузке без рукавов, она быстро надела на руку браслет, подняв его выше локтя и тут же ощутила прилив могучей силы; не имело значения, существует ли эта сила на самом деле или только в ее восприятии. Рози бросила последний быстрый взгляд через плечо, ожидая увидеть надвигающегося на них Нормана, но его пока не было. Она увидела лишь тележку для пони, самого пони, распряженного и пасущегося в зарослях серебристой от лунного света травы, и тот же мольберт с холстом, который стоял здесь во время первого ее путешествия в этот мир. Изображение на холсте снова изменилось. Во-первых, центральным персонажем стояла не женщина, а существо, напоминавшее рогатого демона. Собственно, это и есть демон, решила она, демон в мужском обличье. Рози узнала Нормана и вспомнила, как при короткой вспышке пистолетного выстрела увидела торчащие у него над головой рога.
— Женщина, ну почему же ты такая нерасторопная? Шевелись!
Она обхватила Билла, который уже кашлял не так сильно, левой рукой и повела его, поддерживая, к тому месту, где их нетерпеливо дожидалась «Уэнди». Когда они спустились к ней, Рози уже почти полностью несла Билла на себе.
— Кто… вы? — выдавил Билл, вопросительно глядя на темнокожую женщину, когда они подошли ближе, и снова закашлялся.
«Уэнди» проигнорировала вопрос и подхватила его с другой стороны, помогая Рози справиться. А когда заговорила, то слова ее были обращены к Рози.
— Я припасла ее дзат заранее и положила его под стеной храма, так что с этим все в порядке… но нам надо поторапливаться! Ни секундочки лишней у нас нет!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — заметила Рози, в глубине души догадываясь, о чем идет речь. — Что такое дзат!
— Оставь свои вопросы на потом, — оборвала ее женщина. — Давай лучше прибавим шаг.
Поддерживая Билла с двух сторон, они зашагали по вьющейся на склоне холма тропинке к Храму Быка (и Рози удивилась тому, насколько легко восстанавливаются в памяти вроде бы не сохранившиеся в ней детали) Тени идущих неотступно следовали по траве рядом. Здание вырастало перед ними, словно живое, голодное, алчное существо, казалось, будто оно стремится к ним. Рози испытала огромное облегчение, когда «Уэнди», не доходя до ступенек храма, свернула вправо и повела их в обход строения.
За углом храма на одном из развесистых колючих кустов, словно небрежно брошенное платье, висел дзат. Рози посмотрела на странное одеяние с опаской, но без удивления. Это был мареновый хитон, двойник того, который облекал тело стоящей на холме женщины с безумным и чувственно-сладостным голосом.
— Надевай, — коротко приказала темнокожая женщина.
— Нет, — слабо запротестовала Рози. — Нет, я боюсь.
— ВЕРНИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ, РОУЗ!
Билл вздрогнул от обрушившегося на них крика и повернул голову, озираясь широко раскрытыми глазами; лицо его побледнело, хотя в этом, наверное, стоит винить луну, губы дрожали. Рози тоже содрогнулась от ужаса, однако под покровом страха, словно крупная акула под днищем утлой лодочки, описывал круги раскаленный гнев. Еще секунду назад она отчаянно цеплялась за призрачную надежду, моля Бога, чтобы Норман не смог проникнуть в этот мир, чтобы не последовал за ними, чтобы картина захлопнулась у него перед носом, как двери вагона в метро. Теперь же она поняла, что этого не произошло. Он нашел лазейку и очень скоро будет вместе с ними в этом мире — или уже здесь.
— ВЕРНИСЬ, СУКА!
— Надевай, — повторила приказ женщина.
— Зачем? — спросила Рози, но руки ее уже принялись стягивать блузку через голову.
— Почему я должна задевать это платье?
— Потому что так желает она, а она всегда получает то, что хочет. — Темнокожая женщина посмотрела на Билла, который не мог оторвать взгляд от Рози. — А ты не пялься. В своем мире можешь любоваться ею, пока глаза не заболят, мне все равно, но тут это не позволяются. Отвернись, если не хочешь неприятностей.